Наталья Болдырева - Два сердца Дио
Снаружи их ждала машина, точь-в-точь похожая на ту, что привезла его сюда. Санитары задвинули каталку внутрь, и Дио приподнялся на локте, осматриваясь.
– А вот и мы! – все так же жизнерадостно воскликнул Борис, забираясь в машину и подавая ладонь Шуре. – Как тут, однако, тесно, – пробормотал он, с трудом втискивая свое крупное тело между ящиками, закрепленными прямо на стене машины, и каталкой. Шура скользнула к противоположному краю. – Мы едем в чудесное место, – продолжил Борис, вновь опершись о колени и сцепив руки в замок. Только теперь он смотрел не на Дио, а на Шуру. – Частная резиденция, бывший пансионат «Олений Ручей». Заповедные места, вы не пожалеете, Шурочка.
Дио слушал, не веря своим ушам. Взревел мотор, они тронулись с места, и Дио опрокинулся на спину. Уставился в низкий, опутанный какими-то проводами свод машины. Легенда о кудесниках из Оленьих Ручьев разлетелась вдребезги. То, чему он все-таки верил в самой глубине души, оказалось очередной ложью. У него никогда не было никаких шансов. Что бы он ни делал, он повсюду натыкался на расставленные схарматами ловушки. Хорош бы он был, явившись к «добрым чародеям», как собирался изначально – с оружием, книгами и лекарствами из тайника «крыс»… Горькая усмешка тронула губы. Борис заметил, перевел взгляд и вдруг подмигнул, глядя прямо в глаза.
– Да, да, да! – воскликнул он. – Вы верно догадались, прямо там, за перевалом Чертово Седло. В войне все средства хороши! – добавил он непонятно и рассмеялся, откинувшись и едва не ударившись головой об угол ящика.
Дио понял уже, что ходит по очень тонкому льду. Здешние схарматы явно принимали его за кого-то другого, за кого-то важного. И Дио мог посыпаться на чем угодно, в любую минуту. Пойти ко дну, потащив за собою и Шуру. Этого он не мог допустить. Дио пообещал себе впредь быть осторожней не только в словах, но и в мыслях. А Борис снова попробовал развлечь Шуру разговором. Дио слушал, подмечая, как ненавязчиво схармат пытается вытащить из девушки информацию о ее родителях, семье, о том, чем она занимается.
Шура отмалчивалась. Отвечала скупо и односложно. Сжав ладони меж коленями, она смотрела вперед, в кабину водителя и дальше – на дорогу. Дио, глядя в полупрозрачное стекло задней двери, угадывал бегущие мимо кроны сосен. Они ехали по лесной дороге, медленно поднимаясь к перевалу Чертово Седло. Разговор, поддерживаемый лишь одной стороной, быстро заглох. Водитель включил музыку, и из кабины понеслись гитарные переборы, а потом хор голосов запел что-то на неизвестном Дио языке. Песня брала за душу. В ней слышалась древняя, неизбывная тоска. Борис едва слышно замурлыкал себе под нос, а Шура чуть успокоилась, прикрыла глаза, слушая. Дио задремал и проснулся, лишь когда машина притормозила, резко дернувшись.
Он вновь приподнялся на локте и увидел, как медленно опускается пропустивший их шлагбаум и видна часть высоченного, под пять метров, металлического забора.
Машина снова набрала ход и уже через несколько минут остановилась на кольце перед большим трехэтажным зданием с просторной верандой. Выкрашенное в нежно-бежевый цвет, оно казалось почти игрушечным. Дио смотрел и не мог поверить, что бывают такие дома – будто бы только что возведенные бригадой чудо-строителей. Если то, что Дио успел заметить в родном городе Шуры, еще укладывалось в привычную ему картину мира, то это место казалось чем-то запредельным.
– Ну наконец-то! – Борис с трудом выбрался из тесной машины и повел плечами, разминая затекшие мышцы. А Дио вдруг понял, что может уже подняться сам. Короткий сон и схарматский медальон на груди окончательно привели его в норму. Он спустил ноги с каталки и осторожно сел, пригибая голову, чтобы на удариться обо что-нибудь. Шура смотрела на него с изумлением.
– Идем, – сказал он тихо и добавил: – Ничего не бойся и ничего не говори.
Они выбрались из машины. Дио почувствовал холодное осеннее солнце на обнаженной коже груди. Но даже оно было теплей, чем медальон у него на шее. Борис смотрел, щурясь от яркого света ясного дня. Выглядел он словно кот, нажравшийся рыбы.
– Идемте, вам надо привести себя в порядок и отдохнуть. Потом мы поговорим. – Развернувшись, он быстро повел их к центральному корпусу. Дио оглянулся на машину, на вышедшего покурить водителя и, кивнув Шуре, направился вслед за Борисом.
– Можем разместить вас в любом номере, – громко вещал тот, поднимаясь по ступеням на веранду, – хотите люкс… или для новобрачных? – Он резко замер вдруг и обернулся, уперев руки в бока. На губах его играла похабная улыбка. – Вас, кстати, как селить? В одном номере?
– В одном, – быстро ответил Дио, боясь, что Шура ослушается его и начнет спорить.
– Люкс, – Шура все-таки не удержалась, вставив свое слово. Дио не уловил разницы, но кивнул, соглашаясь.
Борис вновь подмигнул и, в два шага преодолев последние ступеньки, распахнул приглашающе двери. Просторный вестибюль с зеленой зоной и мягкой мебелью, установленной там, был пуст.
– Сюда, – Борис прошел мимо длинной стойки, подхватив со щитка за ней один из ключей. – На втором этаже есть очень уютные комнаты. Сам там жил с супругой. – Он снова улыбнулся через плечо.
Они поднялись по лестнице, и Борис отпер одну из дверей.
– Прошу! – он пропустил их вперед, но сам остался стоять на пороге. – Ванная, душ, спальня, бар, холодильник – все в вашем полном распоряжении. В ванной есть банные халаты, чистую одежду принесут чуть попозже. Вам будет из чего выбрать. Отдыхайте, я загляну к вам вечерком.
И, улыбнувшись, Борис шагнул за порог, закрыв дверь и унеся ключи с собой. Они стояли, слушая, как пробежало, скатившись по лестнице, быстрое токкато шагов и замерло в отдалении.
– Ты во что меня втянул? – обернувшись к Дио, Шура ударила его кулачком по обнаженной груди. – Господи! Во что ты меня втянул?! – Она ударила его снова.
Он стоял, позволяя ей срывать злость. Он слишком хорошо знал, как это бывает. Когда страх захлестывает настолько, что только злость остается единственным убежищем от него. Стоял, пока Шура не расплакалась от осознания собственного бессилия. Тогда он приобнял ее за плечи и усадил на диван, молча целуя взлохмаченные волосы. Она тихо плакала, не замечая, пока не уснула у него на руках, измученная бессонною ночью и тем, что свалилось на нее после. Он отнес ее в кровать и, укрыв одеялом, пошел готовиться к предстоящему разговору.
Глава 20
Одежду принесли, пока он мылся в душе. Мылся долго, с наслаждением, смывая пот, кровь и боль всех минувших дней. Он не жалел горячей воды, выкрутив кран на полную, и все равно никак не мог унять дрожь. Медальон на груди оставался ледяным, ни капли не нагреваясь. Когда Дио пытался хотя бы приподнять его, тут же прихватывало сердце и тупая, тянущая боль разливалась по грудине.
Когда он вышел наконец, обернув бедра полотенцем и приглаживая мокрые волосы пятерней, а тыльной стороной ладони проводя по гладко выбритой коже подбородка, целое облако пара вырвалось наружу за ним. Дверцы стенных шкафов стояли распахнуты. Внутри появилась одежда, сложенная стопками и развешанная на плечиках. Одежды было гораздо больше, чем нужно. Дио тронул несколько ярких шелковых платьев, представляя, как они будут смотреться на Шуре.
Та спала, свернувшись калачиком и натянув одеяло под самый подбородок. Слезы оставили на ее щеках две грязные дорожки, и Дио осторожно стер их пальцем. Она даже не почувствовала его прикосновения, так глубок был ее сон. Он постоял еще немного, глядя на нее спящую, и принялся одеваться. Пришлось сменить все, даже ботинки. Он в хлам разбил их, пока добивал волка, они разлезлись по швам, а подошва на правом и вовсе треснула.
Дио выбрал практически то же, что и в «крысином гнезде» на последнем этаже башни Тесака. Все это казалось ему теперь бесконечно далеким и не верилось, что с того момента не прошло еще даже месяца. Под теплый серый свитер тонкой шерсти он пододел майку-борцовку. Взял джинсы плотной, но не грубой ткани, чтобы защищали, но не сковывали движений. Нашел высокие берцы хорошей кожи с нежесткой подошвой и стальными подносками. Долго и тщательно шнуровал их, подгоняя плотно по ноге. На прикроватной тумбе нашлись даже часы на широком кожаном ремне. Эти часы показывали время, а не зоны возможных сдвигов. Стрелки смотрели на семь часов. Наконец, поднявшись, Дио перебросил на сгиб локтя кожаную куртку и взглянул на себя в зеркало.
На него смотрел незнакомец. Дио увидел в его глазах что-то, чего никогда не замечал там раньше. Вновь пригладил рукой подсохшие, зачесанные назад волосы и, бросив еще один взгляд на Шуру, прошел в гостиную.
Там, развалившись в мягком кожаном кресле и попивая карамельно-коричневый напиток из круглого тонкостенного бокала на короткой ножке, его ждал Борис. Поодаль стоял сервировочный столик, уставленный закрытой посудой. Низенький столик рядом был накрыт на двух человек. Дио бросил куртку на спинку второго кресла и сел в него сам. Он порадовался невольно, что не нужно никуда идти. Оставлять Шуру одну не хотелось.
