Джо Аберкромби - Полукороль
Ярви взглянул на купол потолка. Боги там были нарисованы в виде птиц, краска уже отслаивалась. Тот Кто Приносит Послания. Та Кто Шевелит Ветви. Та Кто Сказала Первое Слово и Скажет Последнее. И, нарисованная с красными крыльями в центре, с кровавой улыбкой, Мать Война.
— Ты знаешь, я редко тебе молился, — прошептал Ярви ее изображению. — Мне всегда больше подходил Отец Мир. Но пошли мне сегодня победу. Верни мне Черный Стул. Ты испытала меня, и я готов. Я не тот дурачок, которым был, не трус, не дитя. Я законный король Гетланда.
В этот миг один из голубей брызнул перед ним каплей помета. Возможно, это ответ Матери Войны?
Ярви сжал зубы.
— Если решишь не делать меня королем… если решишь послать меня сегодня через Последнюю Дверь… по крайней мере, дай мне возможность сдержать клятву. — Он стиснул кулаки, какие уж они были, и костяшки его пальцев побелели. — Отдай мне жизнь Одема. Пошли мне отмщение. Одари меня хотя бы этим, и я буду доволен.
Не та молитва, которой обучают министров. Молитва не о создании или даровании. Поскольку дарование или создание — ничто для Матери Войны. Она забирает, ломает и делает вдов. Ее волнует лишь кровь.
— Король должен умереть! — прошипел он.
— Король должен умереть! — проскрипел орел, высоко понимаясь и раскидывая крылья, заполнив всю клетку и, казалось, затемнив всю комнату. — Король должен умереть!
— Время пришло, — сказал Ярви.
— Хорошо, — сказал Ничто. Его звеневший металлом голос донесся через прорезь в шлеме, который закрывал почти все его лицо.
— Хорошо, — вместе сказали два инглинга. Один из них крутил огромный топор, словно это была игрушка.
— Хорошо, — пробормотал Джод, но счастливым он не выглядел. Ему было неудобно в позаимствованных доспехах, и еще более неудобно под взглядами братьев по оружию, сидевших на корточках в глубоких тенях эльфийского тоннеля.
Если честно, они не внушали Ярви доверия. Это была отвратительная компания, купленная для его нужд на золото его матери. Каждая земля вокруг Расшатанного моря — и несколько земель далеко за его пределами — послала пару своих худших сыновей. Негодяи и головорезы, морские разбойники и каторжники. У некоторых на лбах были вытатуированы их преступления. У одного со слезящимся глазом все лицо было синим от этих татуировок. Люди без короля и без чести. Люди без совести и без причин. Не говоря уже о трех женщинах-шендах, ощетинившихся клинками, и с мышцами, как у каменотесов, которые с огромным удовольствием скалили зубы на всякого, кто смотрел в их сторону.
— Не лучший народ из тех, кому мне приходилось доверять свою жизнь, — пробормотал Ральф, тщательно отводя взгляд.
— Что можно сказать о деле, — ответил Джод, — если все приличные люди на другой стороне?
— Для многих задач нужны приличные люди, — Ничто аккуратно пошевелил свой шлем. — Убийство короля не из их числа.
— Это не убийство, — прорычал Ярви. — А Одем не настоящий король.
— Шшшш, — сказала Сумаэль, закатывая глаза к потолку.
Слабые звуки просачивались через скалу. Крики, наверное, и стук доспехов. Слабое веянье тревоги.
— Они знают, что прибыли наши друзья.
Ярви подавил нахлынувшую нервозность.
— По местам.
Они хорошо отрепетировали свои планы. Ральф взял дюжину людей с луками. Каждый из инглингов взял по дюжине в укрытия, из которых они могли быстро попасть во двор. Еще дюжина осталась на извилистой лестнице позади Ярви и Ничто перед цепной комнатой над входом в цитадель. Перед Кричащими Вратами.
— Осторожней, — прошептал Ярви, замерев перед скрытой дверью, хотя его горло было слишком сжато, чтобы выдавливать слова. — Люди внутри не наши враги…
— Сегодня они будут ими, — сказал Ничто. — И Мать Война ненавидит осторожность. — Он пнул дверь и бросился внутрь.
— Проклятье! — прошипел Ярви, протискиваясь следом.
В цепной комнате было сумрачно, свет проникал через узкие окна, громыхание сапог громко отражалось эхом из прохода снизу. Двое сидели у стола. Один из них повернулся, и улыбка стерлась с его лица, когда он увидел Ничто с обнаженным мечом.
— Кто вы… — В полоске света блеснула сталь, его голова с хлюпаньем отвалилась и откатилась в угол. Это выглядело нелепо, как клоунская шутка в базарный день, но сейчас не было смеющихся детей. Ничто перешагнул через шлепнувшееся тело, попал другому мужчине под руку, поднял и продернул меч через его грудь. Тот неровно вздохнул и потянулся к столу, где лежал топор.
Ничто аккуратно отодвинул стол сапогом, вытащил меч и мягко опустил мужчину к стене. Тот тихо вздрогнул, когда Смерть отворила перед ним Последнюю Дверь.
— Цепная комната наша. — Ничто посмотрел через арочный проход, потом захлопнул дверь и задвинул засов.
Ярви встал на колено перед умирающим. Он знал его. Или должен был знать. Его звали Улдвем. Не друг ему, но и не из худших. Он однажды улыбнулся на шутку Ярви, и Ярви был этому рад.
— Разве обязательно было их убивать?
— Нет. — Ничто тщательно вытер свой меч. — Мы могли оставить Одема королем.
Наемники распределялись по комнате, хмуро глядя на предмет в центре комнаты, на часть их плана, на Кричащие Врата. Их низ был утоплен в пол, а верх в потолок. Стена блестящей меди мягко мерцала. На ней были выгравированы сотни кричащих, визжащих лиц, вытянутых от боли, страха или ярости, перетекавших друг в друга, как волны в пруду.
Сумаэль смотрела на них, уперев руки в бока.
— Похоже, теперь понятно, почему их называют Кричащими Вратами.
— Отвратительная вещь, от которой зависят наши надежды, — сказал Джод.
Ярви коснулся металла кончиками пальцев, он был холодным и ужасно твердым.
— Отвратительная вещь, если падает тебе на голову, это уж точно. — Около огромной плиты, возле столбика с вырезанными именами пятнадцати богов, была путаница покрытых знаками взаимосвязанных приспособлений, колес и намотанных цепей. И даже его натренированный взгляд министра не мог разобраться, как она работает. В ее центре торчал единственный серебряный штырь.
— Вот тот самый механизм.
Джод потянулся к нему.
— Все что нужно, просто вытащить штырь?
Ярви отбросил его руку.
— В нужный момент! В последний момент. Чем больше людей Одема выйдут на встречу Гром-гил-Горму, тем выше наши шансы.
— Твой дядя говорит, — крикнул Ничто от узкого окна.
Ярви раскрыл ставни другого окна и посмотрел во двор. Знакомая зеленая поляна среди высоких серых стен, с одной стороны которой раскинул свои ветви кедр. Там собирались люди — многие спешно вооружались, многие уже построились к битве. Глаза Ярви расширились, когда он прикинул их количество. Не меньше трех сотен. И он знал, что снаружи цитадели готовится намного больше. Над ними, на мраморных ступенях Зала Богов, в мехах и в посеребренной кольчуге, с королевским обручем на лбу, стоял дядя Ярви, Одем.
— Кто стоит сейчас под стенами Торлби? — взревел он собравшимся воинам. — Гром-гил-Горм, Ломатель Мечей! — Люди затопали ногами, и стали выкрикивать бурю проклятий и оскорблений. — Он убил Утрика, вашего короля, моего брата! — раздались вопли ярости, и Ярви пришлось заставить себя не крикнуть в ответ на эту ложь.
— Но в своем высокомерии он привел с собой мало людей! — крикнул Одем. — На нашей стороне закон, наша земля, численность и опыт! Позволим ли мы этой армии отбросов еще хоть миг стоять перед курганами моих братьев Утрика и Утила, перед курганом моего прадеда Ангальфа Козлоногого, молота ванстеров?
Воины застучали оружием по щитам и доспехам и зарычали, что они не позволят.
Одем потянулся вперед, его оруженосец, стоявший на колене, протянул ему меч. Одем обнажил его и высоко поднял. Сталь вырвалась из тени и засияла так ярко, что Ярви пришлось отвести взгляд.
— Тогда окажем честь Матери Войне и принесем ей кровавый день! Оставим наши стены за спинами, шагнем вперед и еще до заката увидим головы Гром-гил-Горма и его ванстерских псов на наших стенах!
— Еще посмотрим, чья голова будет на стене этим вечером, — сказал Ярви, и его слова потерялись в ответных криках воинов Гетланда. Воинов, которые должны были кричать ему.
— Они идут на битву, — сказал Ничто, когда люди, выстроившись в шеренги вдоль стены, стали покидать двор. Каждый знал свое место, каждый был готов умереть за своего напарника. — Твоя догадка насчет мыслей твоего дяди была верной.
— Это была не догадка, — сказал Ярви.
— Твоя мать была права. — Он увидел блеск глаз Ничто в прорезях шлема. — Ты стал весьма хитроумным.
Сначала шли младшие воины, некоторые были моложе, чем Ярви. За ними шли те, что постарше и более опытные в боях. Они топали под Кричащими Вратами, звон амуниции эхом долетал до цепной комнаты. Тени мелькали на покрытых шрамами лицах бандитов Ярви, когда они смотрели через щели в полу на то, как лучшие люди проходят внизу. И с каждым прошедшим внизу радость Ярви росла, поскольку он знал, что их шансы повышались, и его страхи уходили, потому что момент почти наступал.