Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет
– А-а-а-а-а… СУКА!!! – ударил по ушам даже не крик, а дикий рев. А в следующее мгновение хлесткий удар по лицу вышиб ее из сознания.
* * *Ирка пришла в себя, когда вокруг все стало тихо. Первым делом схватила себя в районе бедер – джинсы были на месте. Ирка приподнялась, морщась от головокружения.
Давешний прохожий, полноватый дяденька, глухо кашляя, ворочался в углу разгромленной комнаты. Вот он с заметным трудом встал, опираясь о стену… Осколки стеклянной дверцы серванта захрустели под его ногами.
Лицо дяденьки было в крови, рубашка разорвана до пояса, а серый пиджак сплошь покрывали смазанные отпечатки подошв, словно по дяденьке некоторое время старательно топтались. Впрочем, почему – «словно»? Скорее всего, так оно на самом деле и было. Дяденька мельком посмотрел на Ирку, с хрустом двинул челюстью, запустил щепоть в рот и, повозившись, достал оттуда окровавленный зуб.
– Вот гады… – сказал он, чуть шепелявя, – передний… В копеечку восстановление влетит.
Ирка покрутила головой, прислушалась. Кроме них двоих, никого в квартире, кажется, не было.
– Ушли они, ушли, – подтвердил удивительный прохожий, снимая пиджак.
– А вы… кто? – осторожно спросила Ирка.
– Человек, – просто ответил тот. Пожал плечами и тут же скривился от боли. – Услышал, как вы меня звали, и пришел.
– Я-а-а… – Ирка настороженно уставилась на толстячка, – я вас не звала, – кто его знает, что там у него на уме…
– Как не звали? – удивился дяденька. – Вы же кричали – «люди»?
– Ну-у-у… да.
– Вот я пришел.
– Но-о-о… то есть… я-а-а… это… я хотела сказать… – забормотала Ирка, которую столь простая логика ввела в оторопь. Это ж надо – «вы звали людей – и я пришел», типа потому что человек… а потом вздохнула. – Да, извините… вы правы, – а потом помолчала несколько секунд, после чего все-таки не выдержала и тихо спросила: – А как вы решились-то?
– А что мне было еще делать? – ответил дяденька на ее малосвязный лепет. – Мимо проходить? Делать вид, что не заметил, не разобрался, не понял? Услышал, говорю, кто-то кричит, вот и…
Как-то странно он все это говорил. Сквозило в его интонациях некое горделивое удовлетворение. Не похвальба – впрочем, вполне уместная – «вот я какой!», а искреннее удовольствие от собственного поступка, нисколько не прикрытое напускным равнодушием. Таким тоном говорит человек, решившийся на выполнение крайне сложной задачи, блестяще с этой задачей справившийся и по праву гордящийся собой.
– Спасибо… – сказала Ирка. И неожиданно для себя разрыдалась, по-настоящему, громко, со вскрикиваньями, конвульсивно содрогаясь всем телом.
– Ну-ну-ну… – произнес прохожий, кажется, немного растерявшийся от этого взрыва, – все уже, все… Ушли.
– Так… вернутся же! – с трудом выговорила Ирка, втискивая слова между мучительными спазмами. – Я… маме даже не звонила… Откуда у нее такие… деньжищи?!
– Вернутся, – подумав, согласился дяденька. Он нахмурился. – Да, пожалуй, вернутся…
Судя по его виду, он впервые очутился в подобной ситуации.
– Ты… успокойся! – Он шагнул было к Ирке, но остановился на полпути. – Не плачь! Ну, вернутся, велика беда, что ли? Ты теперь ничего не бойся, ладно? – Он все-таки подошел к девушке, неловко погладил ее по вздрагивающей голове. – Не надо ничего бояться, слышишь? Потому в мире столько нехорошего, что все мы боимся. Я ведь тоже всю жизнь… – Прохожий, кашлянув, замолчал. Снова подвигал хрустевшей челюстью.
Ирка несколько раз глубоко вдохнула, стиснула зубы. Не сразу, но это помогло – рыдания ее утихли, клокоча теперь лишь где-то в груди. Она потерла ладонью грудь.
– Болит? – обеспокоенно осведомился дяденька. – Сердце-то? Это бывает от переживаний…
– Нет, не болит… – выдохнула Ирка. – Сердце у меня здоровое. Просто как бы… не на месте.
– Понятное дело! У меня бы, будь я тобой, сердце тоже в пятки ушло… А как я этого… который во дворе… головой-то в рожу! – неожиданно улыбнулся прохожий. – Вот уж не думал, что с первого раза так ловко получится! Ты вот что… ты мне сейчас все подробно расскажи, хорошо?
– И вы мне поможете? – подняла голову Ирка.
– И мы тебе обязательно поможем, – заверил он.
* * *Телефон прохожего оказался разбит.
– Не беда, – легко сказал он, невнимательно сунул телефон обратно в карман и огляделся. – А где у тебя?.. Ага, – удовлетворенно кивнул он, увидев ноутбук. – То, что нужно.
Они включили электричество в подъезде, прохожий уселся за компьютерный стол. Пробежал пальцами по клавиатуре ноутбука, набрав в адресной строке браузера: «so-ratnic.ru». Ирка стояла за его спиной, не осмеливаясь спросить, что он собирается предпринять.
На мониторе высветилось окно главной страницы искомого прохожим сайта. Бедновато выглядела эта страница. Ничего на ней не было, кроме крупной строчки вверху: «Невозможного нет. Практика – мерило истины». Да еще пониже строго темнели два слова: «Будь достоин». Сразу под ними стояла пустая графа, предназначенная, как догадалась Ирка, для ввода пароля.
«Долг и Честь», – набрал прохожий в этой графе.
Ирка отвела взгляд, отошла на пару шагов, запоздало сообразив, что все-таки нехорошо так – подглядывать из-за спины. Прохожий тут же оглянулся:
– Говори свой адрес.
Сильно ударяя указательными пальцами по клавишам, он под ее диктовку набрал несколько слов.
И развернулся на стуле, улыбнулся Ирке разбитым, начавшим уже опухать лицом:
– Готово дело. А теперь подробненько все рассказывай.
* * *Через час в Иркиной съемной квартире было не протолкнуться от народа.
Ирка, превозмогая навалившуюся вдруг чудовищную усталость, притуплявшую чувства, мешавшую думать, металась туда-сюда, изобретая сидячие места, налаживая чаепитие. Чайных чашек, конечно, не хватило, пришлось пустить в ход случайно прихваченные с какого-то давнего пикника пластиковые стаканы.
Впрочем, гости оказались неприхотливыми. Довольствовались и проминавшимся под пальцами, обжигавшим руки пластиком; в отсутствие свободных стульев усаживались прямо на пол. Странная, к слову сказать, подобралась компания. Начиная с того, что гости, коих числом было восемь, не все были знакомы между собой, заканчивая тем, что очень уж эти восьмеро были разными. Особенно диссонировали подвижный юноша в белом, явно очень дорогом костюме, приехавший, как видела в окно Ирка, на новеньком автомобиле, которому более всего подходило бы какое-нибудь из этаких «породистых» названий «купе», «родстер», а то и какой-нибудь «хардтоп», – и хмурый усатый мужик в запачканной краской и известкой рабочем комбинезоне, по всей видимости, только что сорвавшийся с какой-нибудь стройки.
Но, если присмотреться, кое-что объединяло неожиданных Иркиных гостей. Кое-что почти неуловимо проскальзывало в их облике: в интонации, в движении, в выражении лица – то самое искреннее и вдохновенное, совершенно не обидное для стороннего наблюдателя, горделивое удовлетворение самим собой. Удовлетворение словно от свершения чего-то необычайно сложного и важного. Этакая печать «достоинства по праву» неявно лежала на этих людях.
Разнеся чай, Ирка притулилась в проеме кухонной двери.
После недолгих уточняющих расспросов, адресованных дяденьке прохожему, слово взял усатый работяга.
– Значица так, соратники, – с жегловской хрипотцой проговорил он. – С этими субчиками, положим, разобраться труда не составит. Подождем их завтра здесь, ввалим, сколько заслужили, покрутим. А дальше? Ментам сдать? Менты их тут же и отпустят.
– Скорее, нас самих задержат, – хмыкнул один из гостей, худощавый парень в футбольных шортах и майке без рукавов, с синей татуировкой в виде морды оскаленного тигра на плече.
– Может, витязям сообщить? – предложил юноша в белом костюме.
– Сами справимся!
– Нужен юрист. Или журналист. Или журналист, сведущий в юриспруденции. Есть у нас такой?
Юноша защелкал на планшете. Он сидел на спинке дивана как раз рядом с Иркой, и та не удержалась, чтобы не заглянуть в экран. Так и есть: опять этот сайт «so-ratnic.ru».
– Есть журналист, – через несколько секунд проговорил юноша. – Правда, в Волгограде живет.
– Чуть меньше четырехсот километров. Часов за пять домчит. Если сейчас сообщить, к ночи уже у нас будет.
– Ко мне заселить можно, – заметно растягивая слова, предложил седоволосый кавказец в очках с толстыми линзами, сильно увеличивающими глаза; он, кстати, прибыл одним из первых, – я тут недалеко живу.
– Ага, сейчас позвоню, – поднялся юноша и направился на кухню.
– Ближе разве нет у нас журналистов? Погодите, а Сашка?
– В больнице твой Крутов. Телевизор не смотришь, что ли? Наехал на барыгу… этого, как его?.. Который у студии детского творчества помещение отжал. Ну и… Подкараулили у подъезда и железными прутьями по башке… Витязи этим делом уже занимаются.
