Морган Райс - Мечта смертных
Волусия подняла руки выше, и её армия нежити, поднялась из земли и взмыла вверх, закрыв последние лучи второго солнца. Она направила их на войска противника, и они непроглядной тучей опустились на всех, кто хотел её убить.
Первая горгулья добралась до первого солдата, открыла пасть, обнажила свои бритвенно-острые клыки и впилась ими в его горло, убив на месте. Поле битвы огласил первый смертный крик.
Ещё одна горгулья атаковала.
И ещё одна.
Вскоре пустыня огласилась писком миллионов ненасытных горгулий вперемешку с воплями людей, падавших направо и налево. Волусия смотрела и смеялась. Вот какую судьбу она себе предсказала.
Как глупо было с их стороны думать, что они смогут убить её. Ведь они были всего лишь армией.
А она… Она была богиней.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Кендрик стоял на вершине Перевала в окружении других воинов, в числе которых были Брандт, Атме, полдюжины Серебра и две дюжины рыцарей Второго Кольца. Они стояли и смотрели на пустыню, пока стражи Перевала приводили в действие механизм платформы. Опустились рычаги, заскрипели верёвки, и они медленно, мало по малу, начали опускаться на другую сторону, в Великую Пустошь.
Кендрику с трудом верилось в то, что не прошло и нескольких дней, как он снова оказался здесь, в пустыне, которая чуть не убила его, из которой он чудом выбрался живым. Ему едва верилось и в то, что он снова облачился в доспехи, и что рядом с ним были его верные друзья и другие рыцари, чьих лиц и имён он пока не запомнил. Он знал, что не до конца поправился, и слабость после недавно пережитых испытаний ещё давала о себе знать, но чувство долга заставило его вызваться на эту миссию и уничтожить свои следы в пустыне во имя безопасности Перевала. Его честь обязывала его это сделать, а когда на кону стояла честь, он никогда не пасовал.
Пока они спускались, жара заметно усилилась. Кендрик всмотрелся в бесплодный пейзаж и увидел огромную песчаную стену, бурлящую вдалеке. Он знал, что сразу за ней их ожидало враждебное царство пустоты, воспоминание о котором заставило его крепче ухватился за рукоять меча и молиться, чтобы им удалось вернуться назад. Ему не хотелось ещё раз надолго застрять в пустыне.
Кендрик окинул свою новую команду – рыцарей Перевала, дюжина из которых теперь подчинялась ему – профессиональным воинским взглядом. Они казались славными рыцарями, их великолепные доспехи и оружие были начищены до блеска, они выглядели закалёнными в боях, и по выражению их лиц Кендрик видел, что их мало что могло испугать. Он видел их сплочённость и догадывался, что их дружба родилась в суровых испытаниях и длилась долгие годы. Кендрик не мог отделаться от чувства, что он – чужак, и это было ему непривычно, потому что, сколько он себя помнил, он всегда был в центре любого воинского братства. Его положение усугублялось тем, что все они подчёркнуто его игнорировали, едва замечая его существование – им явно претило принимать в своих рядах чужеземца, а тем более – подчиняться ему. Они стояли плечом к плечу, уперев руки в бока, и смотрели на пустыню, не обращая на Кендрика и его людей ни малейшего внимания.
Кендрик мог их понять: он бы тоже разозлился, если бы иноземного солдата назначили над ним командовать. К тому же, он об этом не просил. Всё, что он сделал – это вызвался помочь Королю замести след.
Чем ниже они опускались, тем скорее Кендрику хотелось растопить лёд и открыто поговорить с ними, чтобы не нажить себе врагов перед началом опасного похода.
Он шагнул вперёд и обратился к воинам.
"Я понимаю, что вы не рады оказаться под командованием чужеземца", – сказал Кендрик, и стоявшие к нему спиной рыцари медленно обернулись. "Я пришёл сюда не за тем, чтобы отбирать должность у ваших генералов. Я пришёл, чтобы служить вам, чтобы помочь вам выполнить миссию".
Один из них, высокий рыцарь с бритой головой и бородой, заплетённой в косы, сурово посмотрел на Кендрика.
"Я командовал этими людьми с тех пор, как научился ходить", – сказал он ледяным тоном. "А ты возник невесть откуда и занял моё место. Я тебя не уважаю, и мои люди – тоже. У нас, на Перевале, уважение нужно заслужить. Мы все его заслужили. И пока ты не докажешь, что достоин, ты для нас никто".
Рыцарь резко отвернулся. Их спуск закончился, и платформа с толчком и глухим стуком коснулась земли. Открылась деревянная калитка, и рыцари по очереди сошли на землю, а затем оседлали своих коней, которых спустили для них заранее.
Кендрик, задетый перепалкой, переглянулся с Брандтом и Атме, и увидел в их глазах ту же горечь и то же дурное предчувствие. Оно усилилось, когда рыцари Перевала, не дожидаясь своего нового командира, вскочили в сёдла и ускакали в пустыню, оставив позади лишь густое облако пыли.
Кендрик сел на коня, Брандт, Атме и остальные сделали то же самое и приготовились следовать за ним. Кендрик знал, что завоевать уважение его новых соратников будет непростой задачей, но, когда он пришпорил своего скакуна и сорвался с места, ему было уже всё равно. Он вернулся в пустыню не ради того, чтобы заслужить чьё-то одобрение, а потому, что так велел ему священный долг.
Когда они неслись по песку, и свист ветра в ушах смешивался с топотом конских копыт, Кендрик поклялся себе исполнить этот долг, не зависимо ни от того, как к нему относились эти люди, ни от того, какие опасности ждали его впереди.
*Гвендолин вместе с Королём МакГилом брела по вершине перевала. Они шли только вдвоём, любовались живописными видами, и волосы Гвен развевались на ветру. Король согласился провести для неё экскурсию, и в сопровождении всей его свиты они пересекли столицу, переплыли озеро и поднялись вверх на платформе – всё ради того, чтобы она смогла проводить Кендрика и остальных в их поход. Когда они достигли вершины, Король приказал свите покинуть их, и они остались наедине.
Наконец они остановились и посмотрели на горизонт. У Гвен свело живот, когда она снова увидела Великую Пустошь – место, которое она предпочла бы забыть навсегда.
Они долго стояли молча друг подле друга, пока Король не взял слово.
"Меня очень тронула твоя просьба", – сказал он.
"Моя просьба?" – переспросила Гвен.
Тот кивнул.
"Я предложил тебе на выбор экскурсию в любую часть моего королевства, а ты попросила только проводить брата. Ты могла осмотреть мои сокровища, драгоценности, подземелья, арсеналы, бальные залы, виноградники, сады… Вместо этого мы с тобой пришли в это отдалённое место и гуляем по укрепительным валам, ради того, чтобы посмотреть, как Кендрик и остальные отправятся на миссию. Это просьба настоящего, самоотверженного лидера".
Гвен улыбнулась в ответ.
"Мои люди – это моё сокровище", – сказала она. "Они для меня важнее всего. И если они в опасности, то моё место – рядом с ними".
Король кивнул.
"Мы с тобой похожи", – сказал он. "Лидеры не спят, когда их люди в беде. Это одновременно и благословение, и проклятие ответственности".
Гвен кивнула, радуясь возможности поговорить с кем-то, кто её понимал. Были моменты, когда ей не хотелось быть королевой, но порой ей становилось ясно, что в этом была её судьба.
Гвен опёрлась руками о каменный поручень и посмотрела вниз. Там, в сотнях футов под ней, в облаке пыли скакал Кендрик и его соратники. Они мчались к горизонту, к песчаной стене. Гвен перегнулась через поручень, как вдруг у неё закружилась голова и она отпрянула назад.
"Слишком большая высота", – сказал ей Король, улыбнувшись. "Я поднимаюсь сюда многие годы, и с возрастом тоже стал хуже её переносить. Только не рассказывай моим подданным", – подмигнул он.
Гвендолин улыбнулась.
"Вы ещё совсем не старый", – сказала она. "Вы намного моложе, чем был мой отец".
Король грустно покачал головой и отвёл взгляд.
Кендрик скрылся из виду, и сердце Гвен заныло. Она закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы он выполнил свою задачу и вернулся невредимым. Она бы не вынесла ещё одной потери. Он был последним членом её семьи.
Гвен снова открыла глаза и посмотрела дальше, за горизонт, с мыслью о Торгрине и Гувейне, плывших где-то в огромном море. Она нуждалась в их присутствии также, как в пище и воде. Одиночество причиняло ей страшные муки, она физически ощущала, как оно камнем лежало у неё на груди. Ей казалось, что её муж и сын забрали с собой частичку её души, и она потерялась вместе с ними.
"Скучаешь по сыну, да?" – спросил Король.
Гвендолин обернулась и покраснела, когда увидела, что он наблюдал за ней и прочёл и её мысли. Она поняла, что у Кроля была очень острая интуиция.
Её глаза наполнились слезами, и она кивнула.
"Я тебя понимаю", – ответил он. "Даже лучше, чем ты думаешь. Я тоже скучаю по своему".
Она взглянула на него с недоумением.
"По своему?", – переспросила она. "У вас тоже пропал сын?"
"Нет", – грустно ответил Король, качая головой. "Хуже. Он здесь, в моём городе. Но для меня он утрачен".
