Максим Удовиченко - Искатели
В траве зашуршало, к ноге колючим комком подкатился еж. Я пнула его, отправив обратно в кусты. Над головой пролетела сова, задела мягким крылом, угрожающе ухнула. Я отмахнулась – сбитая птица упала под дерево, немного полежала, обалдело крутя головой, потом снова поднялась в воздух и скрылась во мраке.
Мелкие хищники… А кстати, почему только мелкие? Ведь едва ступив на остров, мы увидели пуму, огромного медведя, а потом на поляне – волка. Куда же они делись? Почему не пытаются напасть? Лэй сказал, что медведь назвал нас слабаками. Неужели большие звери вправду думают, что я слаба?
Разум захлестнула волна злобы. Сама того не замечая, я оскалилась, в горле перекатывалось тихое рычание. Я – слаба? Я – орка! Орки – самые сильные хищники Вирла!
Слух, зрение, обоняние обострились до предела, душу затапливало бешенство. Я зарычала громче.
Словно в ответ издали раздался протяжный волчий вой. Я схватила Пламенеющий, вскочила, забегала вокруг дерева, не в силах справиться с нетерпением. Пусть только придут! Драться, драться…
Вой делался все громче, приближался. Вскоре из чащи вышел волк. Он был огромен – раза в три больше, чем тот, которого мы видели днем. Глаза горели желтыми огнями, от шерсти исходило жемчужное свечение, окутывало зверя мягким облаком.
Волк неподвижно стоял под кустом, рассматривал меня, словно оценивал, стою ли того, чтобы вступить со мной в схватку.
Горло сдавила судорога, в крови забурлил боевой азарт. Я задрала голову, прокричала боевой клич – древний клич моего племени, какой, наверное, издавали орки, которые жили на этом острове… Услышав мой голос, волк вздыбил шерсть на загривке, припал к земле, оттолкнулся и прыгнул вперед.
Вместо того чтобы выставить перед собой меч, я отшвырнула его и бросилась навстречу зверю. Мощные челюсти клацнули в волоске от горла, но я легко уклонилась. Волк толкнул меня всеми четырьмя лапами в грудь, но не сумел сбить с ног. Я взмахнула рукой – хищник отлетел, ударился спиной об ствол дерева, но тут же вскочил и снова ринулся ко мне.
Мы прыгнули одновременно, упали, покатились по траве. Каждый старался первым добраться до горла противника. Я подмяла волка под себя, сдавила шею обеими руками. Зверь хрипел, извивался, пытаясь вырваться. Он был невероятно силен, ему почти удалось освободиться. Еще мгновение – и он сбросил бы меня. Я заревела от злобы, впилась зубами ему в горло.
Рот наполнился шерстью, я едва не задохнулась от острого звериного запаха, но продолжала вгрызаться, добираясь до жилы на шее. Нашла, рванула, захлебнулась соленой кровью…
Когда я отпустила зверя, он уже не шевелился. Зелень глаз потускнела, и шерсть больше не светилась. Я стояла над ним, упиваясь победой. В горле снова перекатывалось то ли рычание, то ли торжествующий смех. Право биться с сильнейшими доказано!
Ударив себя в грудь кулаком, я подхватила меч, подняла его к небу. Вот так. Я – орка, и я вернулась на родину предков!
Кто-то осторожно коснулся моего плеча. Я резко обернулась, одновременно замахиваясь фламбергом, и оказалась лицом к лицу с Лэем. Руки чудом удержались, не обрушили меч на голову эльфа.
– Мара! Что с тобой? – лицо ушастика выступало из темноты мертвенно-бледным пятном, на руке горел пульсар.
– Это для меня? – прорычала я, указывая на огненный шар.
Лэй промолчал. Да я и так все поняла. Под тревожным взглядом мальчишки рык затих, злоба улеглась, напряжение исчезло. Оказывается, никто из моих друзей не спал – рядом с Лэем стоял Ал, готовясь, если нужно, помочь в усмирении Бешеной Мары. Роману, наоборот, отбежал как можно дальше, намереваясь нырнуть в кусты при первой же опасности.
– Ложись, моя очередь караулить, – произнес эльф.
Когда я опустила меч, Лэй подошел к волку, склонился над ним, вздохнул жалостно:
– Мертв. А какой красавец был…
Кивнув, я завернулась в плащ, устроилась у корней дерева. Хотела подумать о том, что со мной произошло, но неожиданно для себя провалилась в глубокий сон…
Я шла сквозь чащу, пробивалась через кусты, отшвыривала с дороги мелких зверьков, искала достойного противника. Стояла глубокая ночь, во мраке мелькали огоньки глаз, а сквозь кроны пробивались тонкие лучи Тиль.
Где-то в глубине леса были настоящие соперники, я знала. Там, впереди, меня ждал настоящий бой, я торопилась, спешила, подхлестываемая предвкушением.
– Ты упряма, Мара…
Знакомый низкий голос раздавался откуда-то сверху. Я задрала голову и увидела Тир-на. Хрупкая гадалка устроилась на переплетенных ветвях дерева, укоризненно глядела на меня сверху.
– Ты слишком упряма. Отступись, или погибнешь.
– Чего тебе надо? – нетерпеливо рявкнула я.
Ольда, окутанная жемчужным светом Тиль, оттолкнулась ногами от воздуха и принялась раскачиваться на ветвях.
– Уходи, это не твой путь. Вернись, пока не поздно. Лэй должен пройти его один.
– Но почему?!
– Так угодно Лак’хе…
– Плевать мне на твою госпожу ятунов. Оставь меня в покое.
Я подняла меч, прорубаясь дальше.
– Что ж, это твой выбор, – кротко сказала Тир-на мне вслед. – Да, прости, что выдала вас Мелодии. Я была не в себе. И берегись цветов-людоедов…
Ольда говорила все тише, тише, и когда ее голос почти истаял, вдруг издала громкий вопль.
Вырвавшись из сна, я подскочила, схватилась за рукоять фламберга: оказывается, крик звучал здесь, в реальности. В нем нетрудно было узнать голос Лиса – а кто еще постоянно влезал в неприятности? Ему вторили встревоженные голоса Лэя и Ала.
Шумели совсем рядом. Я выхватила из костра пылающую ветку, пошла на звуки. Пройдя несколько ярдов через заросли, увидела странную картину. Роману стоял, прижавшись к толстому стволу дерева, время от времени издавал болезненный вскрик. Лэй с Алом ходили вокруг и почему-то не торопились приближаться к вору.
– Что здесь происходит? – спросила я, отшвыривая прогоревшую ветку.
– Сама погляди, – ушастик махнул рукой, сотворил огонек, заставил его повиснуть в шаге от Роману.
Сначала мне показалось, что по телу Лиса ползает множество змей, потом, приглядевшись, я поняла, что это ветви дерева, больше похожие на гибкие побеги. Они прижимали Роману к стволу и разрастались прямо на глазах, опутывая тело вора, словно веревки.
– Почему вы его не оторвете?
Вместо ответа Лэй сделал шаг к дереву. Тут же десятки ветвей потянулись к эльфу и застыли в воздухе, по-змеиному хищно раскачиваясь.
– Схватят и привяжут, опомниться не успеешь, – пояснил мальчишка. – Договориться с деревом не получается, здешние духи меня вообще не слушают. Говорят, что я слабак. К тому же, мы не знаем: вдруг эти лианы ядовиты?
– Ну так магией жахни!
– Не могу. Боюсь Лиса зацепить.
Между тем вор подкатил глаза: растение сдавило его слишком сильно.
– Как его угораздило-то? – пробормотала я, осторожно подбираясь к дереву.
– Я не уследил, – хмуро признался эльф. – Чуть отвернулся, а он сбежал. Слышу, вопит где-то. Пришел, и вот…
Дерево дернулось, несколько побегов вцепились мне в правую руку, с неожиданной силой потащили к стволу. Перехватив левой пятипалый, я ударила по стеблям. Удивительно, но перерубить их не удалось. Змееобразные ветви в ответ на мою атаку нехотя отползли назад. Они были на редкость крепкими, словно сделанными из железа. На коже после их прикосновения взбухли красные полосы, как после удара плетью.
Роману пришел в себя и захрипел: один из стеблей перетянул ему шею.
– А это еще что, мать моя Гвиневра? – удивился Лэй.
За какое-то мгновение побеги украсились мелкими бутонами. Сначала из зеленой поверхности выстреливал гибкий отросток с палец длиной, потом на нем быстро набухал кипенно-белый шарик.
– Не нравится мне это, – проговорил Ал. – Надо выручать парня, пока не поздно…
Бутоны сотнями усеяли ветви, начали распускаться, превращаясь в белые, похожие на колокольчики, цветы. В воздухе повис тяжелый густой аромат – сладкий и мертвенный одновременно. Лис закашлялся, скосил глаза и, увидев цветочное великолепие, испуганно застонал.
Один из цветков потянулся к лицу вора и принялся тереться о щеку, ластясь как котенок. Потом отпрянул, сжался, дернулся вперед, словно бы клюнув человеческую плоть. Роману вскрикнул, на щеке выступила алая капелька, лепестки цветка стали нежно-розовыми.
– Цветы-людоеды! – вспомнила я предупреждение Тир-на.
Растение будто почувствовало запах крови – а может, так оно и было. Цветы один за другим принялись щипать Лиса. Тот кричал уже не переставая.
Лэй швырнул заклинание, вора и опутавшие его ветви окатило потоком ледяной воды. На какое-то мгновение прожорливые цветочки успокоились, но потом каждый из них вдруг увеличился в размере и с новой энергией набросился на Роману.
– В мортовой хрени сидит невероятная сила, и она растет, – с отчаянием сказал ушастик.
Сила. В нем сидит сила. Зеленая пакость борется с нами! Душу затопил гнев. Вот это полено с закорючками думает, что оно сильнее меня? Эта растопка для костра сильнее меня, орочьего воина?..
