Елена Ершова - Царство медное
Ян послушно пинает паренька под ребра. Но не так сильно, как хотелось бы Харту, и сам получает за это чувствительный удар по лицу.
– Ты сержант или бесхребетный слизняк? – рычит Харт. – Разве я плохо тебя учил? Разве я жалел тебя? А ты сам разве мало тренировался с шудрами?
– Нет, наставник Харт, – глухо отвечает Ян. – Но…
– Никаких «но» быть не может! – пресекает Харт. – Твоя обязанность сделать из этого сопляка дарского воина. А в Даре нет места жалости. Но я все еще твой наставник. И научу, как вести себя с неофитами.
– Пожалуйста, не надо… – просит мальчик.
– Молчи! – Ян бьет его снова. Кровью пропитались стены. Кровь на мясницком фартуке Яна.
– Пожалуйста… не надо!
– …Не надо…
Он открыл глаза, но не сразу понял, где находится.
Не было ни человека в кожаном фартуке, ни мальчишки. Вместо этого он узнал обстановку собственной комнаты, журнальный столик с пузатым графином на нем. А еще напротив дивана, сгорбившись, сидел Ян. Мягкий свет ночника выхватывал из полумрака его бледное лицо с ввалившимися щеками, под глазами и в складках губ залегли черные тени. Виктор вдруг подумал, что, сколько бы ни было Яну лет на самом деле, его душа старше всего, что жило когда-либо в этом мире.
Если, конечно, у васпы вообще имелась душа.
– Ты видел. – Его губы шевельнулись, голос звучал как шипение змеи. Всего лишь последствие травмы, но этого хватило, чтобы снова пустить по коже Виктора мурашки страха.
– Видел что? – переспросил ученый.
Ян сидел неподвижно, будто горгулья. В лице не было ни кровинки, лишь кадык ходуном ходил под тугой марлевой повязкой.
– Ты связан со мной, – просипел он. – Поэтому ты можешь видеть. Можешь чувствовать. Что-то от меня. От моей жизни.
– Это просто кошмары…
Виктор поднялся. В ушах еще звенели жалобы паренька. Лязг и скрежет механизмов отдавался биением пульса.
– Я убил того мальчика, – сказал тогда Ян.
Ученый замер. Дальше притворяться не было смысла: Ян всегда был проницателен.
– Почему? – только и мог спросить Виктор.
– Смерть – это избавление, – ответил Ян. – Легкая смерть – милость. – Он запнулся, подбирая слова. – Мой наставник хотел сделать из меня преемника, – сказал он. – Но я провалил экзамен. Не хотел, чтобы этот неофит повторил мою судьбу. Чтобы он стал монстром. Убийцей…
Его голос срывался. Виктор видел, как двигается повязка на его горле – вверх и вниз.
– Я перерезал ему горло. Он умер быстро.
– Зачем вы вообще это делаете? – спросил Виктор.
Легенды вдруг предстали в совершенно новом свете. Саранча, вышедшая из бездны. Они перерождались не только из спящих в коконах эмбрионов. Но и выйдя оттуда, перекраивали свои тела и души в угоду какой-то чудовищной, нечеловеческой морали.
– Воин должен знать свое тело, – жестко произнес Ян. – Контролировать его. Если ты слаб, ты не только бесполезен, но и опасен. Если попадешь в плен к врагу, тебя легко сломают допросами. Пытками. Голодом. Ты предашь себя. Предашь своих соотечественников. Я знаю, как легко ломаются люди, – он криво усмехнулся, глядя куда-то в пустоту, мимо Виктора. – Сильны единицы. Но васпы сильны все. Без исключения. Чтобы овладеть оружием, надо хорошо узнать его. Смерть, боль, страх – наше оружие. И я познал их в высшей степени.
Виктор молчал. И Ян молчал тоже. Может, перед его глазами проносились картины из прошлого – по его лицу никогда нельзя сказать точно.
– Я понес наказание, разумеется, – наконец хрипло продолжил он. – Устав запрещает убивать неофита во время обучения.
– Как? – не сдержался Виктор. – Я удивляюсь, как вы вообще выживаете после… такого?
– Наставники опытны, – ответил Ян, продолжая глядеть в темный угол комнаты. – Харт был одним из лучших. А я тренировался на шудрах. – Брови Виктора недоуменно поползли кверху, поэтому он поспешил пояснить: – Шудры – это те, кто не прошел перерождение. Мы до сих пор не выяснили, в чем причина. Но из десяти неофитов кто-то всегда оказывается генетическим уродом. Они живут под землей. В катакомбах под ульем. Выполняют черную работу – чистят улей, чинят технику… Иногда на них тренируются молодые васпы. Я тоже тренировался. Поэтому, когда мне привели неофита, я хорошо знал пределы выносливости.
– Это чудовищно, – прошептал Виктор и ощутил покалывание в висках.
Ян говорил об этом слишком буднично. Говорил о пытках, о мутантах, ведущих жалкое, полуразумное существование в грязных подземельях Дара, о страшных и ненормальных с точки зрения человеческой морали вещах. Потому что для него все это было нормальным. Это была единственная жизнь, которую он знал. И которую теперь перенес в Дербенд.
– Харт думал, я тоже не смогу переродиться, – между тем с усмешкой произнес Ян. – У меня был поврежден позвоночник. Но я оказался сильнее. И сейчас я сильнее их всех. Поэтому я хочу покончить с этим раз и навсегда. Теперь ты понимаешь?
Он наконец-то прямо поглядел на Виктора. Тени от ночника стали еще гуще, темнее. Они расползались по стенам, будто стаи насекомых. И Виктор вспомнил живую шевелящуюся массу за окном. И снова показалось, что под черной повязкой Яна скрываются микросхемы искусственного организма, а весь человеческий облик – только маскарад для какого-то куда более страшного и отвратительного монстра. Механического насекомого, присланного из адской бездны за все прегрешения человечества.
Но разве Ян сознательно хотел этого? Разве он выбирал эту жизнь, полную мучений и жестокости? За него решил кто-то другой. Кто-то, возможно, являющийся человеком еще меньше, чем любой васпа.
Именно поэтому вместе с отвращением и страхом Виктор чувствовал еще и жалость к искалеченному существу.
– Если ты хочешь покончить с этим, почему продолжаешь убивать? – спросил он.
Ян опустил голову, ответил:
– Почему осы жалят? Это инстинкт. Они не могут иначе. Будучи васпой, я тоже не могу ничего изменить.
– Ты же сам говорил о контроле, – напомнил Виктор.
– Не в этом случае, – возразил Ян. – Я подчиняюсь Уставу. Вся моя жизнь и все действия подчинены определенным правилам. Служат определенной цели. Но я устал. Однажды меня насильно лишили права выбора. Мне слишком долго говорили, что так надо. Что это единственная правильная жизнь. Слишком долго лгали. Но теперь я понял, что хочу сам распоряжаться своей судьбой. И если ты не поможешь мне, лучше убить себя или умереть от яда Королевы, чем остаться рабом.
Виктор поежился: когда васпа начинает изъясняться развернутыми предложениями – дела совсем плохи. Покалывание в висках усилилось, словно кто-то натянул внутри головы нить, готовую вот-вот лопнуть. Тогда он сдался окончательно.
– Хорошо, – сказал он. – Ладно. Я помогу тебе.
Улыбка Яна стала извиняющейся.
– Ты можешь не делать этого, если ты не хочешь…
Виктор скептически хмыкнул.
– Мы ведь связаны, так? Я твой хозяин. И ты мне даешь регенерацию и силу.
«А еще возможность заглянуть в твои чертовы сны, – пронеслось в голове. – И может быть, если сдохнешь ты, я сдохну тоже, и мои внутренности сгниют за несколько часов, если я не найду способа нейтрализовать яд».
Но говорить об этом Виктор не стал. Вместо этого сказал:
– Ты привык всегда получать желаемое, верно?
Ян втянул голову в плечи, но все же ответил:
– О да… Я всегда получаю это.
А вообще он был довольно тихим все последующие дни. И нельзя сказать, что Виктора это не устраивало.
24
Пересечение
В последние дни Лизе казалось, что сама природа вторит ее чувствам, одаривая мир солнечным светом и теплом. Каждое утро несло с собой радость, и ложкой дегтя была лишь постоянная занятость Виктора. Он честно старался проводить с Лизой больше времени, но девушка видела, что вертикальная складка обосновалась между его бровями, и почти постоянно он находился в задумчивости.
Сегодня утром, едва проснувшись, Виктор поцеловал ее в ушко и снова засобирался по делам. Он ссылался на проблемы с родственниками и не до конца решенные вопросы по работе. Ближе к четырем часам Виктор позвонил ей и сообщил, что сейчас доделывает дела на кафедре. И если у Лизы есть желание, они могут встретиться перед Институтом, у фонтана.
После обеда солнце снова затянуло облаками, но погода стояла теплая. Поэтому, сев в такси, Лиза начала опускать боковое стекло.
– Я бы не стал этого делать на вашем месте, – остановил ее таксист.
– Почему? – удивилась Лиза.
– Ос много развелось, – пояснил мужчина. – Недавно к моему приятелю в салон целый рой залетел. И его сильно покусали, и авария случилась. Сейчас в больнице лежит. А я на всякий случай «Антижук» вожу.
Он указал на баллончик инсектицида в бардачке.
Лиза слышала об этом в новостях. Говорили, что из-за сухой и не по-осеннему теплой погоды Дербенд подвергся атаке насекомых. На улицах бесплатно раздавались памятки об оказании первой медицинской помощи при укусах, а также брошюры по уничтожению осиных гнезд и методах борьбы с насекомыми.
