Лана Ежова - Тень ее высочества
Вынув из заброшенной норы барсука глиняную миску, парень вылил в нее воду из фляги и умоляюще посмотрел на сестру – и Лазурит, сдавшись, прошептала слова, пробуждающие «глаз». Шпильку, ставшую следящим амулетом, в шатер главы рода воткнула она, поэтому воспользоваться заклинанием без ее разрешения брат не мог.
Вода подернулась рябью – и застыла темной поверхностью, отражающей все, что происходило в обители старшего брата.
С Джагаром беседовали двое: невысокий крепыш с бритой головой и серьгой в ухе и настоящий гигант, бронзовый от загара, с кривой улыбкой и холодными, почти бесцветными глазами. Лазурит не понравились оба, интуитивно она поняла, что посланцы Лисов – не последние люди в своем роду.
– Кроты объединяются с Волками, теперь они – сила. Чем мы хуже, Джагар? – горячо вопрошал невысокий.
– Подумай, Джагар, хорошенько подумай. Собрав лучших воинов из двух родов, мы можем пощипывать караваны в открытую. Не нужно будет, нанимаясь проводниками, исхитряться, чтобы опоить путников сонным зельем. Ты представляешь, какова вероятная добыча? – добавил вкрадчиво гигант.
Джагар потирал подбородок, словно в задумчивости. Но его младшие брат с сестрой видели по жадно заблестевшим глазам, что решение он уже принял. И теперь думал, как бы провернуть сделку с наибольшей выгодой для племени.
– Приятны ваши речи, бесстрашные сыны Лиса, но не нравится мне запрошенная цена.
Всплеснув руками, бритоголовый притворно возмутился:
– Честь, оказанную моим родом твоему, ты называешь ценою? Род Лисов готов принять рожденную рабыней девчонку, как свободную жену. Мой брат оказывает милость твоему дому, Кочет!
– Так-то оно так, – хмуро протянул Джагар. – Может, вы забыли, что девчонка отмечена силой? Ее слушает вода, она умеет призывать дождь, находить источники и отворять скрытые родники. И ты и Саид знаете, что дар стоит дорого.
Низкорослый крепыш весь подобрался, как пустынная кошка перед прыжком.
– Твои люди пролили кровь Лисов, Джагар. Ее смоет лишь кровь из-под клинка или кровь, пролитая на свадебные простыни. Вот тебе моя рука, дважды предлагать не стану.
И он протянул открытую мозолистую пятерню. Джагар скривился и ударил по ладони со всей силы. Ни один мускул не дрогнул на лице бритоголового.
Лазурит прикоснулась к горящим щекам. Они ударили по рукам, не спросив ее согласия. Старший брат нарушил слово. Ее продали, как племенную кобылу!
– Тише, Лазурит, успокойся. – Тристан обнял ее за плечи и быстро зашептал, точно боясь, что их подслушают: – Мы найдем выход, сестра. Ты назовешь мужем того, кого выберешь себе сама. Мы сбежим, поступим в школу магии, как хотела мама. И в этом нам поможет чужак…
Девушка испуганно отстранилась. То, что предлагал брат, было предательством. Но разве род уже не предал ее? Собственный брат, пусть лишь по отцу, но все-таки родная кровь!
– Ах вы, поросята! Пропащее семя, гнилой плод!
Старуха в черной хламиде, опираясь на корявую клюку, быстро приближалась к ним. Под свободную руку ее поддерживала кругленькая женщина в богато вышитом платье и шелковом платке.
– Колдунья, – испуганно прошептала Лазурит.
– Зейнар, – обреченно добавил Тристан.
Приблизившись, старуха протянула парня палкой по спине один раз, второй, третий… Потом взялась за его сестру, свою ученицу. Лазурит она била, можно сказать, любя, без лишнего фанатизма. Наверное, опасалась, что синяки не понравятся жениху. Зейнар, улыбаясь, наблюдала, как шаманка учит упрямых сопляков, выродков магички, плененной семнадцать лет назад. Покойный муж воспылал желанием и сделал строптивую красотку своей наложницей. Когда рабыня родила двойняшек, он признал их перед родом, наделив новорожденных правами законных детей. Она готова была удушить ублюдков. Если бы могла…
– А это что? – пораженно воскликнула Зейнар, пнув ногой миску. – Взгляни, мудрая!
Колдунья хищно зыркнула в сторону «глаза» и сипло захихикала. Ее смех напомнил скрежет мелких камней по стеклу.
– Нехорошие детки, – погрозила скрюченным пальцем старуха. – Мы с Зейнар хотели вас порадовать, а вы уже все знаете. Как думаешь, Лазурит, что сделает с твоим братиком совет рода, если узнает о новом проступке?
– Но ведь колдовство мое! – возмутилась девушка. – Тристан не виноват!
– Если я скажу, что оно – дело рук Тристана, как ты думаешь, кому поверят? Тебе? Или мне?
Девушка нахмурилась, она догадывалась, куда клонит колдунья.
– Чего ты хочешь?
– Ты должна подтвердить, что покидаешь род по доброй воле.
Юный маг схватил сестру за руку:
– Нет, Лазурит, не надо! Ничего они мне не сделают, не бойся!
– Конечно, ничего, – вкрадчиво вклинилась в разговор Зейнар. – Всего лишь до конца жизни придется носить ошейник.
– Я согласна на ваши условия, – устало молвила девушка и вырвала руку из горячей ладони брата.
После смерти матери жизнь Тристана и Лазурит осложнилась. А после кончины их отца, главы рода, и вовсе превратилась в кошмар наяву. Дети пытались сбежать, но их вернули и наказали. Ошейник с хианитом – самая страшная кара для мага, особенно юного, и родственники об этом знали. Старший брат определил место Тристана при табунщике, запретив колдовать. И пригрозил, что в случае ослушания носить ему ошейник до конца дней. До смерти, как носила их мать.
Когда последние лучи закатного солнца поглотила тьма, Лазурит позвали в шатер главы рода. Переодетая в светлое платье до пят, с красиво заплетенной русой косой, девушка покорно шла, ведомая за руку шаманкой. Хитрая карга не отходила от нее ни на шаг, точно чего-то боялась. Стараясь не смотреть в недоуменные глаза подруг, девушка зло стискивала зубы. Она имеет право на выбор. Еще не поздно сказать нет – и ни глава, ни совет, ни колдунья не заставят ее. Но ради брата придется отказаться от свободы.
Если бы навязанный жених ей попросту не нравился! Как говорили старейшины, после первой зимы, проведенной в одном шатре, отношения теплеют. Нет, она не видела себя женой и матерью, она мечтала выучиться на магессу. Теперь от ее заветного желания останутся лишь воспоминания.
Спокойствие ушло как вода сквозь пальцы, уступив место боязни. Возле входа Лазурит нерешительно остановилась и тоскливо оглянулась. По звездному небу плыли редкие тучи, время от времени наползавшие на полную луну, а затем продолжавшие свой путь дальше. Вокруг горели костры. Пахло жареным мясом и травяным настоем. Сродники мирно беседовали, готовясь ко сну. Отведя полог, девушка обреченно шагнула в шатер и оказалась в крепких объятиях старшего брата. Колдунья заняла место в углу.
– А вот и наша Лазурит! – нарочито весело произнес Джагар. Его пальцы причиняли ей боль, но Лазурит не испугалась. Если что-то пойдет не так, не сломает же он ей шею! Или сломает?
Мудрые глаза старейшин рода внимательно следили за девушкой. Малейшая эмоция не ускользнет от их все еще зорких глаз. Пять стариков, против воли которых не пойдет и глава, решали ее участь.
Одобренный влиятельными степняками жених придирчиво рассматривал Лазурит с головы до пят, его брат с ухмылкой наблюдал за выражением лица невесты.
Не по-стариковски сильный голос задал страшный вопрос:
– По своей ли воле покинуть род готова ты, дочь Кочета?
– Да, – прошептали ставшие чужими губы. – По своей, отец.
– Будешь ли чтить мужа своего, как Зиждителя?
– Да. – Лазурит тонула в безнадежном отчаянии. Вот и все, она дала согласие, теперь она обречена!
Старик с серебристыми волосами-паутинками обратил свой взор на жениха.
– Саид, сын Лиса, берешь ли деву эту в свой род и дом свой?
– С радостью, – усмехнулся Саид, поднимаясь с ковра во весь свой немаленький рост.
– Будешь ли учить ее покорности воле мужа и Зиждителя?
– Да, и буду счастлив, – с кривой улыбкой произнес жених и принял из рук колдуньи ритуальный нож из серебра.
Подойдя к невесте, жених резко схватил ее за косу. Лазурит, не вздрогнув, стерпела то, как грубо он намотал волосы на кулак и приставил нож к затылку. Лезвие на несколько мгновений замерло в опасном положении, затем мягко переместилось по шее и разрезало нитку. Кулон, синий камушек, упал на ладонь Саида, символизируя расставание с девичеством.
Вот теперь точно все. Они муж и жена перед Зиждителем и людьми. Лис не нанес ей оскорбление – не срезал косу, тем самым провозглашая нелюбимой женой. Значит, не все так страшно. Возможно, она даже испытает счастье и когда-нибудь смирится с судьбой. Словно во сне, Лазурит шла, поддерживаемая за плечи, к загону с лошадьми. Она не помнила, о чем говорилось в шатре главы Кочетов. Когда обряд закончился, невесту оставили в покое, вспомнив лишь, когда гостям пора было уходить.
Джагар облегченно вздохнул. Равнодушное выражение лица младшей сестры вызывало непонятный стыд.
Лазурит смутно помнила, как ее обнимали: Зейнар – со слезами радости, подружки – с улыбками и смущенными пожеланиями счастья.
