Александр Мазин - Волки Одина
Напоследок, уже в сумерках, Санёк позанимался с оружием: поработал с мечом, покидал копье, пострелял в стену избы. Практика – основа прогресса.
Искупавшись (со вчерашнего дня вода теплее не стала), Санёк занялся ужином. Разогрел вчерашнюю свинину и с удовольствием умял, закусывая порядком зачерствевшими ржаными лепешками и запивая хуторским пивом.
Засыпал с мыслью: как там Алёна? Всё ли у нее благополучно?
А приснилась почему-то не она, а Любка Белая. С «облитыми» живым змеиным металлом руками.
«Я теперь железный симбиот, – сообщила она Саньку. – И ты тоже станешь железным, когда меня трахнешь».
Оставшийся кусок сна Санёк в ужасе спасался от «железной» Любки, но всё равно был пойман…
И проснулся как раз вовремя, чтобы избежать превращения в Железного Дровосека.
Проснулся и обнаружил в своей постельке змею. Настоящую. К счастью, это был уж. Надо полагать, греться приполз.
Глава двадцать шестая
Игровая зона «Мидгард». Поединок
Утро «порадовало» дождем. Эвакуация снова откладывалась. Что хорошо: пока Санёк завтракал, дождь прекратился. Значит – в путь.
Экипировавшись и упаковав остатки продуктов, Санёк прикрыл дверь ставшего уже почти родным дома и легкой рысцой двинул по тропе. По его прикидкам, до поселка было никак не меньше десяти километров.
Оказалось – больше. Тропа, хоть и вела к цели, но петляла, огибая сложные места. А иногда и не огибая. Раза три Саньку пришлось пробираться по узенькому карнизу над многометровым обрывом. Вдобавок карнизу, скользкому от дождя. Если бы не опыт паркурщика, наверняка бы сверзился. А обойти – никак. Или очень долго, потому что нагромождения камней уходили на десятки метров от берега. Не раз тропу пересекали ручьи и речушки. Какие-то можно было перейти вброд, а через те, что побольше, были устроены мосты. Иногда – всего лишь пара брошенных бревен, а иногда и вполне цивилизованные, даже с перилами.
Еще тропу испещряли следы. Всякие. Но никого крупнее белки Санёк вокруг не замечал. Наверное, потому, что его топот заранее распугивал дичь.
Добежать до поселка у Санька не получилось. То есть он мог бы, но вовремя вспомнил, что стоит экономить силы (мало ли как его встретят?), и перешел на ходьбу. Когда, по самым пессимистическим прикидкам, до «гарда» оставалось уже всего ничего, Санёк, выбрав удобное место – прорезанный вешними водами желоб, спустился к воде.
Так и есть. Поселок с этого места был отлично виден – даже можно рассмотреть человечков, занимающихся полезными делами.
До песчаной отмели где-то полкилометра по прямой. Но это по прямой. Для Санька – минимум вдвое больше.
Не страшно.
Санёк устроился на камешке и перекусил, запивая вкуснющей водой из текущего по желобу ручейка. Заодно и отдохнул.
Вскарабкавшись обратно, Санёк уже минут через пять оказался на перекрестке. Его тропка влилась в более широкую и основательную.
Еще через пять минут Санёк вышел к поселку и, ни от кого не скрываясь, сбежал вниз по склону.
Встретили его собаки. Не такие грозные, как пес Скулди, – обычные шавки. Стоило пригрозить им древком копья, и друзья человека мигом преисполнились почтения. Брехали, но ближе чем на пять шагов не подходили.
Затем навстречу попались две бабы, поглядевшие на Санька без страха, с любопытством, босоногий раб, гнавший полдесятка коз (этот даже головы не поднял), и, наконец, широкий, как комод, мужик с заплетенной в косы бородой. Был мужик в простой рубахе, без оружия, лишь со здоровенным ножом на поясе, но Санёк сразу распознал в нем бойца. По манере держаться, по тому, как тот ставил ногу…
Санёк остановился. Широкий – тоже.
– Кто таков?
– По-вашему меня зовут Сандар, – выдал Санёк подготовленную фразу. – Я из Гардарики и хочу видеть твоего ярла.
– Зачем?
– Надеюсь, он примет меня в хирд, – скромно предположил Санёк.
Широкий оглядел его скептически, хмыкнул, сказал:
– Пойдем, раз пришел.
Безбоязненно повернулся к Саньку спиной и зашагал к длинному дому.
Санёк последовал за ним, глядя на эту широченную спину и жалея, что у него не такая же.
Вообще-то Санёк считал себя отлично сложенным парнем. Да так оно и было… в миру. Здесь же котировались мужчины, у которых плечи раза в полтора шире, а запястья – вдвое толще, чем у Александра Первенцева.
Ярл Хрогнир Хитрец. Собственной персоной. По-домашнему. В рубахе с обильной вышивкой, с волосами, прихваченными золотой тесьмой, и бородой, собранной в пучок с помощью золотой спиральки. Санёк признал его сразу, потому что запомнил очень хорошо. Так же, как и то, что ярл обещал с ним сделать, если Санёк не сдастся добровольно.
Признает ярл Санька или не признает?
Ярл видел Санька несколько раз: в основном – издалека. И еще один раз поближе, но при свете факелов. Но местные обитатели не только злые, но и глазастые, а память у них, как Санёк мог убедиться, – хорошая.
Однако Санёк со времени памятного забега по горным тропам несколько изменился. Дело не в курчавой белесой поросли на щеках и подбородке. Взгляд куда важнее. Общее выражение.
Между новичком, который во все лопатки удирал от Хрогнира, и теперешним игроком была изрядная дистанция. В полдюжины смертей, как минимум. И это читалось теми, кто умеет.
Ярл – умел.
И Санька не признал.
– Ты кто?
– Мое имя Сандар. Это если по-вашему. Я из Гардарики. Словенин. Хочу ходить в вики.
Коротко и четко.
Ярл был еще более лаконичен:
– Почему сюда?
– У меня тут родич живет. Лекарь и знаток трав. Я к нему шел. Плыл. На лодке.
– И где лодка твоя?
Санёк видел, что ярл анализирует, взвешивает каждое слово. Выискивает ложь.
– У входа во фьорд за мной погнался большой корабль, – нафантазировал Санёк. – Метали в меня стрелы. Выбросился на камни. Лодка разбилась. Корабль ушел.
– Как тебе удалось сохранить оружие, если лодка утонула? – поинтересовался Хрогнир Хитрец.
– Мелководье. Я всё достал. Почти всё, – Санёк подпустил в голос сожаление.
– Почему ты пришел без своего родича? – спросил ярл. – Он давно живет у нас, я ему верю. Он мог бы подтвердить твои слова.
– Я не нашел его, – сказал Санёк. – Его дом пуст. Я ждал день. Потом пришел сам.
– Почему у тебя короткие волосы? Ты раб? – внезапно спросил ярл.
Но Санёк был готов к такому вопросу:
– По пути я останавливался в одном селении. Помогал кузнецу. Искра попала в волосы, они загорелись.
– Наклони голову, – потребовал ярл. И тут же заявил: – Я не вижу ожогов. Ты лжешь!
– Нет, вождь, это правда, – Санёк продумал и это и потому был спокоен. – Я успел сунуть голову в кадку с водой. Это же кузня. Там всегда есть вода. Ну потом мне их подстригли, чтоб ровней было, – и, вздохнув притворно: – Жалко было! У меня красивые волосы. Как у Ярилы. Это бог наш словенский. Солнце.
– Волосы – не беда, – сказал кто-то. – Лишь бы голова не сгорела.
Вокруг уже собралась небольшая толпа. Главным образом, бойцы. Здоровенные, волосатые. Разглядывали Санька как призового бычка.
– Волосы уже немного отросли, как ты видишь, ярл, – Санёк позволил себе улыбку. Он старался сыграть простодушного парня. – Они растут быстрее, чем борода. Но борода тоже вырастет.
– Не у всех вырастает борода, словенин. Некоторые умирают раньше, – порадовал Санька ярл. – Ты, выходит, знаешь кузнечное дело?
Санек покачал головой:
– Я только помогал. Подай это, принеси то, покачай мехи. Я воин, ярл. Хочу сражаться с врагами, а не с железом!
– Наш язык откуда знаешь?
– Брат моей матери ходил в вики с ярлом Харальдом.
Учитывая популярность имени Харальд, Санёк был уверен в том, что его не уличат во лжи.
– У вас моего дядю звали Стейн Желтая Борода.
И тут промашки не должно было быть. Здесь у каждого второго – желтая борода. И Стейнов, то бишь Камней, тоже как булдыганов на каменной осыпи.
– Стейн Желтая Борода? Не знаю такого, – сказал ярл. Но без прежнего скептицизма.
– Я слыхал о нем, – подал голос кто-то из бойцов.
– И я слыхал… Это не тот ли, что бился с Гимли Цаплей? – предположил другой.
– Нет, тот из фризов, не из словен, – возразил третий.
Ярл поднял руку, и бойцы умолкли.
– Продолжай, – велел он Саньку.
– Да я уж сказал всё. Брат моей матери научил меня говорить по-вашему и сражаться, как вы! – гордо заявил Санёк.
Смелость города берет. Наглость – тем более.
– Проверь меня, Хрогнир-ярл, и сам увидишь!
– Что ж… – Ярл оглядел Санька с ног до головы, хмыкнул. – Может, и увижу. А может, и нет. Воин, значит… Кетильфаст! Проверь словенина.
Народ сразу раздвинулся, образуя круг.
Раз – и вокруг полно свободного места.
А в центре – Кетильфаст. Рыжеватый, мускулистый мужик с длинными руками и ладонями шириной с лопату. Не слишком высокий, не слишком широкоплечий, но с первого взгляда понятно: лучше бы Саньку достался какой-нибудь здоровяк попроще.
