Виктор Ночкин - Хищники Дня и Ночи
Несколько матросов развели огонь в плоской глиняной бадье между баком и мачтой. Нагрели воду с какими-то корешками. Пассажирам предложили ужин – копченую рыбу и теплый пряный настой.
Чаглави хотел попробовать, но Джеремия запретил, отлил немного в глиняный кувшинчик, который выпросил у моряков.
– Тебе сейчас не надо, – сказал Ночному, – от этого спать может захотеться, а тебе в ночь караулить. Утром выпьешь.
Сказал это громко, чтобы моряки знали – ночью к путникам не подступиться. Сам Свифт отпил варева, правда, совсем немного.
Когда солнце опустилось в дымку у горизонта, стало быстро темнеть. В море не ощущалось света великих гор, здесь уж если солнце село – значит, ночь.
Ашат велел уменьшить парус. Судно пошло тише. Джеремия объяснил юному спутнику, что шкипер ждет, пока покажутся звезды. Только теперь Чаглави глянул в сторону берега. Скалистый мыс превратился в едва заметную полоску. Если бы не знать, что суша лежит за кормой, так и не найдешь, где она…
Когда стемнело, моряки зажгли фонарь и подвесили под бушпритом, а сами завалились спать. Джеремия тоже улегся, повторив напоследок приказ: стеречь до рассвета. Чаглави и так не спалось, хотя мягкая качка и звуки убаюкивали. Тихонько плескала вода, поскрипывали снасти, изредка топал над головой Ашат. Потом моряк растолкал помощника, велел держать курс на такую-то звезду, повозился, укутываясь в плащ, и вскоре уже раздавался храп шкипера. Чаглави сидел, привалившись к стене, и думал. Потом встал и вышел. Моряки спали, а вода за бортом мягко светилась. Не вся, конечно, светилась, а пятнами. Созвездия крошечных огоньков покачивались на волнах, среди них сновали и смещались более яркие точки. Чаглави снова убедился – море обладает собственной магией, и это великое счастье, что ему довелось плыть на Амагар и любоваться волшебством океанских вод…
* * *Чаглави старательно бодрствовал. Сперва это казалось легко – впечатления последних дней переполняли, будоражили, их требовалось обдумать, сформулировать так, чтобы можно было доложить королю Лашману. Непростое дело – если глядеть из страны Ночи, трудно представить таких людей, как ревнители, и такое место, как Лайвас. Разумеется, Лашман мудр, он видел и знает куда больше юнца Чаглави, но сумеет ли понять? Это сложно, если сам не видел Тропу Солнца и не обонял вонючих улиц у моря. Мало-помалу мысленный доклад Чаглави становился все монотонней, мысли стали путаться, двинулись по кругу… Юноша встрепенулся и вышел на палубу.
Короткая летняя ночь близилась к концу, небо посерело, а восток едва заметно наливался розовым. Матросы спали на баке. Было тихо, только небольшие волны тихонько плескали в борт. Чаглави потер глаза кулаками и стал разгуливать взад и вперед по палубе перед входом в каюту. То ли его шаги разбудили колдуна, то ли Свифт проснулся сам – во всяком случае, Джеремия, зевая, встал на пороге и позвал Ночного:
– Чаглави, отдыхать! Мне нужно, чтобы днем ты был бодрым. На вот, выпей.
Юноша глотнул остывшего варева, которым потчевали моряки на ужин, и побрел в каюту. Там свалился на тюфяк. Сон, только что окутывавший голову влажным пологом, вдруг отступил, и Чаглави испугался, что не уснет. И тут, должно быть, начал действовать напиток – мысли очистились, стало легко, плеск волн о борт судна подхватил, увлек, мягко закружил, будто маленькие волны несут Чаглави между мягких теплых берегов… между тюфяков, набитых сухими водорослями, между… между… Юноша заснул.
Пробудился он, когда солнце уже приближалось к зениту. В небо Дня глядеть было невозможно, но Чаглави определил положение светила по тому, что тени стали совсем короткими. Свифт сидел рядом и задумчиво плел веревку из серых волокон.
– Что это? – поинтересовался Ночной.
– А? Нет, ничего, просто плету вот, от скуки. Поешь, я решил тебя не будить к завтраку.
Снова копченая рыба и вода. На этот раз без корешков, навевающих добрые мысли. Джеремия вручил спутнику еду и вышел на палубу. Вскоре Чаглави присоединился к колдуну. На палубе было спокойно, матросы снова собрались на баке, а парус оказался полностью развернут, судно шло, время от времени меняя курс. Чаглави уже понимал, что это означает – ветер не попутный.
Как и предупреждал Свифт, на второй день плавания волнение улеглось, вид бескрайнего моря больше не поражал воображения, и Ночной задумался, а чем бы заняться, если, в самом деле, плыть предстоит несколько дней. Вот Джеремия плетет веревку… Может, и Чаглави научится этому мастерству? Хотя оно не для воина вообще-то, не для благородного человека.
Подумав немного, Чаглави отправился в каюту – поспать еще. Как-никак ночью предстоит снова караулить.
Кормежка на судне Ашата была дважды в сутки, утром и вечером. Так что никто Чаглави не тревожил, и он проспал довольно долго. Проснувшись, он застал колдуна за новым занятием. Веревка была готова и смотана в кольцо, а Джеремия раздобыл где-то несколько обломков джуда и неторопливо вырезал из них острые колышки, похожие на зубы бейраха, только большие. Джуд имеет очень прочный стебель, но серый нож, тот самый, что предназначался Ашату, резал ровно и аккуратно. Джеремия работал медленно и срезал тончайшую стружку до тех пор, пока не находил, что полученная щепка соответствует его замыслу. Готовые джудовые зубья колдун складывал под тюфяк.
Видно, что Свифт опытный путешественник, умеет занять себя в пути. А странствовать на корабле – совсем не то, что верхом. Езда на ангварге – она сама по себе занятие, к тому же можно поговорить со спутником. А Джеремия был не настроен болтать, отвечал коротко, односложно или вовсе не отвечал, когда Чаглави пытался завести беседу. Пришлось молчать и слушать волны…
* * *Ночь снова прошла спокойно, никто из команды не покушался на имущество пассажиров. Возможно, Ашат хорошо объяснил своим людям, кто такой Джеремия Свифт. А возможно, как-то пришло в голову юноше, Свифт просто придумал опасность, чтобы он, Чаглави, не слишком расслаблялся.
В пользу первого варианта говорил такой случай. На третий день плавания Джеремия обратился к шкиперу с просьбой: колдуну требовался джудовый стержень в рост человека. В трюме полно этого добра, вполне можно выбрать необходимый кусок.
– Джуд – штука дорогая. Ты знаешь, сколько мне дадут за такой стержень на Амагаре? – привычно начал торговаться Ашат.
– Мы не на Амагаре, – парировал колдун. – Здесь никто не даст дороже, чем я. Если хочешь, откроем торг, поглядишь сам, какую цену ты сможешь взять.
– Цену? Джеремия Свифт, ты же мне вовсе ничего не хочешь дать? Просто возьмешь стержень, и все? Разве не так?
– Но я тебе верну его, если нам не встретится йефф.
– При чем здесь эти порождения мрака?
– Если всплывет йефф, хочу быть вооруженным. Не слишком-то я полагаюсь на эти твои штучки, на сети и палки.
Ашат потер крепкую челюсть.
– Вооруженным? Ты сможешь убить йеффа джудовым стержнем?
– По крайней мере, попытаюсь. Что ты теряешь?
– Я теряю джуд. Мой джуд.
– Не исключено. Но если я поймаю йеффа, заберу только пузырь.
– А что в этой твари ценного, кроме пузыря?
– Все, что ты сочтешь ценным.
Шкипер думал довольно долго. Глядел то на Свифта, то в море, то зачем-то на парус… тер лицо, чесал затылок… Джеремия молча ждал.
– Ладно, давай попробуем. Как раз нынче нам попадется отмель, где эти бестии частенько появляются.
Джеремия получил палку, удалился в каюту и принялся орудовать ножом. Чаглави стал наблюдать. Колдун провертел в стержне несколько отверстий, пропустил в них канат, который сплел накануне. Потом извлек из-под тюфяка заготовленные колышки и принялся медленно обматывать конец джуда веревкой, изредка пропуская ее в отверстия и вставляя между петель острые щепки. Конец стержня Свифт отточил, как наконечник копья, но большая часть заостренных палочек торчала назад, в сторону древка. На трети длины от наконечника колдун укрепил поперечину – палку с локоть длиной. У Чаглави на языке вертелась сотня вопросов, но юноша молчал. Свифт закончил вязать, скрепил конструкцию узлами и смочил остатками вара с корнем, дающим мирный сон. После этого поставил необычное копье сушиться на солнце. Подмигнул Чаглави и пояснил:
– Если встретится йефф, увидишь.
Матросы, да и сам Ашат, поглядывали издали на приготовления колдуна. Им наверняка было интересно, ведь йеффы – неизменная опасность для морехода, но при этом и желанная добыча. Если существует способ ловить их, морякам нужно знать подробности. Когда солнце высушило мокрую веревку, волокна сжались и превратились в серую слипшуюся массу, твердую, как камень. Чаглави попробовал, поковырял пальцем. Джеремия не возражал, пояснил только:
– В воде скоро раскиснет, несмотря на отвар. Все нужно делать быстро.
Чаглави кивнул и ушел в каюту. В середине дня солнце здесь пекло и без всякой горной стены так, что Ночному лучше переждать в тени.
