Анна Калинкина - Метро 2033: Обмануть судьбу
Искру терзал страх. Когда они со Следопытом несколько раз выходили наверх, искали добычу в полуразрушенных домах, опустевших квартирах, ей не было так жутко. Конечно, в любой квартире мог поджидать сюрприз, однажды они наткнулись на гнездо арахны и еле ноги унесли, а в другой раз их до самого входа в метро гнала вичуха – описывала над ними круги, пыталась спикировать.
Однако все эти опасности были понятными – здесь же, в лесу, возле этого огромного водоема, у нее было ощущение незащищенности. В городе есть стены, за которыми можно спрятаться, а здесь ты открыт и беззащитен. И неизвестно, откуда может прийти смерть – из лесу, с воздуха, из воды. Но ей надо быть храброй, иначе ничего не получится. А если сталкера из нее не выйдет, то лучше бы ей умереть – тогда все равно ничего хорошего ее не ждет. Перед походом ей столько всего интересного рассказывали про Кузьминки, эта станция казалась ей желанным приютом после боли и унижения на Красной Линии. А на деле вышло – ничего здесь нет хорошего, скучные люди, в основном, старики да младенцы. Единственная девушка ее лет, Лариса, показалась Искре несносной задавакой. Нет, здесь ей делать нечего.
Да вот только и умирать ей еще рано – остались у нее кое-какие незаконченные дела. И Искра пробормотала про себя несколько имен, которые ей нельзя было забывать.
В кустах переговаривались ночные птицы, в лесу снова раздался треск. Сталкеры опомнились и потихоньку двинулись вперед. Под ногами захлюпала вода. Здесь рос кустарник, и Крот срезал себе и остальным палки, чтобы нащупывать путь, и велел идти след в след. Сделав несколько шагов, он услышал крик сзади. Искра оступилась и ухнула по пояс в яму с водой. Федор потянулся вытаскивать ее и сам нырнул. Теперь они беспомощно барахтались в воде. Ни тот, ни другая раньше не сталкивались ни с чем подобным и не знали, что лучше не дергаться, иначе быстрее затянет. Крот чертыхнулся, быстро срубил несколько веток, сделал подобие настила, лег и протянул руку барахтавшейся в яме девчонке. Та уцепилась за нее, и Крот принялся тянуть – наконец яма с чавкающим звуком отпустила одну жертву, и настала очередь Федора. Тот вел себя спокойнее, и вытащить его удалось почти без проблем. Тем не менее, случившееся Крот счел дурным знаком – и мог бы поклясться, что Айрон тоже.
Сталкеры пошли по заросшей тропе, огибавшей водоем справа. Крот с любопытством разглядывал все, что попадалось на пути. Полусгнившая коляска, скелет лошади и человеческие кости, валявшиеся вперемешку. Обломки киоска, а рядом, под чудом уцелевшим навесом, – трехколесный велосипед, не детский, а большой, на удивление хорошо сохранившийся. Крот наклонился, потрогал раму, крутанул педаль – велосипед ничуть не заржавел, словно его регулярно смазывали. Словно на нем катались не далее, как вчера или сегодня. Крот нахмурился – ему это не понравилось.
Поодаль, у самой воды, он заметил большой плоский камень. Вдруг тот начал издавать какое-то клокотание. Крот пригляделся – у камня обнаружились глаза и лапки. Это была огромная лягушка, таких он в прежней жизни не видал даже в зоопарке. Интересно, если лягушка таких размеров, то какие же тут должны быть мухи? С голубей величиной, не иначе. Этой певунье откликнулась другая, и вот уже целый хор гремел над прудом.
Чуть поодаль что-то белело, и Крот отошел посмотреть. Пенек, а рядом – чурбаки. Ничего удивительного, в принципе. Кроме одного – чурбаки выглядели так, словно дерево пилили вчера или позавчера, ну, от силы, неделю назад. «Очень интересно», – пробормотал Крот. Взял в руки небольшой чурбак – тот удобно лег в ладонь, пальцы сомкнулись вокруг. Крот повертел его, и вдруг в глаза бросилось, как удобно стоит Следопыт – как раз затылком к нему. У Крота потемнело в глазах, внутренний голос словно бы подталкивал пустить чурбак в дело. Крот отшвырнул проклятое полено, словно ядовитую змею, и дьявольское наваждение рассеялось. Он весь дрожал и косился на треклятый чурбак – а тот лежал в траве с таким невинным видом, словно бы и не искушал его проломить голову напарнику минуту назад. «Тьфу, – в сердцах сплюнул Крот, – вот так и начнешь верить в нечистую силу и заколдованное место!»
– Чего-то мне там не нравится, – сказал Литвин, вглядываясь вперед, в чащу.
Крот присмотрелся, прислушался. Лес безмолвствовал, но было ощущение, что оттуда, из-за деревьев, за ними наблюдают.
– Давайте лучше с другой стороны эту лужу обойдем, – поддержал неожиданно Следопыт. Видно, ему тоже было не по себе. Крот решил не игнорировать дурные предчувствия, и отряд отправился в обход.
Поблизости вновь послышался шорох. Черная шавка подбежала к краю воды и принялась шумно лакать. В воде сильно плеснуло. Кроту вспомнилось правило – не подходить близко к воде. Усталый голос в его голове напоминал о качелях, которые никто не раскачивал, о пустых качелях, которые летели сами по себе куда-то далеко-далеко. Тут он увидел огромное дерево у самой воды. Было оно такое приметное, так зловеще шелестели листья, так растопырились могучие корявые ветви, что Крот тут же мысленно обозвал его «ведьминым дубом», хотя в ботанике был не силен, и, возможно, на самом деле это был никакой и не дуб, а вяз, скажем, или ясень. И еще на секунду померещилось ему, что из темной кроны дерева кто-то следит за ними.
«Русалка на ветвях сидит», – вспомнилось ему, но он тут же одернул себя. Наверняка там притаилась какая-нибудь птица или зверюшка. Тем не менее, он вздохнул с облегчением, когда дерево осталось позади.
На берегу – прямо по ходу их движения – заквакала лягушка, ей откликнулась другая.
– Что-то мне не хочется туда лезть, – проворчал Крот. – К этим милым тварям в гости.
Слева была чаща. Туда тоже углубляться не хотелось, и все же они пошли по тропе, уходившей в лес, – а та забирала все левее и левее, и сталкеры даже не заметили, в какой момент все вокруг изменилось.
Из черной воды островками поднимались деревья, их кроны смыкались где-то высоко над головой. Сюда почти не доставал свет луны, здесь царила зловещая тьма. Передвигаться приходилось, перепрыгивая с одного островка на другой. Литвин, оступившись, едва удержался, его фонарик выхватил из тьмы соседний островок – и в тот же миг оттуда с шумом плюхнулась в воду какая-то скользкая туша, поднимая брызги. Луч скользнул по поверхности воды – она была неспокойна, волновалась, словно закипающий суп. Крот вдруг с содроганием заметил, что источник этого движения – толстые черные черви, сновавшие в воде туда-сюда. В голове всплыло воспоминание о пиявках со станции Удельная, о которых рассказывал Сафроненко. Крот вздрогнул – если здесь и впрямь живут кровососы, надо быстрей уходить. Луч выхватил какую-то белую массу у корней – и вдруг она резко вздрогнула. То была гигантская белая слепая личинка – она, казалось, спала, иногда резко подергиваясь во сне. Чуть поодаль лежала коричневая куколка, с виду неподвижная, но Кроту казалось, что под ее оболочкой тоже происходит шевеление. Он старался не задевать ее, но нечаянно споткнулся и рухнул прямо на эту гадость. Под его руками оболочка провалилась, и оттуда вывалился клубок мелких белых червяков, посыпалась какая-то труха. Куколка давно была мертва, выедена изнутри. Мертвый лес. Крот с содроганием отряхнул руки от приставшей к ним дряни. Поодаль еще что-то белело – человеческий череп. Видно, и раньше кто-то сюда забредал. Неудивительно, что это место пользуется такой дурной славой.
Крот озирался в поисках выхода, но не находил его. Было ощущение, что на многие километры вокруг одно и то же – черная вода, кишащая толстыми червями, и кое-где островки с растущими на них деревьями. Вода подмывала их корни, все ветви снизу выглядели больными, но толстые стволы еще держались. Кроту казалось, что он чувствует поднимающийся от воды запах гнили. Сзади раздался громкий плеск, Крот мигом обернулся. Оказалось, это Медный оступился и плюхнулся в черную жижу. Возле него тут же оказались Федор и Литвин, вытянули обратно. Вокруг его ноги успел обвиться черный червь толщиной в руку взрослого человека, и Литвин отодрал его, схватив за голову, и швырнул обратно в воду. На него тут же накинулись собратья.
Крот услышал крик ночной птицы и подумал, что надо идти на этот звук, – наверное, это уже за пределами мертвого леса, в котором, казалось, обитали только болотные гады. Он перепрыгивал с кочки на кочку, за ним следом двигались остальные, но вокруг были только все те же облизанные водой толстые стволы, а крик все время доносился откуда-то спереди. Словно их нарочно заманивали вглубь.
– Что делать? – спросил Крот. Литвин оглядел ближайший ствол.
– Я слышал, что мох на деревьях должен расти с северной стороны, – с сомнением сказал он.
Ствол был покрыт не мхом, а грибообразными наростами, которые равномерно распределялись по нему. Видимо, в новом мире прежние ориентиры утратили смысл.
