Виктор Ночкин - Темные пророчества (сборник)

– Пожалуй. А что ты делаешь с письмом?

Фомас опустил глаза, не прекращая дергать и теребить тесемку, стягивающую письмо и запечатанную сургучом с оттиском малой печати епископской канцелярии.

– Я потом объясню, что веревочка перетерлась случайно, – тихо буркнул смущенный клирик.

– Вот еще церемонии! – Ренган ухмылялся, глядя на приятеля сверху вниз. – Вскрой письмо. Просто вскрой – и все!

– Ну да… Тебе легко говорить, вскрой, – клирик терзал несчастный шнурок все ожесточенней, – а мне каково? Ты знаешь, что бывает нашему брату за неисполнение повелений? Приказано-то что? Вскрыть не ближе двух лиг от монастыря Энигунды. За самовольное нарушение епископской печати – ого-го как накажут!

– А у тебя не епископская печать, – резонно заметил горец, – а канцелярская. За нее, небось, не сильно влетит. Да что ты в самом деле, Фомас! Епископ замыслил пакость, поэтому даже собственную печать не приложил, остерегается. Хочет остаться в стороне, а тебя подставляет. Вскрывай смело!

– М-да? – чувствовалось, что и самому клирику ужасно хочется немедленно прочесть. – А, ладно! Семь бед – один ответ.

Фомас взломал печать и зашуршал письмом.

– Ну, что там?

– Сейчас, сейчас… – викарий близоруко вгляделся в каллиграфический шрифт. – Ага, я знаю эту руку, Вигиль писал… Так… Так… Ага… Ну, обычное начало, «Во имя всевышнего»… «радея о благе»… так… Ага, вот! «Ежели доведется освятить брачный союз… его светлости… надлежит в ход церемонии внести…» Что?

Клирик оторвался от письма и уставился на приятеля.

– Все. Я погиб.

– Еще нет. Расскажи, что там.

– Епископ хочет, чтобы я внес в обряд венчания ошибку… Такую, чтобы она не была заметна во время церемонии, но которую с легкостью припомнят многие свидетели.

– Та-ак… А зачем?

– Его священство получит возможность оспорить законность брака Фиеро и Амелии. Это выгодно. Он может выдать герцога или не выдать, объявить брак незаконным или объявить законным… в зависимости от того, что ему покажется более выгодным. У него будут все козыри, а я пропал. Когда об ошибке станет известно, меня точно убьют… Это письмо – не оправдание, епископ отопрется, здесь не его печать. Ренган, Ренган, что мне делать?

Наемник задумался. Он размышлял не над бедой несчастного викария, из которого епископ хотел сделать козла отпущения, не над будущим герцога Фиеро, чреватом неприятными сюрпризами, не над собственной судьбой… Он вспоминал принцессу Амелию, которую видел всего раз в жизни – когда она, вручая малый приз на турнире, невзначай коснулась кончиками пальцев его ладони… Ренган вспоминал белую, кажущуюся прозрачной, кожу, точеный нос, будто вылепленный из воска ангелами, бледные щеки, розовые губы… ее огромные глаза, влажные и блестящие, ее походку…

– У нее такие тонкие руки, – Ренган сам не заметил, что говорит вслух, – что когда она читает, водя пальчиком по строкам – буквы, должно быть, просвечивают сквозь него.

– Чего? – клирик обалдело уставился на приятеля снизу вверх.

– Я говорю, – торопливо добавил северянин, отводя глаза, – что если Фиеро не женится на Амелии, то о тебе просто забудут… О, чего это там? Погляди!

Ренган воспользовался тем, что авангард из-за чего-то замедлил движение, и оборвал разговор. Горец двинул коня вперед, к голове колонны. Там возникла заминка. Вельможи остановили коней и, тревожно переговариваясь, указывали друг дружке на облачко пыли, возникшее в отдалении. Наперерез колонне скакал небольшой отряд. Ренган подъехал еще ближе к предводителям, чтобы послушать новости.

Столб пыли рос, вскоре уже можно было разглядеть блестящие шлемы всадников. Вот они совсем рядом, начинают сдерживать усталых коней… Передний, осадив храпящего, роняющего пену жеребца перед Фиеро и местными господами, прокричал срывающимся голосом:

– Они пришли в движение! С рассветом Денант свернул лагерь и направляется к Алийским горам!.. Маршал Керестен выступил ему навстречу!

Герцог тревожно оглядел своих союзников:

– Мы опоздали? Битва состоится нынче?

– Нет, не думаю, – предположил Норган. – Если Керестен успел перекрыть дорогу к перевалу, то сегодня они дадут отдых коням перед боем и вышлют разъезды.

– Да, – поддержал графа один из местных, – дороги там плохи, наверняка они встретятся только к вечеру. Битва начнется завтра поутру.

– Тогда мы должны успеть к ее окончанию, – решил Фиеро, – передайте по колонне приказ – ускорить движение. Сэр Норган, вышлите авангард посильней, сэр Ривейльс, возьмите всадников, десятка три… и оставайтесь охранять обоз, фургоны не поспеют за походной колонной. Вперед! Вперед!

Войско Фиеро и союзных ему рнентоннских графов двигалось дотемна. Ночью, когда уже зажглись звезды, остановились на ночевку. И солдаты, и господа получили скудный паек. Фургоны безнадежно отстали и продовольствие, привезенное на нескольких вьючных лошадях, разделили на всех. На привале, при свете костров и факелов, Фиеро подписал некий договор с местными графами. В тонкости Ренгану вникать не хотелось, а в общих чертах суть дела он уловил – герцог Фиеро, буде он станет консортом-правителем в Рнентонне, обещает какие-то права и льготы перечисленным в грамоте сеньорам, они же взамен обещают поддержать его притязания. Ну а подробности горца не интересовали. С рассветом воины затоптали прогоревшие костры и двинулись в путь.

Замок Эрренголь миновали, не приближаясь к нему. Двое латников, отправленных на разведку, доложили, что над замком развевается знамя императора, но ни главных сил маршала Керестена, ни людей Денанта не видно, только множество кострищ и большие кучи мусора да навоза неподалеку от замка, следы воинского лагеря. Пройдя еще немного, армия остановилась. Во все стороны отправили разъезды. Привели местных крестьян, те, трясясь от страха, пояснили, что армия, стоявшая последние недели у Эрренголя, вчера прошла на северо-восток. Слова крестьян подтверждались грудами навоза, оставленного конями недавно прошедшего войска.

Граф Лутальс возглавил авангард и двинулся по свежим следам, за ним выступили главные силы. Ренгану снова было велено ехать рядом с его светлостью и поглядывать по сторонам – не обнаружится ли чего подозрительного. А вскоре прискакал гонец от Лутальса – граф обнаружил место недавней битвы.

Голова колонны вступила на пологий холм, откуда хорошо было видать поле боя. Несколько тысяч неподвижных тел образовали причудливый узор на истоптанной траве… Между грудами растерзанных трупов разъезжали всадники. Увидев флаги Фиеро, кавалеристы поспешно скрылись.

Герцог потребовал объяснений, Ренган принялся показывать, как проходило сражение. Горец не умел читать, но усеянное телами поле для него было словно исписанный лист. Водя рукой, наемник объяснил, как протекал бой. Как имперская латная пехота перегородила долину, по которой собирались пройти эритонцы, как рыцари Денанта сперва безуспешно атаковали плотный строй, ощетинившийся пиками и понесли страшные потери, так что трупы людей и лошадей образовали продолговатые бесформенные груды перед строем копейщиков, как имперские пехотинцы попятились под напором кавалерии, как их строй лопнул в двух местах и в разрывы устремились кавалеристы, растоптали и разметали нарушенный строй пехоты… как эритонские рыцари рассыпались по полю, преследуя бегущих пикинеров и как они были сокрушены фланговым ударом имперской кавалерии… Объяснил, что пехотинцы Денанта подтягивались по полю следом за успешно атакующей кавалерией, что не успели выстроиться для отражения контратаки имперских всадников, что были вынуждены открыть проходы собственной отступающей коннице и что потому были вмиг смяты…

– Дальше началось преследование бегущих, ваша светлость, – продолжил Ренган, – они отступали вон туда, в холмы… Вон там, где бьется раненная лошадь… вон там, видите? Там отряд пехоты сумел выстроиться для отпора, и эти как раз отходили, держа равнение в рядах. Там имперские кавалеристы и эритонцы лежат вперемежку…

– Да, да… – кивал герцог, следя за рукой наемника.

– А основная масса бежала правей, вон там, – Ренган указал. – Там их настигали и топтали, и потому на поле остались только убитые люди Денанта. Кто-то, конечно, уцелел, но вряд ли много. У Керестена только пехота понесла серьезные потери, а Денант нынче потерял свое войско… В холмах эритонцы постараются собраться… если, конечно, их король жив. Если нет, они, скорей всего, рассеются по округе. В любом случае, победил Керестен и нам придется иметь дело с ним.

– Да, верно! – спохватился Фиеро. – Норган, Лутальс, соберите кавалерию и спускайтесь в долину. А мы идем следом с пехотой. И не спешите вступать в бой. Быть может, удастся склонить их к капитуляции.

– Прошу прощения, – снова заговорил Ренган, – имперская армия, конечно, понесла потери, но их еще достаточно много. Они не станут капитулировать, побоятся, что император покарает за сдачу.