Лариса Кириллина - Принцессы возвращаются домой
Судя по тайному договору с принцем Брагарии, именно Килиана была предметом давнего вожделения мага. И, быть может, когда-то сама отвечала ему… благосклонностью?.. Они ведь часто встречались, когда она была примерно в том же возрасте, что ныне Эвлалия. Но, поскольку в те далекие годы он был всего лишь незнатным и бедным учеником чародея, она предпочла выйти замуж за красивого, храброго и весёлого князя Дакрийского – неспособного, как оказалось, и года высидеть дома без странствий, приключений и драк с пиратами южных морей, раз уж близ мидонских границ не находилось подходящих соперников…
Эвлалию столь героический, хоть и беспутный, отец восхищал. Однако Килиана, похоже, все эти годы чувствовала себя обманутой и оскорблённой. И, как знать, не жалела ли, что когда-то отвергла Аскания, подсластив ему едкую горечь отказа последующим возвышением до великого мага?..
Многое, наверное, выяснилось бы, поговори она с матерью начистоту. Но делать этого было нельзя. Во-первых, королева тотчас пресекла бы такой разговор. Во-вторых, пока её роль во всех событиях оставалась загадочной, любая откровенность могла бы обернуться против Эвлалии. Она не играла в шахматы, однако одно из правил откуда-то знала: ферзь, в просторечии королева, ходит, как ей только заблагорассудится – в любом направлении. Предсказать её поведение совершенно нельзя.
Впрочем, как и ходы будущей королевы – принцессы.
Решено. Будь что будет!
Она включит портал.
63
«ОЙ!!»… – в один голос сказали две девушки и двое юношей, уставившись на своих двойников по другую сторону волшебного зеркала.
– Ну, сестричка, как поживаешь? – первой пришла в себя Клава. – Освоилась? Нравится?
– Тут не соскучишься! – усмехнулась Эвлалия. – Рыжик… ай, прошу прощения.. Родька, привет!
– Лялька, ты и вправду принцесса?.. А это кто?
Родион был ошеломлён необычайным сходством с собой паренька в одежде бедного рыцаря, стоявшего рядом с Эвлалией. Только рыцарь был чуть потемнее мастью, помужественнее осанкой и, разумеется, без очков.
– Дорион, оруженосец и посланник короля Вассиана.
– Откуда он взялся? – живо поинтересовалась Клава. – Я такого не помню!
– Тайно пробрался во дворец этой ночью.
– Ух ты, класс! Жаль, меня в это время там не было!
– А ты уже захотела обратно?
– Ну, не знаю… Мне вообще-то у вас тут понравилось. Разве что экзамен по химии напрягает слегка, но Родион меня так натаскал, что уже почти не боюсь, – похвасталась Клава.
– Везёт же! А я так ни одного билета и не выучила. Завалилась бы с треском.
– Ты вот что скажи: тебя уже обручили с Перотином?
– Нет, отвертелась! Всё отложено до моего совершеннолетия.
– Они от тебя не отстанут. Ты знаешь, что можно придумать? Я вспомнила: совершеннолетняя принцесса имеет право объявить турнир соискателей. И тогда хоть будет, из кого выбирать. Перотин же, по-моему, не великий воитель. Правда, тогда тебе придется выйти замуж за того, что его сковырнет с седла и заставит просить пощады. Ты рискуешь нарваться на какого-нибудь грубияна с тяжёлой десницей.
– Ладно, что-нибудь выдумаем. Клав, а ты не знаешь, куда подевался Асканий? Он тут несколько дней не показывался.
– Асканий сидит в отделении! А фургон сейчас увезут на штрафную стоянку и опечатают.
– За что его?
– Мы не знаем, – вклинился в разговор Родион. – Но при нынешних порядках загреметь под арест может каждый, чья физиономия не понравится проходящим мимо ментам. Я сам однажды еле-еле от них отвязался – шёл вечером без документов. Хорошо, дом был рядом, во дворе гуляла соседка с пуделем, вместе кое-как отбрехались…
«Девушка, поторопитесь, перекур завершен!» – раздались голоса снаружи фургона.
«Секундочку!» – крикнула Клава.
– Что это? – удивилась Эвлалия.
– Да гаишники собираются выгнать нас и увезти шарабан на обследование, – пояснил Родион.
– Ох, придется тогда выключить монитор! – испугалась Эвлалия.
– Выключай! – согласилась Клава. – Ну, давай на удачу обнимемся – и пожелаем друг другу успеха!
Две девушки протянули руки навстречу своим двойникам – и…«ОЙ!!!» – вскрикнули Дорион с Родионом.Экран вдруг погас.А девушки поменялись местами.
Принцесса Эвлалия решительно скинула вишневый бархатный пеньюар и осталась в ночной рубашке, похожей на воздушное бальное платье. Для Москвы XXI века наряд был несколько претенциозным, но вполне целомудренным – местные девушки одевались гораздо отвязнее.
Внутрь фургона вскочил лейтенант Лукин.
И видавшие виды железные стены огласило третье громкое «ОЙ!!!»…
Лукин ошалело уставился на девицу, которая только что была в фисташковой блузке и юбке с ромашками, а оказалась в белом платьице с кружевами и рюшечками.
– Вы тут… чем занимаетесь? – спросил с подозрением он.
– Вот… решила переодеться, – кокетливо улыбнулась она. – А то жарко сегодня…
– Марш отсюда!! – загремел лейтенант. – И чтоб духу вашего не было!!..
64
«Всё сначала»… – простонал Родион, прислоняясь к столетней лиственнице.
– Что – сначала? – спросила Эвлалия.
– Сколько времени, сколько усилий – коту под хвост! – продолжал досадовать он. – Девочки, вы б сначала подумали, прежде чем трогать незнакомую технику!
– Можно подумать, что это тебе, а не нам, грозят неприятности, – пожала она плечами.
– Мне обидно! – стукнул он кулаком по смолистой коре. – Я ухлопал два дня, втолковывая этой… Клаве… азы химических формул. А на черта они ей в той реальности? Зато теперь она разбирается в них много лучше тебя, а ты завтра на экзамене будешь плавать, как… как органика в проруби!!..
– Так ведь это мои проблемы.
– Нет, отчасти уже и мои! Марь Максимна знает, что я занимался с тобой, и родные все знают, и Аркадий Сергеич, и соседки по дому… Представляешь, какие теперь разговоры пойдут?!.. Какие ухмылки и шуточки?!..
– Родик, можно подумать, что тут феодальные времена, а ты девица на выданье, и тебе за утрату невинности угрожает публичная эпитимия и экзекуция!
– Ляля, пусть меня называют чудиком-шизиком, но моя репутация для меня – вещь серьёзная! Слов на ветер я не бросаю! Обещал, что ты сдашь – значит, ты обязана сдать! Кровь из носу!
– Успокойся, троечку мне как-нибудь уж натянут…
– Нет! Только четвёрку!
– Ты в своем уме? Уже вечер, а завтра в девять…
– Сейчас только пять. Марш домой, часов до одиннадцати посидим, спать заляжешь в двенадцать, встанешь в шесть и успеешь ещё кое-что подзубрить…
– Сумасшедший! Ты представить себе не можешь, что творится в лаборатории мага…
– Нам туда всё равно не попасть!
– Да, фургончик – тю-тю, – согласилась она. – Где искать, непонятно. А найдём, нас туда и на пушечный выстрел теперь не подпустят.
Эвлалия вдруг замолкла, обдумывая и припоминая какую-то ускользнувшую от её внимания важную подробность.
– Ну, принцесса, спускайся с небес и пошли к тебе добивать нашу химию, – тронул её за плечо Родион.
– Знаю! – просияла внезапно она. – Нужно выяснить, где стоянка. А как проникнуть в фургон, я придумала – я забыла там пеньюар!
Родион повернулся к ней спиной и побрёл вдоль трамвайной линии.
– Стой! – крикнула, догоняя его, Эвлалия. – Неужели ты… ну ни капли не рыцарь? Дорион бы не бросил меня!
– Вот и отправляйся назад к своему Дориону, – огрызнулся он. – Я тебе не слуга!
– И отправлюсь! – пообещала она.
65
Капитан милиции Лапушкин сдал дежурство и с чистой совестью покидал отделение. Подозрительный гражданин Гроссмагус был на трое суток помещён под административный арест. За это время Лапушкину надлежало добыть какие-то факты, из которых бы явствовало, что Гроссмагус опасен для общества. Сам Лапушкин чуял это нутром, но пока у него на руках никаких доказательств, кроме неисправного паспорта, не было. Надо было проверить фургон. Однако прежде, чем вызвать следственную бригаду, Лапушкин решил самолично взглянуть на трофеи. Ему втайне мерещилась слава блистательного детектива, фантастический взлёт по служебной лестнице, звонкий чин, большая зарплата, и…
В общем, он взял ордер на обыск и вызвал служебную машину, когда во двор отделения прибежала, запыхавшись, юная девушка. Светленькая, симпатичная, в почти детском платьице с рукавами-фонариками и кружавчиками по подолу. Словно барышня позапрошлого века. В руках у неё ничегошеньки не было – ни сумочки, ни кошелька, ни пластикового пакета. Ни, тем паче, бутылки с пивом или сигареты, которые ныне обычны в холеных пальчиках московских барышень. Это, наверное, и расположило к ней Лапушкина, который терпеть не мог курящих и пьющих девиц и, встречая на улице этакое непотребство, будучи при исполнении служебных обязанностей, сразу спрашивал паспорт, а дальше… по обстоятельствам. Либо брал штраф за распитие алкоголя в общественном месте, либо допытывался, в какой лавочке продали вредоносный товар малолетке, либо вёл в отделение, там отечески увещевал и сдавал под расписку вызванным по телефону родителям.
