Коллектив авторов - Далеко-далёко. Рассказы о детях
Какое взять? Чтобы сразу на все! За 28 копеек – слишком дорого, не хватает денег. Сахарная трубочка по 15 коп. – нет, слишком сладкая, приторная даже, и останется ещё 2 коп. Эскимо – на два не хватит, если одно – то оно очень маленькое и останется 6 коп. – нет, не годится! Голова моя вспухла от проблемы: на какое мороженое потратить деньги? Да я же люблю молочное – по девять – осенило меня! Два по девять: как раз 17! Я подпрыгнула от радости и побежала в сторону магазина. Там на улице стояла мороженщица. В её сундуке, на кусках белого дымящегося льда, лежало всякое мороженое! Я подала деньги и сказала:
– Два по девять!
Она сосчитала деньги раз, потом другой и сказала:
– Тут семнадцать копеек, одной не хватает. Одно давать?
– Нет, мне надо два, – заклинило меня, и я взяла деньги обратно. Пальцев на руках не хватало, и я упорно подсчитывала: сколько будет 9 и 9, почему не 17, а 18? Наконец подсчёты завершились, и передо мной встал вопрос: где взять копейку?
В нашем дворе было общежитие ремесленного училища и рядом спортивная площадка с турником. На этом турнике крутились и вертелись учащиеся. Очень часто у них из карманов вылетала мелочь, и все во дворе об этом знали и паслись. Я побежала туда в надежде найти копейку! Но нет, урожай уже весь был собран. Тогда я решилась на отчаянный шаг: встала у овощного магазина и попросила копейку у тётеньки, она прошла мимо и уничтожила меня своим взглядом. Губы у меня задрожали, глаза стали наполняться слезами, из носа потекло. Я шмыгнула и утерлась рукавом. Кто-то протянул мне две копейки – я взяла. Это было в первый и в последний раз, когда я взяла чужие деньги.
Ну вот! Наконец-то! У меня в руках было два по девять. Тонкая бумага, в которую были завёрнуты стаканчики, подёрнулась инеем, красота! Эх, Галка-Галчонок, почему ты не со мной? Мой верный и смешной Ниф-Ниф! Два по девять, два по девять – как раз для нас!
Я развернула одно мороженое – так, как я хотела: холодное и твёрдое. Я укусила, от холода свело зубы, но это было так здорово! Иду сама без мамы и ем своё мороженое! Нет, я не иду, я лечу, от счастья ноги мои не чувствуют земли, я буквально парю над землёй! Счастье – вот, оказывается, ты какое! Лёгкое, свободное и прохладное! Только бы никто не увидел! Я с опаской оглянулась и решила перейти на другую сторону улицы, какая-то тревога охватила меня, и не зря. Из-за поворота навстречу мне вышли несколько мальчишек постарше, среди них мой старший брат! Увидев меня с мороженым, да ещё не с одним, они обступили меня:
– Откуда мороженое?
– Где мама?
– Кто разрешил?
– Откуда взяла деньги?
Ни на один вопрос я ответить не смогла. Счастье покинуло меня! Оно было такое большое, а вот и нет его…
Целое мороженое у меня отняли сразу, как плату за то, что мама не узнает. В кармашке нашли копейку и забрали. Кусанное, напоследок, отняли тоже. Они хохотали и были довольны.
«Всё сметено могучим ураганом» – вспомнились мне слова красивого романса, а ещё я представила себе «глупого» волка из сказки, который сильно дует на домик Нуф-Нуфа, и тот разлетается в щепки. Я побрела домой. «Мой деревянный домик из веточек» рассыпался тоже, а казался таким крепким.
Мама была дома, повторилось то, что было у Галки: я была наказана за плохое поведение на уроке, за то, что не записала и не сделала домашнее задание, за то, что не спросила ни у кого уроки (бумажка с заданием бесследно исчезла из кармана вместе с последней копейкой). Бедненький Нуф-Нуф, тебя никто не пожалеет!
Мама, где ты? Я прожила сегодня целую жизнь, я сегодня выучила совсем другие уроки! Я знаю, что значит быть богатым человеком, и я знаю, как стоять и просить подаяние, я знаю, что такое унижение и стыд, и я знаю, что значит приобрести всё и потерять всё. Я знаю, какие бывают люди, я знаю, что такое подлость и что такое быть счастливой, несмотря ни на что. С кем я могу этим поделиться? Кто меня сможет понять?!..
Только если Галка-Ниф-Ниф поймёт?! Завтра в школе на уроке переговорим!!!
Игрушки – наша радость и наша боль
1980-е. Моей дочке Юленьке было тогда лет шесть. Мы решили убрать мусор на даче: весь ненужный хлам – сломанные игрушки, старые вещи, использованные коробки и упаковки складывали в тачку, чтобы потом вывезти на свалку. На глаза мне попался старый резиновый сдутый телёнок, ножка в том месте, где его надували, была перевязана верёвкой, но телёнок всё равно не надувался, из-за дырок. Я положила его поверх мусора.
Дедушка взял тачку и повёз её с участка. В этот момент Юленька увидела лежащего тряпочкой телёнка:
– Мой телёнок, коровушка моя! – закричала она со слезами на глазах. Я уговаривала, как могла:
– Юленька, посмотри, телёнок весь в дырках и грязный, ты же с ним не играешь уже!
– Не-ет, телё-ёночек мой! Он мне нужен, коро-овушка!
– Поедем завтра в гости в Новгород и там купим тебе нового телёнка.
Она слегка задумалась и уже было перестала плакать, но когда тачка снова тронулась, всё повторилось сначала:
– Телёночек мой, коро-овушка, коро-овушка, – причитала она, протягивала к тачке ручки, и слёзы заливали её лицо.
Дедушка увозил тачку дальше и дальше…
В Новгороде, куда мы на следующий день приехали погостить, пришлось искать резиновую корову, но её, как назло, не было ни в одном игрушечном магазине. Поездка была окончательно испорчена, когда я купила резиновую, покрытую коротким ворсом, морскую корову. Не видя никакого сходства со своей коровушкой, она отвергла это морское чудо и продолжала горевать. Это была невосполнимая потеря, которая запомнилась ей навсегда.
Господи! Как просто было снять этого дырявого телёнка с кучи мусора и отдать ребёнку! Через пять минут она бы сама бросила его и забыла навсегда. Два взрослых человека думали на тот момент только об одном: убрать мусор, и всё. Ни у кого не хватило мудрости уступить, а слёзы и капризы ребёнка только раздражали и делали из людей глупых баранов. А ведь был опыт, был…
Время откатилось на поколение назад. 1960-е. Мне тоже было тогда лет шесть. Мама пришла с работы и засобиралась в магазин. На улице уже было темно, и зажглись фонари. Мне тоже очень захотелось пойти с ней в магазин, я так ждала её с работы, и вот она уходит снова. Я так сильно хотела побыть с мамой: идти с ней по улице за руку и разговаривать, – что она согласилась взять меня. Это был наш вечерний моцион перед сном: после прогулки я должна была лучше засыпать. Я быстро собралась и взяла с собой своего любимого маленького чёрного медвежонка. Мы шли не торопясь в дальний магазинчик, за мостиком, через Чёрную речку. Погода была сказочная: в свете фонарей вальсировали снежинки и ложились нам под ноги, а от сапожек оставались красивые следы, но они быстро исчезали под снегопадом. В магазине я сидела на подоконнике и увлечённо играла с мишкой, забыв про маму. Она окликнула меня, оставив игру, я побежала к ней и мы поспешили домой. Уже около дома я поняла, что мишки со мной нет. Внутри всё похолодело, какое-то время я не решалась сказать маме, потом не выдержала:
– Мамочка, пойдём назад – я мишку потеряла!
– Потеряла и потеряла – вот так ты к своим игрушкам относишься!
– Пожалуйста, мамочка, вернёмся! Мишенька мой! – слёзы катились из глаз, и какая-то безысходность от потери чего-то очень дорогого накрыла всё моё существо.
– Нет, я очень устала, и магазин скоро закроется! – мама отвечала с уже нескрываемым раздражением. Не пойдёт – мелькнуло у меня:
– Мамочка, мы успеем, пойдём, мы найдём его! Он там: на подоконнике лежит!
– Нет, нет, не проси, пошли домой.
Я плакала. Уснуть долго не могла, ночь спала плохо. Но во мне теплилась маленькая надежда. Наутро, без спросу, улучив момент, я одна побежала в тот магазин – мишки там не было. Подоконник был пуст, я набралась смелости и спросила у продавщицы, но она ничего о мишке не знала и не видела его. Домой я брела, полностью опустошённая, смотрела на дорогу сквозь пелену своего горя, заглядывала во все углы и закоулки, но своего любимого мишку я так и не нашла.
1980-е. Я была в командировке – в Москве. Быть в Москве и не зайти в Детский мир – такого быть не могло: дома меня ждала маленькая дочка, и я хотела привезти ей подарки. Денег было немного, и я присмотрела кое-что из одежды и кое-что из игрушек. «Кое-что» из игрушек – была небольшая, но очень симпатичная тряпичная куколка. Головка и ручки у неё были из пластика, а тело и ножки из мягкой оранжевой фланели, набитой ватой. Ребёнок влюбился в эту куклу сразу, одежда, которую я привезла из столицы, вообще не интересовала её, а кукла настолько пришлась ей по душе, что она не расставалась с ней ни на минуту.
Время близилось к осени, мы поехали в лес за грибами. Юленька и куколку с собой прихватила – ну как же без неё! Ходили по лесу долго: грибов набрали, ягод – устали, конечно. Сели в машину и поехали домой. По дороге смотрю – девочка моя ручками перебирает и взгляд испуганный такой. Спрашиваю:
