Юрий Никитин - Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)
– Уничтожить? Кого уничтожить?
Кропоткин ответил твердо:
– Прости, Учитель, но для дела важно, чтобы этот… этот противник перестал существовать! Ничто новое не рождается без крови.
– Это его слова, – резко сказал Яфет, – но не наши.
Аттила подошел к двери, задумчиво пощупал ее матовую поверхность. Кропоткин повысил голос:
– Заблокировано!.. Никто сюда не войдет, и никто отсюда не выйдет, пока… пока операция не завершится. Мы проследим за ее завершением отсюда.
В полной недоброй тишине послышался скрип, скрежет. У всех побелели лица, Кропоткин вскочил, напрягся. Звук был такой, словно невидимые руки великана разрывают лист корабельной стали. Стену вспучило бугром, раздался глухой удар. Многослойная сталь пошла трещинками, будто высохшая под солнцем глина.
Ганзард вскрикнул:
– С той стороны скальный массив!
Яфет видел побелевшие лица. Подземный бункер Генерального штаба соединяется с туннелем с другой стороны, никто не может подобраться отсюда…
Стальную скорлупу бункера тряхнуло, столы задвигались, съехал и со звоном рухнул на пол монитор. В металлической стене появилось багровое пятно, быстро превратилось в оранжевое. Пошла волна теплого, а затем жаркого, как в пустыне, воздуха.
Внезапно мигнул и погас свет, только оранжевое пятно росло, от него посыпались искры.
– С той стороны силовой кабель! – воскликнул кто-то с отчаянием. – Теперь отключатся все кондиционеры…
От страшного огненного пятна шел красный пугающий свет. Металл на глазах плавился, потеки сползали густые, как вишневый клей. Сверху треснуло. Металл, не выдерживая внезапного расширения, лопался, как хрупкое стекло. Куски выдвигались, словно их выдавливало поршнем, затем все разом с тяжелым грохотом обрушились на пол.
В страшную дыру с оплавленными краями медленно шагнули с той стороны трое. Олега с двух сторон поддерживали гориллообразный десантник в пятнистом комбинезоне и красивая женщина в разорванном платье. Олегу на голову и плечи сорвались оранжевые капли расплавленного металла, но исчезли, словно впитались.
Десантник сразу же выпустил Олега и взял всех на прицел. Олег почти висел на женщине, она изо всех сил поддерживала его тяжелое тело. Правая половина ее лица была залита кровью, а Олег так словно искупался в озере крови весь.
На входе он задел голым плечом острый как бритва выступ металлической стены. Все инстинктивно напряглись, ожидая увидеть глубокий порез, брызнувшую кровь… но металл вспыхнул и потек оранжевыми наплывами, словно воск по догорающей свече.
Аттила подбежал с грацией носорога, поддержал Олега с другой стороны, ногой подгреб кресло, усадил, тут же наложил руки на плечи, начал что-то нашептывать в ухо.
Ганзард вскрикнул:
– Фантомы – понятно, но как ты…
– Прямо, – ответил Олег слабым голосом. Он указал глазами на Мрака. – Мне так посоветовали…
А Юлия сказала измученно:
– Дверь далеко, а он такой слабый…
Воздух с каждым мгновением становился тяжелее. Ганзард сказал торопливо:
– Через полчаса все задохнемся. Линии обесточены, лифты не работают. Не выбраться. Ждать, когда за нами придут?
Тяжелое молчание нарушил громила с пулеметом в руках:
– Кто?.. Где я прошел, те уж точно… не придут. А где прошел Олег, там и микробов не осталось, он аккуратный.
Аккуратный повел налитыми кровью глазами по всему помещению. Вспыхнул свет, зажглись экраны. Над потолком медленно зашелестели гигантские лопасти воздухозаборников.
– Нашли о каких пустяках думать, – сказал он раздраженно.
Мрак медленно опустил пулемет. В глазах был восторг. Наклонился к уху Юлии, шепнул:
– Вижу, метастазы действительно, того… рассосались. И даже заработали.
– Что значит заработали?
– Он теперь не простой скат-гнюс! Наверное, атомный.
Кровь из ран и порезов на теле Олега уже не сочилась, но волосы слиплись и торчали гребнем, правая сторона закрыта синим с багровостью кровоподтеком, зато левый глаз смотрел с интенсивностью зеленого лазера.
Бледный как смерть Кропоткин гордо выдержал его взгляд. Спина выпрямилась, плечи расправились.
– Новое не рождается без крови, – сказал Олег хриплым голосом. – Но преждевременные роды означают смерть.
Он внимательно смотрел на всех, словно видел впервые. Или видел их в другом диапазоне, как видит пчела или радиотелескоп.
Губы Кропоткина тряслись, он не мог вымолвить ни слова.
Рука потянулась к поясу, пальцы медленно расстегнули кобуру. Глаза не отрывались от лица Олега. Над виском этого Тайного чернело пулевое отверстие, сейчас забитое сгустком крови. Вокруг застыла темно-коричневая кашица. Из середины, куда попала пуля, выступила густая красная капля, медленно поползла по щеке, а потом как будто спохватилась и мгновенно ушла под кожу.
– Я готов, – ответил Кропоткин бесстрашно. – Честь останется и в новом мире!.. И никто уже не остановит прогресса… С этого дня – мир един.
Глядя прямо в лицо Олегу, он поднес ствол пистолета к своему виску, усмехнулся красиво и бесстрашно. Палец с силой нажал на спусковую скобу. Под звукопроницаемым куполом выстрел показался орудийным залпом.
Юлия со слезами на глазах, не обращая внимания на глубокую царапину у себя на скуле, обняла Олега сзади за шею.
– Олег, – сказал Яфет подавленно. – То, что он сказал… верно? Неужели нельзя… остановить?
– А ты хотел бы? – прорычал Олег. – Разве теперь ты… не диктатор всей планеты Земля?
Красивое лицо Яфета пошло пятнами.
– Тебе надо, чтобы я признался… что ты несколько… в чем-то… прав?
– В чем-то, где-то, временами, – сказал Олег с тоской. – А как на самом деле?
Яфет скрипнул зубами. Щека болезненно задергалась. Он сказал с болью, голос сорвался на крик:
– Ты знаешь, я добивался не этого!.. Единство человечества… это еще не диктатура. А этот человек… он… он же…
Олег прервал:
– Ладно… Я просто не хотел разочаровывать парня. Пусть там… в своем диктаторском раю… думает, что свершилось… Для чего, по-твоему, я остался вне купола? Жаль, пропустил момент, как тебе вручали жезл императора всей Земли… А то и орден спасителя Человечества…
Яфет стиснул зубы, но смолчал. Исхудавшее лицо Олега все еще, как у покойника, восково-желтое, дыхание из простреленной груди вырывается с хрипами, там булькает, сипит, клокочет, лохмотья легких болтаются, как тряпки на ветру, но жизнь в здоровом глазу разгорается все ярче, а голос звучит буднично, словно… словно на нем ни одной царапины!
– Значит, – переспросил Яфет жадно, – все остановлено?
– Да, – ответил Олег. – Остановлено. Но диктатура этого придурка – еще не самое худшее, что нас ожидало.
По лицу Яфета было видно, что не согласен, но смолчал, наткнулся взглядом на заплаканное личико Юлии. Девушка со слезами на глазах небрежно стерла кровь со щеки, поморщилась от боли и снова устремила влюбленный взгляд на Олега.
– Зачем, – спросил Яфет зло, – притащил ребенка?
– Привязалась, – ответил Олег сипло. – И гнал, и даже бил – не отстает.
– Ты чума для женщин, – вырвалось у Яфета. – Эх… Да, я проиграл, проиграл… Тебе это хочется услышать? Проиграл!.. Черт бы тебя побрал!.. С вашей помощью, Юлия. Кстати… раз уж вы здесь, то вам пора приступать к настоящей работе.
– Я-то при чем? – огрызнулась она. – Это вы – бессмертные!.. Или почти. А у меня заботы попроще.
Яфет с удивлением оглянулся на Олега:
– Этот монстр не сказал? У него дар чувствовать, кому срок жизни не определен. А когда привел вас, ощутили даже мы.
Юлия развернулась к Олегу. Глаза ее полыхнули бешенством.
– Ах ты, мерзавец! Я думала, хоть немного тебе нравлюсь!
Яфет бросил на Олега злорадный взгляд. Олег сказал торопливо:
– Конечно, нравишься. Я знаешь о чем думал? Да фиг с ней, судьбой мира. А что, когда будем убирать тебе шрам, можно заодно и эти толстые бородавки…
Он ласково провел кончиками пальцев по ее щеке. Ласка была неожиданная, по коже пробежал зуд. Юлия невольно коснулась щеки, застыла. Кожа была абсолютно чистая. Исчезла не только глубокая царапина, но и обе родинки пропали бесследно.
Она прошептала:
– А ты?
– Я что? А, ты все о личине…
Ранка под его глазом разом затянулась. Кожа судорожно дернулась, сухая корочка коросты отклеивалась, мелкие пластинки катились по лицу, как с горы камешки. На месте дыры с долю секунды ярко краснел пульсирующий валик, под тонкой кожицей мелькнула сеть кровеносных сосудиков, но кожа на глазах уплотнялась, натягивалась, и когда кольцо кратера опустилось, там осталось лишь белесое колечко шрама.
Широкие пластины мышц выглядели как выкованные из темной меди щиты. Красноватые волосы, похожие на медную проволоку, еще держали на себе коричневую корочку крови, но он провел ладонью, смахивая одновременно и остатки рубашки, и все увидели могучий торс, который напомнил чем-то Илиаду или времена битв гераклидов за Фивы.
