Юрий Евстафьев - Версия
К дамам, кроме знания региональной экономики и статей, на которых она держалась, чтобы они могли скалькулировать реальную сумму за работу, и, не огорошив местную власть, выставить ей счёт, предъявлялось требование, или, мягче сказать, пожелание, выглядеть как можно сногсшибательнее и доступнее в глазах местных голодных политиков, вынужденных блюсти себя в обществе, где все знают всех. Такое качество вполне могло запудрить мозги партийцам и плавно получить у них все нужные подписи.
В то же время следовало провести рекогносцировку на местности, визуальную съёмку объекта, то бишь скульптуры, и по возможности скопировать все имеющиеся в местном Совете планировки и документы на неё. Предположили, что документы после всех представлений преподнесут рабочей группе на блюдечке с голубой каёмочкой. И вообще, по отбытии можно было ждать обильных презентов на дорогу, чему должны способствовать возбуждённые у властей тщеславие и честолюбие и обещание приехавших сделать работу лучше, чем у других.
Пришлось задуматься над тем, сколько городов понадобится для проведения акции публичного и позорного убийства политической идеи коммунизма так основательно, чтобы она превратилась в жупел для всех честных людей. Если назначить для славы 3–5, то система вполне способна стереть информацию об акции вместе с городами и участниками, в том числе и со всей партийной их частью, наученная горьким опытом прошлых событий. Поэтому виделась необходимость в масштабности, которую трудно было бы скрыть простым затыканием ртов или авариями на телефонных сетях. Получался минимум в 15–20 точек.
Увы! Задача оказывалась почти недостижимой. Если «убедильщиков» ещё можно было набрать, то строительных бригад для одновременной работы на всех точках взять было негде.
Помог метод «мозгового штурма», открытием которого очень гордились руководители подъёма народного хозяйства. Остановились на двух решениях: одно базировалось на студенческих бригадах, работать в которых студенты были всегда готовы, хоть круглый год, поскольку оплата труда в них была организована по-капиталистически. Очевидно, таким образом молодое поколение готовили к ближайшему будущему, то есть к нашему теперешнему настоящему. Второй путь виделся в создании бригад из строителей, проживающих на ближайших к объектам территориях. Оба решения несли в себе опасность преждевременного прекращения работ при деконспирации до презентации. Но не без основания можно было надеяться, что за прошедшие при советской власти годы голая октябрьская идейность в большой мере впитала идею хозрасчёта, откуда совсем недалеко до расчёта налом – белым, серым и чёрным. То есть глубина конспирации напрямую зависела от наполнения способа расчёта личными интересами.
Но чем платить? Где взять деньги?
Это сейчас можно взять кредит и делать с ним, что угодно. А в те годы и слова-то такого не знали – «кредит». Нечего было продавать. Да и денег ни у кого не было. Даже о фарцовке никто не слышал.
Но! Как вы думаете, кто командовал тогда Черноморской китобойной флотилией? Флотилией «Слава»? Алексей Соляник. А что такое китобойная флотилия? Это тысячи тонн китового мяса, жира и рыбной муки. Это миллионы рублей.
А каким звоночком отдаётся в вашем мозгу фамилия Соляник? Что она вам говорит? Не как знакомая личность, а как паспортный символ, графа принадлежности к особой группе населения? Правильно, очень похожа на еврейскую, причём без всякой затушёвки типа Иванов, Петров или Поперекмайданный. Неважно, что он Алексей Фёдорович! Он раскрыт!
А знаете ли вы, что в те годы, после войны, когда наша страна много чего упёрла из Германии и Европы вообще, по законам репарации, у нас появились на морях вполне современные военные корабли, вплоть до линкоров (например, «Новороссийск» итальянской постройки, утопленный в Севастополе итальянскими же морскими котиками), пассажирские лайнеры, о каких мы и не мечтали, сухогрузы и танкеры?
И, наверное, не представляете, кто плавал капитанами на приписанных к черноморским портам лайнерах и танкерах? Да, да, капитанами были представители упомянутой группы населения. Не верите? Вы себе думаете, что лица из этой группы, мягко говоря, не любят рисковать жизнью и потому не полезут на капитанский мостик, как там ни красиво будут смотреться их белоснежные фигуры с суперклассическими носами? Так вы ошибаетесь много раз.
Во-первых, война сильно снизила ценность жизни в глазах всех групп населения, во-вторых, ходить по морям на европейских судах предвоенных лет выпуска было одно удовольствие, разве что можно напороться на оставшуюся после войны мину – так не выходи из протраленного фарватера, бди денно и нощно! Но главным-то стимулом были деньги! При всеобщей нищете и заработках от 70 до 120 рублей получать 500–700 было ох, как хорошо! Да ещё премии, да ещё навар от продажи заграничных шмоток, да ещё левые перевозки – вот и тысячи в кармане, а отсюда авторитет, престиж, рейтинг, золотой подиум для тебя, жены и детей! Легко понять, почему все эти дьявольские соблазны родились из нищеты, ещё легче представить, что они, чуть подвернулся случай и настало время, полностью оказались в руках сыновей славного племени. Настолько полностью, что остальным нищим и крох не осталось. Они пошли матросами всё за те же 70 рублей.
Да ещё стоит помнить, что “сыновья” были детьми именно черноморского клана племени. Это о многом говорит.
Этому же клану, само собой, принадлежали и нужные сидячие места во всех Управлениях флотами и портами Чёрного моря.
Но как вся эта информация относится к нашему делу? Всё так же просто, через деньги. И через любителей денег.
В тексте выше прозвучал вопль: ГДЕ ВЗЯТЬ ДЕНЬГИ?
Опять вспоминая «те годы», не вижу места для профессии «экономист». По-моему, все денежные отношения в производстве решали бухгалтеры. Из них же выходили ревизоры, проверявшие своих коллег, потом из ревизоров получились аудиторы для той же цели, но вот кто планировал тогда расходы, не знаю. Всё-таки какие-то экономисты. Из тех же бухгалтеров. И опять же, мы знаем, лучшие бухгалтеры – это сыновья лейтенанта Шмидта.
К делу привлекалось всё больше и больше людей. Риск увеличивался. Опыта не было, но уже напрашивалась необходимость проверки новеньких. Клан кланом, племя племенем, но и леденец коммунизма для многих был в те дни уже почти сладким – вот победили, вот ещё повкалываем и всё – леденец во рту. А евреи – они мечтатели почище других. Хотя и практицизм у них в крови. Но возможно, что мечты и практика у них сбалансированы лучше, чем у прочих народов.
Смешно, конечно, и печально, хотя именно вера в этот леденец и необходимость фронтовой дисциплины на бесконечном к нему пути позволили многим евреям так же ответственно пойти по другой колее при понятном переводе стрелок. Понимание этого перевода и новой необходимости растекалось со скоростью весеннего наводнения по равнине – вроде и не быстро, а ноги у всех мокрые по самые карманы. Увольняют ведь. А потом вызывают. И увозят. Оччень понятно.
Деньги делаются не из воздуха
Решить вопрос с деньгами взялись снабженцы-разведчики. Завербованные ими с помощью десантного чемоданчика бухгалтеры-экономисты в нужных учреждениях, как-то: в отделах кадров и экономических отделах черноморских флотов, на консервных заводах и на сельхозпредприятиях, за единовременное получение полугодовой зарплаты и последующий шантаж подписывали необходимые бумаги для превращения в шелестящую монету китового жира, мяса и костей в виде муки, которые добывались китобойными флотилиями в дальних океанах. Точно так же в этот приятный шелест превращались сотни тонн солярки, угля и зерна. Всё сырьё шло денежным покупателям, выпускавшим плановый дефицит для производства дефицита непланового. Таинственным посредникам щедро отстёгивали 60 % прибыли. Деньги переводились в Укрснабсбыт с последующей переброской на периферийные отделения Стройбанка, из коих они изымались с подложных расчётных счетов при полной ликвидации памяти о них. Почему в те опасные годы не было уголовных процессов на предмет коррупции и расхищения валюты? Потому что была жёсткая, если не сказать – жестокая, дисциплина. Сам воруй и товарища выручай. И не болтай, и подарков любовницам не делай, и не пей. И если нет удостоверения депутата, то в рестораны не ходи. И если сидишь на скромном стуле секретаря райкома-горкома-обкома, то от простых граждан взяток не бери.
Чтобы понять, в каком затруднении находились в те времена секретари, предлагаю иллюстрацию ситуации: в 60-м году я с семьёй переехал на Кубань из столицы одной из азиатских республик, в которой неизбежно существовал свой, азиатский уклад жизни. В этот уклад укладывалось и поведение секретарей, к чему мы там привыкли. На Кубани для наших дочек надо было купить пианино, так как семья решила приучать их к советской классической культуре. Такие монументальные вещи в нашем городке продавали только членам кооператива. Мы с женой тут же стали членами, отвалив кооперативу по 16 рублей. Дальше началось непонятное: для покупки пианино, которое давно пылилось в магазине, необходимо было заручиться разрешением первого секретаря райкома. Возможно, что по совместительству он собирал и статистику о продаже товаров культуры, к которым не относились мотоциклы, один из которых я купил примерно по цене пианино без всякого разрешения.
