Владимир Свержин - Ловчий в волчьей шкуре
– Мир тебе, Рене.
– И вам мир, – я начал кланяться, соображая, как яснее изложить свое дело. Наконец я осмелился говорить, и, выслушав меня, фра Анжело снова впал в задумчивость, прикрыв глаза. Простояв так, покуда не погас огонек свечи перед молитвенником, я сдавленно кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей особе.
– Да, – открывая глаза, заговорил фра Анжело, и у меня сложилось впечатление, что он продолжает прерванную речь, – именно поэтому я говорю тебе: существует также множество разнообразных мелких демонов, сиречь бесов, которые окружают любого христианина в любой час, где бы тот ни находился. Следует знать и никогда не забывать об этом, сын мой. Так, скажем, в домах обитают кобольды, в конюшнях – гоблины, а есть еще лютины, полтергейсты, феи, брауни, добби, хобхерсты и многие другие. От них иногда бывает толк, однако ж все они капризны и ненадежны, но вместе с тем, хоть они и подневольны врагу рода человеческого, служителям церкви нельзя оставлять попыток вернуть их на путь истинный.
Так, скажем, во времена британского короля Ричарда I, известного также как Ричард Львиное Сердце, у некого сэра Осборна де Брейдвелла жил демон Маликин, видом напоминавший ребенка. Пуще всего на свете он любил обсуждать с местным капелланом Священное Писание, и это все на сладкозвучной латыни. Правда, он еще приворовывал еду у хозяев, но тут, как говорится, цум квикум – каждому свое!
Или вот еще: в «Анналах Фульде» за 858 год описывается, что близ города Бингена, что на Рейне, демон швырялся камнями, колотил молотом по стенам домов, ругательски ругался, но вместе с тем помогал жителям отыскивать украденное. Из чего следует, – капеллан назидательно поднял указующий перст, – что и самые низшие, падшие сущности имеют некую искру справедливости и, быть может, добра, искру, из которой нам с христианским смирением надлежит раздуть очистительное пламя.
Фра Анжело поглядел на меня с полным удовлетворением, любуясь произведенным эффектом. Он-то, конечно, да – горазд всякие мудреные словеса сплетать. Да только ж мне что с этим делать? Мне бы чего попроще.
– А как бы, – спрашиваю, – вызнать, где логовище у того злобного демона, что в наших лесах волком оборачивается, и как его загнать поглубже в адское пекло, чтоб ни дна ему, ни покрышки? Можно ли со всем почтением вызвать духа, ну, скажем, покойного герцога Амадея, а лучше нашего доброго графа Ожье, чтобы растолковали, откуда демон выпрыгнул и куда затем подевался?
Тут фра Анжело не на шутку нахмурился, я даже подумал, что выгонит прочь из храма.
– Да знаешь ли ты, что это есть не что иное, как злокозненная некромантия?!
Что там за мантия, я, право, не понял и спросить не успел, ибо в этот момент в часовню ввалился маркиз де Караба и прямо так с порога, лишь наскоро перекрестившись, заявляет:
– Святой отец, а нет ли у вас спиртовой настойки корня валерьяны?
Фра Анжело только руками всплеснул от огорчения, что не может помочь высокородному гостю, кинул на меня укоризненный взгляд, как будто я сам все его запасы вылакал, а не колдовской зверушке отдал. И говорит:
– Увы, закончилась.
А маркиз ему в ответ:
– Черт, хреново!
Это ж надо – упоминать нечистого в храме! Тут-то мне все сразу понятно стало…
Прошу извинить, здесь я чуток запутался в рассказе: это мне тогда показалось, что стало понятно, но кто ж тогда мог подумать, да что подумать – вообразить, как оно все обернется? А в тот момент я для себя окончательно уяснил, что граф все доподлинно уразумел и вражий замысел коварный разгадал.
Раз так – я стою, улыбаюсь и вида не кажу. И вдруг этот де Караба поворачивается ко мне, смотрит этак пристально, будто я у него золотой дукат из мошны стянул, и спрашивает:
– А ты, любезный друг, не знаешь тут поблизости какую-нибудь травницу или ведьму, чтоб у нее валерьянового корня можно было накупить, да побольше?
Я от неожиданности ни жив ни мертв, хотел было вспылить, хряснуть маркиза кулаком промеж глаз – какой я тебе любезный друг?! Топор и плаха тебе брат с сестрой! Но графский указ в голове накрепко сидит, точно рогатина в медвежьем брюхе! А потому лишь киваю, улыбаюсь и взглядом из храма маню, вроде как негоже здесь о ведьмах распинаться, на заднем-то дворе куда сподручнее.
Маркиз быстро сообразил, что к чему, вышел за мной во двор. Я ему тихо так на ухо и говорю: есть, мол, тут одна старуха, травами да кореньями промышляет, в лесу живет одна-одинешенька. Так что если и можно где-то снадобье найти, то аккурат у нее. А про себя, значит, думаю: «Вот тут ты, рыло демоническое, и попался! Как же ты славного нашего герцога извести сможешь, ежели окажешься в подвале старой башни, связанный по рукам и ногам? А лучше – прикованный. Там в стене цепи были, я точно помню».
Тут надо пояснить: я-то окрестности Монсени знаю получше, чем закоулки собственного носа, а среди тех, кому мои писания на глаза попадутся, вряд ли кто найдется, бывавший в моих родных краях, да еще в самом начале XVI века. Мне тут совсем недавно Алекс фотокартины показал тех самых мест, где я вырос. Так я потом три дня ни есть, ни говорить не мог. Вместо замка с его мощными башнями и высокими стенами какие-то мерзкие лужайки и домище с окнами в три человеческих роста. Это ж кто такую блажь удумал?! Как, спрашивается, лучникам и арбалетчикам за такими окнами укрываться?! А что там вместо леса… Тьфу, а не лес! Тут уж точно демоны постарались.
Ну, да я опять не о том. Старая башня, о которой я упомянул, торчит на мысу корявым зубом, кругом чаща, а чуть дальше – обрыв, шагнул – и поминай, как звали. Покуда вниз долетишь – как раз «Отче наш» прочитать успеешь. Кто ее построил – не ведаю. Библиотекарь, помнится, сказывал, что сам Цезарь, когда против Ганнибала воевал. Ну, да и это не важно. В прежние времена в башне сторожевой пост был, затем темница, а затем горы тряхнуло, верх башни и осыпался. С тех пор ее не отстраивали, но всякие люди захаживали. И я в том числе. Следил, чтобы лесные разбойники гнезда там себе не свили. А как этого Командора услышал, так сразу сообразил, на что старая башня пригодится. Поэтому таким себе корыстным недоумком прикидываюсь и говорю:
– Ежели наградой не обидите, то ночью вас к старухе сведу. А там уж с ней сами рядите, что да как.
Маркиз, вижу, клюнул. Только стал спрашивать, а никак, мол, нельзя, чтобы не ночью, а пораньше? Тоже мне, умник выискался! Я лишь руками замахал:
– Чур меня, чур! Какое уж там днем – не дай бог, хозяин узнает, беды не миновать!
А сам думаю: хозяин непременно узнает, но тут для пользы дела подготовиться нужно, чтоб этот де Караба заранее подвоха не учуял. В общем, слово за слово, сговорились после вечерни идти к ведьме за кореньями. А ведь, так подумать, могли бы и не пойти…
Глава 7
Одним словом, я был вполне доволен и своим замыслом и беседой с хитроумным маркизом. Еще бы мне не радоваться, ведь до сего дня я не числил себя каким-нибудь ловкачом, способным обвести вокруг пальца ближнего своего, и не какого-нибудь простака, а поднаторевшего в интригах вельможу! Но с Божьей помощью мне все удалось. Командор ни в чем меня не заподозрил. Поулыбавшись для порядку, я со всех ног устремился в старую башню. Надо было подготовить западню.
Уж если противник хитер, а в этом у меня не было ни малейших сомнений, надо продумать любые мелочи, лишь бы не дать ему ни единого шанса вывернуться из силков. Когда устроенное мной «потаенное обиталище старухи-ведьмы» приобрело вид, примерно соответствующий расхожему представлению о жутковатой, заброшенной трущобе, я сообразил, что совершил ошибку. Не то чтобы фатальную и, прямо скажем, вовремя сообразил: как же может обходиться колдунья без самых разных снадобий и зелий, с помощью которых она творит свои чародейские дела?!
Вскочив в седло, я поспешил в ближний городок, чтобы накупить там всяких-разных трав, а если получится, то заодно сушеных жаб и крылышек летучей мыши. Этих тварей, впрочем, и в самой башне водилась тьма-тьмущая, но упаси бог меня касаться руками этого дьявольского отродья!
Время было уже не базарное: еще не доехав до городских стен, я слышал, как церковные колокола отзвонили сигнал к обедне, но всех, кто мне был нужен, я прекрасно знал. Навестить их было лишь делом времени. Еще бы, все местные травницы и знахари как одна у меня в лесах корешки да травки собирают. Мне ли не знать, к кому идти!
Но тут как раз меня ожидала новость. Едва я приехал в город, едва стал спрашивать у знакомых бабок о разных цветочках-корешочках, вдруг, на тебе, выяснилось, – еще до обедни некий знатный вельможа, совершенно не стесняясь в расходах, скупил в нашем городишке как есть всю валерьяну. Подчистую! Любых иных трав, цветов, и даже грибов, хотя мне неведомо, на что они годятся, мне предложили целый воз. А вот эту самую валерьяну, пропади она пропадом, удалось найти только в одном месте, да и то лишь потому, что старуха Нини со своего ночного шабаша вернулась уже на рассвете. И, понятное дело, дрыхла без задних ног, когда выгодный покупатель сорил монетами под немые благословения местных ворожей.
