Василий Головачев - Смерш-2

– Можно где-нибудь спокойно провести пару часов? Ему нужен сон и питье, лучше всего фруктовые соки.

– Найду. – Василий подумал о знакомой девушке. – Но вообще-то нам…

– До обеда он оклемается, так что планы ваши не пострадают.

Горшин повел к выходу ни на что не реагировавшего Матвея, которого Василий взял под локоть с другой стороны. Поднимались из-под земли они долго, пока не вылезли на божий свет. Василий как-то не заметил, что уходили они утром и возвращаются тоже утром – шел всего одиннадцатый час. Духота и жара обрушились на них ударом дубины; в подземелье, как оказалось, дышать было намного легче.

Усадив осоловелого Соболева на заднее сиденье «Понтиака», Горшин помахал рукой на прощание:

– Удачи, ганфайтеры. Может, еще свидимся.

– Э-э, постойте! – заволновался Василий. – А что мне делать с ним?

– Ничего.

– А если он… м-м… так и не придет в себя?

– Придет. – Горшин задумчиво глянул на сидевшего с отрешенным видом Матвея. – В каждом из нас закодированы все энергетические грани Вселенной, но не каждый может реализовать свое умение пользоваться ими. Он, наверное, сможет.

– Чего же он такой… смурной?

– Пси-коррекция – процесс болезненный, я просто отвлек его альфа-сном. Он сейчас видит кое-какие энергетические планы бытия, чья эстетика требует включения всего сознания. Через час он очнется.

И Горшин исчез. Только что стоял рядом с машиной, в белоснежном костюме, и вдруг его не стало. Василий чертыхнулся, оглядевшись по сторонам, похлопал Матвея по плечу – тот смотрел прямо перед собой остановившимися глазами – и сел за руль.

– Хотел бы я знать, кто из нас спит: он или я, – сказал Василий вслух, вспоминая подземный «храм» и ощущая дрожь при мысли, что земная история кем-то корректируется, потому что истину в массе своей люди не знали.

УДАЧА ЗЛА

Матвей пришел в себя к обеду. Василий ожидал каких-то эффектов, чего-то необычного в поведении товарища, но тот выглядел, как всегда, невозмутимым, собранным, внимательным. Не изменилось и выражение глаз, в них сквозь прозрачно-синий холод всепонимания проглядывало предостережение. На вопрос Василия: ну как? – он ответил:

– Жарко. Или ты не об этом?

Рассказывать о своих ощущениях не хотелось, сам еще не все понял, необходимо время, чтобы разобраться в происходящем с нервной системой. Во всяком случае, самочувствие его позволяло заниматься делом.

Василий, следует отдать ему должное, хорошо понимал состояние товарища и не стал пускаться в расспросы, за что Матвей был ему благодарен.

В два часа дня, пообедав у приятельницы Василия, они проверили экипировку, подогнали снаряжение и с сумками за плечами отправились к метро. С виду они выглядели омоновцами при исполнении, одетые в пятнистые костюмы, ботинки и береты спецмилиции. Впрочем, и документы были у них соответствующие: капитана – у Матвея и старшего лейтенанта – у Василия.

На тот случай, если Ибрагимов приготовил им засаду в метро – не сработал их приказ «не помнить, что он им говорил», – они готовы были отступить, чтобы войти в метро особой ветки в другом месте, но засады не оказалось. Приказ сработал.

Вход в спецметро начинался за служебными помещениями станции «Лубянка», расположенными в конце перрона правой ветки, ведущей к конечной остановке «Улица Подбельского».

Дверца из металлической сетки с табличкой «Под напряжением. Опасно для жизни» была заперта. Матвей сорвал замок мощным, хотя и незаметным со стороны кистевым рывком во время прихода поезда, после чего они тихо исчезли в тоннеле, никого не потревожив. Бордюрчик вдоль рельсового пути закончился у тупика с еще одной дверью, где было написано масляной краской: «ПК № 21». Матвей знал, что хлипкую с виду дверь не пробьешь и гранатой. У двери стоял метровый железный шкаф с надписью: «Огнетушители». Василий открыл его, подсвечивая фонарем (здесь гнездился полумрак), вытащил спецтелефон с изогнутым рожком микрофона, подождал, пока пройдет электропоезд, и сказал в трубку всего одно слово: «Титул». Внутри шкафа загудело, и дверь «ПК № 21» медленно открылась. В метре от нее шла еще одна, но уже освещенная, с современным дизайном, электронно-оптическим блоком и фанерной табличкой: «Контроль состояния ТТ».

Став так, чтобы тень от надвинутого берета падала на лицо, Матвей набрал комбинацию цифр на небольшом пультике, врезанном в металл двери, и та легко ушла в сторону, открывая помещение размером в шкаф, с люком в бетонном полу. Люк открылся поворотом рукояти сбоку, и взору предстал колодец, освещенный скрытыми лампами.

Спускались они минут пятнадцать на глубину в полсотни метров, пока не повисли на лесенке, выходящей из потолка тоннеля спецметро. Диаметр тоннеля был раза в полтора меньше обычного, предназначенного для поездов метрополитена. Из конца в конец он был пуст и темен, без единого фонаря. Но лазутчики знали, что метро, построенное еще во времена КГБ, продолжало функционировать и использовалось известными работниками ФСК.

– Где же транспорт? – прошептал Василий с разочарованием.

– Здесь его и не должно быть, – так же тихо ответил Матвей, спрыгивая на полотно. – Секретная станция расположена под зданием ФСК, где и осуществляется посадка, а мы вошли через технический колодец, не требующий усиленной охраны. Кстати, до станции всего метров четыреста, так что кончай разговоры и готовься прикрывать тыл, я пойду первым.

После того как они еще раз проверили снаряжение, оружие, а Василий нацепил инфраптон, Матвей повернул налево и углубился в тоннель, сосредоточиваясь на ходу; видел он в темноте гораздо лучше, чем раньше, но не придал этому значения.

Их появления в спецметро никто не ждал, только этим и можно объяснить ошибку охраны тоннеля, принявшей двух «омоновцев» за техническую бригаду. А когда лениво развлекавшиеся игрой в пристенок парни, увидевшие по телемонитору две фигуры и не поднявшие тревоги, окликнули «технарей», те ответили бесшумной атакой из «глушака». Луч разряда накрыл всех троих охранников, и они так и не узнали, кто проник на территорию метро особого назначения. Матвей и Василий уточнили у них, как работает электросистема станции, и приказали «нести службу, словно ничего не произошло». Сами же лазутчики уже через минуту отбыли со станции в мотор-вагоне, похожем на большую торпеду. Оба понимали, что факт отправки вагона по особой ветке скоро станет известен службе эксплуатации, а через нее – тайному начальству, но иного пути на дачу Ельшина не знали.

Привычным мысленно-волевым усилием Тарас вошел в компьютерную сеть огромного города и сразу же понял, что его ждут! Пришлось срочно выходить обратно, отстраиваться от чужого пеленга и вытряхивать из мысленной сферы проникшего туда «паука угрозы». Выход ему дался нелегко, и некоторое время Тарас отдыхал, блокируя работу мозга по всем пси-векторам, пока не почувствовал себя лучше. То, что сеть компьютерного анализа оказалась под чужим контролем, говорило о частично проницаемом или даже константном появлении Конкере. «Монарх тьмы» был здесь, на Земле, физически воплотившись во что-то или в кого-то, и решал какие-то свои задачи, одновременно помогая своему протеже – генералу Ельшину.