Денис Запорожец - Новая реальность

— Лежите, лежите, — поторопился остановить её доктор. — Вы ещё слишком слабы. У вас была гиперпрыжковая болезнь. Не буду пока что нагружать вас деталями, скажу только, что, к счастью, нам удалось найти лекарство и остановить её прогрессирование, так что вы скоро поправитесь. Капитан, — он обратился к Озимцеву, — думаю, это лекарство стоит немедленно ввести всем членам экипажа.

— Абсолютно согласен. Прошу вас организовать всеобщую вакцинацию как можно скорее. Тогда мы сможем, наконец, продолжить путь в нормальном темпе.

— Однако спешу вас предупредить, что это лекарство — не панацея. Оно не сможет без конца восстанавливать разрушенные нейронные связи. При слишком длительном воздействии подпространственной энергии они погибнут, несмотря ни на какие ухищрения.

— Насколько длительном? — поинтересовался Геннадий.

— Ну, скажем, прыжков этак 3–3.5 тысячи, — прикинул в уме Генри.

— До креатонцев их осталось всего несколько сотен, но вот на обратный путь… В любом случае, начинайте вакцинацию, а там попробуем что-то придумать.

Через 2 часа все члены экипажа на обоих кораблях прошли вакцинацию, после чего «Астерион» и «Феникс» вернулись к максимально быстрому темпу совершения прыжков.

Примерно в это же время на мостике к Алексею подошёл Салливан.

— Капитан, — он протянул Алексею планшет. — Я тут немного поработал с тем, что вы принесли со «Спринтера», не так много удалось выяснить, но… В общем, смотрите сами.

— Благодарю, Фредерик, — Романенко принялся просматривать данные. — Ты уверен, что здесь всё верно? — недоумённо спросил он, едва начав читать.

— Так точно. Я два раза перепроверил… если, конечно, сенсоры корабля не врали.

— Значит… Получается, они добрались в эту часть космоса в один прыжок длиной 60 килопарсек. Вот это да, — Лёше трудно было такое представить.

— Получается так. А причиной смерти экипажа стал мощный выброс подпространственной радиации в момент выхода из прыжка.

— Видно, не одним нам она жизнь попортила, — вздохнул Алексей. — Странно, правда, что выброс был такой сильный. Это из-за старой модели движка?

— Дело не в нём. Судя по данным телеметрии, прыжок прошёл крайне неудачно, и их корабль затянуло в какую-то аномалию. В бортовом журнале капитан написал, что они испробовали все возможные варианты, чтобы выбраться из неё, но все их попытки провалились. Однако, затем они неизвестным образом из неё вышли. Благодаря этой аномалии, они смогли преодолеть 60 килопарсек всего за один прыжок, и благодаря ей же погибли в то мгновение, как оказались в обычном пространстве.

— И снова аномалия… Узнай про неё поподробнее, вдруг удастся её обуздать. Не хотелось бы упускать возможность быстро вернуться домой, — Романенко снова углубился в переданный ему Фредериком планшет.

— Капитан, мне нужно с вами поговорить, — сказал Горюнов.

— Идём ко мне в каюту, — Лёша кивнул, понимая, какая именно тема будет у разговора. — Салливан, остаёшься за старшего.

— Я вычислил предателя, — вполголоса сказал Владимир, как только дверь капитанской каюты закрылась за ними. — Им оказался Салливан. Фредерик Салливан.

— Ты уверен? — Романенко как-то не мог представить Фредерика, который чуть не погиб вместе с ним, спасая товарищей с инопланетного корабля, в роли предателя человеческой расы.

— Не подумайте, что мне легко сейчас это говорить. Но, к сожалению, вот, — он показал Алексею свой планшет, — доказательства. Я восстановил журнал сеансов связи. Его изменили, чтобы мы не могли узнать о переговорах с врагом, а проводил их, судя по записям, Салливан, используя свой личный уникальный код доступа, который, как вы знаете, у каждого офицера свой.

— Возможно, кто-то подделал сами записи, и Салливана попросту подставили, — неуверенно возразил Лёша.

— Это ещё не всё, — старпом жестом руки отмёл его возражения. — Послушайте.

Он включил на планшете аудиозапись, на которой явственно слышался голос Фредерика, а также голос автоматического переводчика, конвертирующего речь нимерийца в понятную для человека. Салливан сообщал их текущие координаты. По окончании записи Владимир включил ещё одну. Потом ещё. И ещё.

— Достаточно, — Романенко поднял руку и вздохнул. — Да уж… Трудно поверить, что такой преданный делу человек мог оказаться предателем.

— Ну и последнее — так, мелочь, конечно — сразу после выхода из портала в наш мир, Салливан покинул медотсек вопреки предписанию врача и вашему приказу. Это может подтвердить сам Штейн. В это же время был проведён один из сеансов связи с нимерийцами, место проведения — каюта Салливана.

Романенко угрюмо молчал.

— Необходимо немедленно арестовать его, — напомнил старпом.

— Да… Да, конечно, ты прав, — Алексей помедлил, затем нажал кнопку громкой связи. — Пришлите охрану на мостик, — он отжал кнопку. — Идём назад, я хочу посмотреть ему в глаза.

Когда они вернулись, охрана уже находилась на мостике. Все офицеры вопросительно переглядывались между собой и бросали непонимающие взгляды на капитана. Тот молча подошёл к Фредерику и заглянул ему в глаза. Салливан не опустил взгляда, более того его взгляд смутил Лёшу, а уж чего он точно не ожидал, так это собственного смущения в момент ареста предателя.

— Проводите… — Романенко на мгновение запнулся, но совладал с собой. — Гм… проводите Фредерика Салливана на гауптвахту.

— В чём вы меня обвиняете? — спокойно спросил Фредерик.

— В сговоре с нимерийцами и передаче им секретных сведений о нашем местоположении, — с этими словами Лёша передал Салливану планшет с уликами.

— Я не выходил ни с кем на связь уже несколько недель, — тот даже не взглянул на планшет, он всё так же не отводил взгляда от Лёши, который чувствовал себя с каждой секундой всё неуютнее. — И я бы ни за что не стал работать на врага, это против моих принципов и убеждений.

— Послушай это, — Лёша включил записи разговоров Фредерика с нимерийцами. — Кроме того, есть свидетельства, что ты самовольно отлучался из медотсека, тогда же был произведён один из сеансов связи, — добавил он, когда записи закончились.

Всё это время Салливан слушал подтверждение своего предательства с всё тем же спокойствием, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Как я уже говорил, я ни с кем не выходил на связь длительное время, — повторил Фредерик. — Меня подставили. А что касается медотсека, я ушёл ненадолго в свою каюту, потому что было невыносимо скучно лежать на койке. Там я взял свою любимую книгу — я люблю читать их именно в бумажном варианте, как вы знаете, — Романенко действительно часто замечал, что в век повсеместной виртуализации Фредерик часто ходил именно с традиционными бумажными книгами. — Затем я вернулся в медотсек, мы с доктором Штейном уже обсудили это, он в курсе. Это единственный мой проступок. Если вы считаете, что это заслуживает ареста, что ж… Вам решать.

— Твоё заявление имеет право на проверку, и, поверь мне, она будет. А сейчас я попрошу тебя проследовать с охраной на гауптвахту, — Лёша отвёл глаза.

— Слушаюсь, — Салливан вытянулся по стойке смирно, отдал честь капитану и вместе с охранниками вышел с мостика.

Остальные офицеры молча переглянулись, но выяснять у капитана подробности инцидента никто не решился.

— Делькапо Матвееву! Прошу зайти на мостик, — раздражённо произнёс Романенко по громкой связи.

«Астерион» и «Феникс» вышли из гиперпространства на границе туманности посреди обломков сотен различных кораблей. Их полуразрушенные останки отбрасывали длинные причудливые тени друг на друга, и на пролетавшие мимо обломки в свете находящейся неподалёку красной звезды. Картина завораживала и угнетала одновременно. Многие остовы были просто гигантскими, и в то же время покорёженными и изуродованными настолько, что становилось страшно думать о причине таких повреждений. Вся эта мёртвая масса двигалась по орбите не первое, видимо, десятилетие, растянувшись по гигантскому кольцу вокруг светила. Осознать, насколько им повезло, что прыжок окончился между остовами, а не внутри одного из них, несмотря на то, что компьютер, рассчитывая прыжок, просто не знал о таком скоплении, они не успели. Прямо на них, сияя в лучах звезды остатками отражающего покрытия, надвигался один из тех огромных остовов. По форме он чем-то напоминал дирижабль — в высоту, по самым приблизительным оценкам, имел около 20 километров, в ширину — 30, а в длину — все 150, и вся эта неуправляемая громадина со скоростью 4200 км/ч неумолимо приближалась к двум крошечным на её фоне корабликам — «Астериону» и «Фениксу». Чтобы среагировать оставались считанные секунды.

— Лечь на левый борт! — прокричал Алексей. — Маневровые двигатели на полную мощность!