Денис Запорожец - Новая реальность

— Сколько времени тебе нужно? — спросил Лёша.

— Ещё, по крайней мере, минут 15.

— Хорошо, работай, — Алексей вернулся к бортовому журналу.

Он ожидал увидеть всего пару записей, так как полёт, по идее, был очень коротким, но всё оказалось немного иначе. Похоже, вести журнал стали чуть ли не с начала постройки корабля. Записи пестрели терминами, формулами и выкладками, касающимися принципов действия гипердвигателя, программы подготовки экипажа, прогресса работ и так далее, и тому подобное.

— Чёрт, чтоб разобраться в этом потребуется не один час, — Лёша покопался во встроенном в скафандр мини-компьютере, и с его помощью установил соединение с терминалом капитана, начав передачу бортового журнала и базы данных на карту памяти. Весь процесс занял около шести минут, завершившись сообщением «Передача завершена. Общее количество переданной информации — 50 Тбайт». — Сколько? — Романенко не поверил своим глазам. — Они, что, Российскую национальную библиотеку сюда запихнули? Ладно, потом разберёмся.

Дальнейший осмотр ничего особенного не выявил, да Алексей особо и не надеялся. Вся необходимая информация по случившемуся с кораблём должна была быть в базе данных, которую он уже скачал. Закончив дела на мостике, он спустился к Громову в машинное отделение, где, кроме главного инженера, его ожидал и Юрий.

— Осталось извлечь ещё два инжектора, — сказал Михаил, взглянув на капитана.

Алексей обратил внимание на десяток инжекторов, аккуратно уложенных в кейс для транспортировки.

— Они точно нам подойдут? — Романенко вдруг представил, как старые и громоздкие инжекторы прошлого поколения не влезают в современные слоты, и как им приходиться всё-таки извлекать замену из варп-двигателя, и внутренне содрогнулся. Было бы крайне обидно потратить время впустую.

— Да, я проверил их с помощью портативного сканера. Они полностью совместимы с нашими двигателями, всё по действующему стандарту. Так-с, остался ещё один… — Громов положил в кейс свежеизвлечённый инжектор и снова полез в двигатель, через минуту достав оттуда последний. — Всё, я закончил.

— Вот и славно. Говорит Делькапо, телепортируйте нас назад.

Не прошло и секунды, как их тела превратились в энергию и материализовались на платформе транспортёра. Там их уже ожидал Горюнов.

— Как всё прошло? — полюбопытствовал он.

— Двенадцать новеньких инжекторов, — Громов демонстративно приподнял кейс. — Я сейчас же заменю вышедшие из строя, с вашего разрешения, — Алексей кивнул, и Громов, не медля, вышел из транспортного отсека.

— Я нашёл на мостике тела трёх офицеров, — Лёша с Владимиром и Юрием направились следом. — Думаю, они погибли мгновенно, но чтобы выяснить, что случилось, нужно проанализировать бортовой журнал и базу данных. Я загрузил их в память мини-компьютера.

— С миссией это нам не поможет, но разгадать одну из самых больших загадок десятилетия будет очень любопытно, — Горюнов кивнул.

— Я загружу все данные на сервер корабля, чтобы желающие могли ознакомиться на досуге, — Романенко подошёл к терминалу.

Скорость чтения/записи у новых микросхем памяти была гораздо выше тех, что располагались на «Спринтере», так что все 50 Тбайт были загружены всего за 1 минуту 42 секунды. После чего Романенко, наконец, смог снять, уже успевший надоесть, скафандр.

— Осталось ещё около 500 прыжков до предположительного местонахождения креатонцев, — сообщил Эрик. — Не так уж и много, если учесть, сколько мы уже преодолели.

— Скорее бы мы долетели, а то меня уже мутит, — Светлана положила голову на ладони.

— Голова болит? — обеспокоенно поинтересовался Гена.

— Ага, очень, — Новицкая потёрла лоб левой рукой, затем закрыла глаза и принялась массировать виски.

— Тебе нужно в медотсек.

— Нет-нет, всё в порядке, я… всего лишь… Сейчас, только минутку… И… — речь Светланы оборвалась, и она, потеряв сознание, упала с кресла на палубу.

— Медотсек, говорит капитан! Нужна срочная медицинская помощь!

— У вас повышено артериальное давление. Сейчас я вколю вам лекарство, которое снизит его, — сказал доктор Штейн.

— Спасибо, док, — ответил Лёша. — Надеюсь, это поможет.

— Поможет, правда временно, — Штейн вздохнул. — Скажите, вас не беспокоят головные боли?

— Бывает, — Лёша кисло поджал губы, припомнив с полдюжины приступов за последние пару дней.

— Не так давно ко мне стали обращаться члены экипажа с жалобами о нарушении сна, головных болях и обмороках. И таких жалоб становиться всё больше. Некоторые не спали нормально по 2–3 дня!

— Чем это вызвано?

— Предполагаю, что в этом виновны постоянные гиперпрыжки.

— Но гиперпрыжки же совершенно безопасны, — немного неуверенно возразил Алексей. — Ведь так же написано в медицинской базе данных?

— Да, так там написано, — Руперт согласно кивнул. — Но до нас люди не совершали такое количество прыжков подряд за столь короткое время.

— Хорошо, допустим, что виноваты гиперпрыжки, тем более, что других причин, вроде как, и нет… — Романенко помедлил. — Можно как-нибудь устранить эти побочные эффекты? — он с надеждой взглянул на доктора.

— Я ещё не нашёл такого способа, поэтому пока настоятельно рекомендую совершать прыжки с интервалом не меньше 30–40 минут, — строго ответил Штейн.

— А что будет, если продолжать прыжки в том же темпе?

— Боюсь, что это может закончиться смертью некоторых, особо чувствительных к прыжкам членов экипажа.

— Это портит все наши планы! — Романенко, стиснув зубы, слез с койки.

— Мы с доктором Смитом уже работаем над решением проблемы, но у нас пока что недостаточно данных по влиянию прыжков на организм человека.

— Очень на вас надеюсь. А пока я действительно прикажу уменьшить частоту прыжков. Не хватало ещё загубить пол экипажа.

— Весьма вам благодарен, я постараюсь ускорить процесс насколько это возможно, — Руперт проводил Алексея к выходу из медотсека.

— Доктор, как она? — спросил Озимцев у Генри.

Они оба стояли перед койкой, на которой лежала бледная Светлана.

— В коме, — коротко ответил Смит. — Мне удалось остановить распад клеток её головного мозга, но это ненадолго.

— Распад клеток? — голос Геннадия дрогнул против его воли. — Доктор, что с ней происходит?

— Вы должны знать, что в последнее время это уже не первый случай внезапной потери сознания среди членов экипажа. Однако, это первый настолько серьёзный. Я посоветовался с доктором Штейном, и мы пришли к выводу, что в этом виноваты частые гиперпрыжки.

— Но они же безвредны, разве нет?

— В малом количестве — да. Точнее, не так… Они вредны, но в малом количестве не имеют значимого влияния на организм. А вот частые прыжки — это уже другое дело. Сами по себе они создают мощные кратковременные всплески подпространственной энергии. При частом воздействии на мозг она вызывает деструктивные процессы, нарушения сна, расстройство психики, быструю утомляемость и так далее, вплоть до полного разрушения нейронных связей и последующей смерти, — подытожил Смит.

— Просто великолепно, — вздохнул Гена, ещё раз взглянув на лежащую в койке Светлану. — Есть рекомендации по дальнейшим действиям?

— Необходимо увеличить интервалы между прыжками минимум до 30–40 минут, чтобы предотвратить усугубление ситуации. Мы уже работаем над лекарством, но нам нужно время, а до этого желательно не гнать лошадей.

— Вас понял, пойду, распоряжусь, — Озимцев направился к выходу.

— Не волнуйтесь, всё будет в порядке, — вслед ему заверил Генри.

— Капитан, вы не могли бы подойти ко мне? — донёсся из динамиков голос Генри Смита.

— Уже иду, — Гена тут же поднялся со своего кресла, а через несколько минут уже вошёл в медотсек.

— Мы с Рупертом синтезировали лекарство против гиперпрыжковой болезни, как мы решили её назвать. Я счёл, что вам стоит взглянуть на результат.

— И каков он?

— Я ввёл лекарство Светлане и…

— Где я? — со стороны койки Светланы раздался слабый голос.

Гена повернулся туда, и увидел Новицкую, в сознании, смотрящую на него.

— И показатели работы её мозга за последние полчаса значительно улучшились. Побочных эффектов не наблюдается, — закончил довольный Смит.

Гена одобрительно кивнул, и подошёл к Свете.

— Ты в медотсеке, — ответил Озимцев. — Ничего страшного, ты всего лишь потеряла сознание.

— Потеряла сознание? — Новицкая соображала ещё не очень хорошо, как после крепкого сна. Она попыталась встать.

— Лежите, лежите, — поторопился остановить её доктор. — Вы ещё слишком слабы. У вас была гиперпрыжковая болезнь. Не буду пока что нагружать вас деталями, скажу только, что, к счастью, нам удалось найти лекарство и остановить её прогрессирование, так что вы скоро поправитесь. Капитан, — он обратился к Озимцеву, — думаю, это лекарство стоит немедленно ввести всем членам экипажа.