Константин Муравьёв - Шаг в бездну

И это указало на еще одно препятствие.

Как оказалось, тропинки всегда были ловушкой. И это показали еще тысяча или десять тысяч моих смертей. Этого я уже не помню.

Я перестал входить на них. Я шел через лес и продирался сквозь чащу. Но больше даже не старался появляться там.

И это было следующей моей ошибкой.

Нельзя следовать одному пути и придерживаться одного и того же плана действий дважды.

Те, кто поджидал меня, всегда знали, где я пойду и где я должен буду появиться. Они ждали меня.

Это показали мне следующие встреченные мной чудовища.

Это были какие-то существа, похожие на гипертрофированных снежных людей, какими у нас их изображают. Только с непропорционально длинными руками и мордами, как у волков.

Меня отлавливали, меня жарили, меня съедали заживо.

Меня пытали, меня просто убивали.

Я попадал в расставленные ловушки. И умирал там или от ран, или от голода, или от других животных.

Чтобы не мучиться, я научился убивать себя сотней разных способов. Лучше умереть быстро, чем быть съеденным, разорванным на части, разрубленным на мелкие кусочки.

Или месяцами висеть на столбе с постепенно отрезаемыми частями тела, сдираемой кожей, отрезанными руками и ногами, испытывая непрекращающуюся боль от зуда и изъедаемого жуками или червями тела.

Сходить с ума от личинок, которые начинают оживать в мозгу и пожирать его изнутри.

Но потом я понял, что собственная смерть это тоже ошибка. И самая большая, которую я мог совершить. Нужно избегать ее. Нужно бороться. Выползать. Наблюдать и запоминать. Наблюдать и запоминать. Мельчайшие подробности. Все, что мне может помочь выжить в будущем. В следующий раз, когда я окажусь здесь.

И поэтому я терпел, я перестал чувствовать. Я научился отключать боль. Жить без рук. Жить без ног. Научился выживать даже тогда, когда, казалось бы, это невозможно.

И это было правильным решением.

Я продвинулся немного дальше.

Я сроднился со страхом и жил с ним.

Я потерял человеческую сущность и стал больше зверем, чем разумным существом.

Я шёл туда, где мог прожить несколько следующих мгновений.

Я старался продвигаться там, где могу пройти.

Где никого не встречу. Где не будет страха и боли, куда гонит меня инстинкт.

Но если страх возникал, я убегал от него. Я скрывался. Я прятался. Я зарывался в землю. Я обкладывался камнями. Я забирался на деревья. Я нырял в реки и озера. Я прятался в болотах. Я маскировался. Я обвешивался ветвями и листьями. Я обмазывался грязью.

Я научился ходить так, что не шелохнется ни одна травинка или веточка. Я всегда чувствовал направление ветра и шел против него. Ни одна даже самая тонкая тростинка не ломалась под моей ногой. Я научился передвигаться так, что они просто там не оказывались. Я научился ходить, не оставляя следов.

Ничего не должно был выдавать моего присутствия.

Я научился спать с открытыми глазами. Я всегда видел и чувствовал происходящее вокруг. Я научился слушать и слышать. Я улавливал ритм и атмосферу окружающего меня пространства. Я контролировал его.

Я научился сливаться с окружающей меня обстановкой.

В болоте я становился грязью, такой же тягучей и липкой.

В воде я становился течением, быстрым и вертким.

В горах я становился камнем или скалой, таким же бесчувственным и холодным.

В лесу я становился деревом, таким же живым и дышащим.

И я всегда был ветром. Я должен был знать, что происходит вокруг. Слышать видеть, ощущать и чувствовать.

И вот я плыву к тому самому острову.

Я чувствую, как ко мне приближается страх.

Нужно поднажать. Нужно проплыть еще немного.

И вот я ступаю на берег острова. Я добрался. Я тут.

Слышу тихие шаги. Чувства страха нет.

Инстинкт никуда не гонит меня.

Однако в следующий момент мое тело чувствует приближение скорой боли.

Я резко оборачиваюсь.

И вижу динозавра, взмахнувшего своим тесаком и разрубающего мое тело пополам. От плеча к бедру.

– Вот тебе мой первый урок, – говорит спокойно он, – никогда и никому не верь. Безопасность это лишь иллюзия, и она убивает. Жду тебя в доме.

Еще один взмах – и боль в шее.

И вот я подхожу к тому самому небольшому бревенчатому домику.

В этот раз на пляже меня никто не встретил. Но веры больше нет. Не хочу повторять весь путь сначала. И потому не хочу входить через главный вход. Ищу обходные пути.

Вижу открытое окно. Это как приглашение.

Поэтому быстро меняю свое решение и, резко распахнув дверь, делаю шаг вперед.

– Долго ты, – говорит динозавр, сидящий напротив открытого окна с каким-то огромным подобием арбалета в своих лапах, – я тебя ждал не отсюда. Значит, прогулка не прошла для тебя даром.

И повернувшись в мою сторону, он произносит:

– Одежда в шкафу, выбери для себя, что захочешь. Но сначала отмойся. Озеро ты знаешь где.

Я стою, не сдвинувшись с места.

– Пять минут у тебя есть, – произносит он.

Однако я ему не верю, но все равно подхожу к шкафу и выбираю какие-то штаны. Больше мне пока не нужно. Привык уже.

Динозавр посмотрел на мой выбор и лишь хмыкнул мне вслед.

Выйдя из дома, я сделал небольшой круг и остановился за деревьями.

Две минуты – и из дома выходит этот монстр с арбалетом в руках.

Я – дерево. Меня здесь нет.

Вижу, как он идет в ту сторону, откуда я и пришёл. Хочу пойти в противоположную. Но вдруг резко разворачиваюсь и иду за ним следом.

Тот подходит к воде и направляется вдоль берега.

Жду. Он скрывается за небольшим холмом.

Опять жду.

Я – дерево, мне хорошо тут. Солнце греет мои листья. Я всю жизнь простояло тут. Я проросло корнями в саму суть этого острова, связав свою жизнь с другими деревьями на нем.

А вот и тот, кто тоже является сутью этого острова. Он стоит за холмом. И ждет чего-то.

Он знает, что одно из нас не настоящее. Но не может понять, какое. И это заставляет его задуматься, удивиться и улыбнуться. Ему это нравится.

Он доволен результатом.

А поэтому он разворачивается и идет обратно. Туда, где лежат уже мертвые деревья.

Заходит внутрь.

Я поражен увиденным. Такого раньше не было.

Я сливался мыслями с деревьями и раньше, но чтобы видеть их глазами, ощущать или чувствовать их мысли, такого не было.

Осторожно подхожу к воде.

Страх живет в ней, но сейчас он далеко.

Я успею. Быстро моюсь. И выбираюсь на берег. Надеваю штаны.

Хорошо, что взял только их. Они не так мешают. Отвык от одежды. Сколько я уже без нее обходился, не помню, и поэтому мне непривычно.

Инстинкт напоминает о случившемся на берегу. И поэтому я снова сливаюсь с деревьями. Остров пуст. Кроме меня, никого нет.