Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
– Кому ж вы «Ийон» оставили?
– Нет больше «Ийона», – ответил Гржельчик.
Отлеживаясь на шшерском руднике, Бойко ничего не знал о событиях, разразившихся у Земли. Краткий рассказ главнокомандующего стал для него откровением. Отставка Максимилиансена в разгар операции, последняя подлость Ена Пирана, которую удалось пресечь дорогой ценой, его казнь без суда и следствия, не вызвавшая негативного отклика даже у самых рьяных правозащитников и гуманистов. Голова пошла кругом. А когда Гржельчик упомянул нашедшийся траинит, Бойко не выдержал:
– Где этот сукин сын? Этот чертов пират, слинявший с моим грузом?
– Тихо, Миленич, тихо! – главнокомандующий поднял ладонь. – Этот «пират» нынче – кавалер «Меча Земли». И груз ваш был ему даром не нужен. Он хотел догнать «Сайрес Смит», чтобы попросить о помощи, а за груз просто зацепился.
– Неуклюжий раздолбай, – проворчал Бойко.
– Это зря, – возразил Гржельчик. – Капитан Ччайкар – виртуоз. Сделать столь многое на дырявом гражданском ведре… Вы только представьте себе: он нанес ущерба противнику больше, чем иные крейсеры.
Миленич засопел. Реплика показалась ему намеком на то, что сам он смог нанести врагу не так уж много ущерба. Не успел. Проклятая эскадра засранца Терны просто задавила его числом.
– Как скоро вы можете вернуться к обязанностям капитана, Миленич?
Он вскинул голову, вопросительно взглянув на Гржельчика.
– Судя по рапортам и другим свидетельствам, вы действовали так, как надлежит капитану. Достойно сражались, спасли всех, кого сумели. Вас удивляет, что я намерен назначить вас командиром одного из новых крейсеров?
– Удивляет, – признался Бойко. – Я ведь потерял свой корабль.
– Хотите, – голос Гржельчика зазвучал ехидно, – поделюсь с вами рецептом, как не терять корабли? Никогда не выходить на них в космос. Сто процентов гарантии, Миленич.
Он невольно хмыкнул.
– Недавно ко мне приезжал представитель «Мицубиси». С началом войны производственные мощности верфей были усилены. Сейчас на подходе два крейсера. Остались какие-то недели, максимум месяцы до окончательной доводки. Один из кораблей – ваш. Набирайте команду.
– Служу Земле, – он отдал честь. И вдруг спросил: – А я могу эасца пилотом взять?
Будь главнокомандующим старик Ларс, у него ни за что не вырвался бы этот вопрос. Но Бойко знал, что на «Ийоне» ходили инопланетяне: шитанн и мересанец. Поговаривали еще о кетреййи, но про этих двоих точно было известно.
Гржельчик усмехнулся.
– Да хоть симелинца. Лишь бы был гражданином Земли.
Самый простой и безотказный способ получить гражданство Земли – через брак. Миленич заранее зажмурился, предвкушая нелегкий разговор со старшим навигатором. Главное, чтобы у нее под рукой не оказалось сковородки или там грабель каких-нибудь.
– Салима, твой брат обратился ко мне. Он просил меня поговорить с тобой.
Король Ахмед прибыл не в секретариат ООН. Он явился на виллу Салимы поздним вечером. Дела не государственные, а семейные. И если бы от этого было легче! Суровый пожилой мужчина, глава региона, чувствовал себя неуютно. Мягкое удобное кресло, горячий ароматный чай, фрукты и сладости в вазочке… А почва под ногами зыбкая, и ощущаешь себя дурак дураком, и мнешься: начинать ли разговор, не начинать ли…
– Поздно разговаривать, – уронила Салима.
Следствие освещалось в интернете. В этот период неуверенности, когда система обороны Земли дала трещину, народ должен знать, что виновен не сбой в цепях управления и не разгильдяйство военных. Виновен предатель. Оборона планеты надежна и прочна, и лишь подлый удар изнутри смог разрушить ее. Урок на будущее всем тем, кто готов поставить свои мелкие интересы выше блага Земли. Так было надо, и пресс-служба отрабатывала свой хлеб. А слезам можно дать волю ночью, когда никто не видит.
– Салима, – снова начал Ахмед, – Фейсал признает свою вину. Он согласен отречься от трона, если ты позволишь ему жить во дворце Абу-Даби. Ты же понимаешь, что изгнать его в пустыню верблюжьим пастухом – не вариант.
– Теперь – не вариант, – отрешенно согласилась она, грея ладони о пиалу с чаем.
Сердце обливалось кровью. Как все это на ребенке скажется? Лучше и не думать. Не в добрый час она решила рожать, но не она выбирала время.
– Он мог бы уйти в пустыню до ареста, – пояснила она, все так же глядя куда-то мимо Ахмеда, в темное окно. – Но теперь – нет. Позволить преступнику перед всем миром бежать? Чтобы народ стал сомневаться еще и в силе Конторы? Нет, Ахмед. Органы стоят на страже закона, и правосудие неотвратимо, кем бы ни был преступник. Будет суд и казнь.
– Казнь? – немолодой король покачал головой. – Он же твой брат, Салима.
– Я знаю это не хуже тебя, Ахмед, – в голосе не было жалости. – Я первая взяла его на руки после акушерки. Я не спала над ним ночей, кормила смесями, пеленала, как собственное дитя. Долгие годы он был для меня единственным родным человеком.
– Так пощади его.
Она посмотрела на короля искоса, и от ее взгляда по спине невольно пробежали мурашки.
– Скажи мне, Ахмед, – пальцы не отрывались от стенок пиалы; к чаю она так и не притронулась, – будь ты координатором, пощадил бы того, кто едва не привел Землю на грань гибели?
Ахмед кашлянул и признался:
– Нет.
– Вот видишь.
– Я – нет, Салима, – уточнил он. – Однако ты – женщина, ты – сестра. У тебя мягкое сердце. Фейсал идиот, но он не желал того, что произошло. Он заботился в первую очередь о тебе, пусть неумело. Он не хотел твоего брака с неверным, потому что считал, что это опозорит семью, он беспокоился о твоей репутации…
Салима невесело фыркнула.
– Ну, разумеется! Брак с неверным подорвал бы мою репутацию, уж конечно, сильнее, чем ребенок без отца!
Ахмед осекся.
– Что? – голос черствого короля дрогнул. – Ты беременна? О Всемилостивейший!
– Даже не думай меня отговаривать, – жестко произнесла она. – Все, что я могу сделать для репутации семьи – уйти с поста. Закончу войну, так и поступлю.
– Мальчик? – только и спросил Ахмед.
Трудно не понять: с одной стороны, король не решается отказать родственнице и ее ребенку в доме, с другой же – любой из принцев может в свой черед стать наследником, а незаконный наследник – последнее, что нужно Ахмеду. Не давать мальчишке титул принца? Своя же семья не поймет: либо он аль-Саид, либо нет, паллиативам тут места не должно быть. Мать, даром что дряхлая старуха, такой скандал закатит, что никакие войны рядом не стояли – она ведь обожает Салиму.
– Девочка, – она снисходительно усмехнулась. – Не волнуйся, Ахмед. И фамилия ей не нужна, отцовской хватит.
– Прости, Салима, – ему было неловко оттого, что она прочла его мысли, и стыдно за свой эгоизм. – Ты мне не чужая. И эта… девочка – тоже. Вам найдется место в моем дворце, не сомневайся.
– Надеюсь, – губы тронула легкая, едва заметная улыбка, – что моя дочь обретет дом в Эр-Рияде. Бабке с дедом я ее не отдам. Они сына залюбили до такой степени, что он предпочитал
