Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

Человечество жадно требовало знаний. Обучить профессиональному убийству можно было практически любого, а вот хирургии или химии — уже нет. Казалось бы, кому сейчас нужны химики или астрономы? Для выживания достаточно метко палить из калашникова или арбалета и хорошо держаться в седле… но так только казалось. Государству всегда нужны учёные, потому что никакое государство не может развиваться без знаний. Знания — сила, и это становится ясно только тогда, когда знания теряются.

Зачастую за знаниями, советом или помощью народ обращался к Николаю, и тот должен был сделать вид, что всё ведает, хотя он частенько понятия не имел, с чем имеет дело. Впрочем, у него хватало ума найти людей, которые могли ответить на сложные вопросы, и постепенно машина власти заработала, хоть и со скрипом, но вполне уверено.

Перед походом на арсенал он дал задание инженерам наладить производство денег. Через два месяца после этого разговора были выданы на–гора первые партии медных монет различного номинала. Дело было очень непростое, монеты получились грубые и аляповатые, но это уже были деньги. Медь казаки собирали с электроподстанций, тащили с заводов заводов, фактически разграбляли их. Целые экспедиции фуражиров отправлялись просеивать развалины городов, ведомые схемами, нарисованными по памяти жителей, и случайно сохранившимися картами.

Теперь, с появлением денег, можно было выплачивать жалованье, собирать налоги. И — самое главное — эти деньги возобновлялись. Российские деньги для расчетов использовать было никак нельзя — во–первых, изготовить их на нынешнем уровне развития промышленности не представлялось возможным, а во–вторых, их мог использовать кто угодно, и тогда они не имели бы никакой цены. Их собирали ведрами как цветмет и использовали для переливки и изготовления новых монет.

Ккняжество Коляна медленно, но верно крепло и обрастало «мясом» в виде войска, чиновничьего аппарата и народа. Народ же занимался тем, чем занимался всегда, во все времена — жил, размножался и мечтал о будущем. Мечты их были простыми: крыша над головой, сытый желудок, спокойная жизнь.

Сытая жизнь, впрочем, была не вечной. На некоторое время после катастрофы хватило запасов из разрушенных городов и селений, а теперь запасы истощались, и люди скоро почувствовали недостаток продуктов. Всё, что можно было найти съестного в развалинах, оставленное насекомыми и грызунами, было уже найдено и съедено. Что оставалось? Как и в древние века — охота, рыбная ловля и земледелие. Что проще всего было растить? Картофель, пшеницу, рожь, овёс, кукурузу.

«Экономика» нового мира стремительно переходила на сельскохозяйственные рельсы. Слава Богу, что у казаков оказалось достаточно умных голов, которые предсказали такое развитие. Николай уже с первых дней жизни в Роси потребовал, чтобы в город доставили семена для посева картофеля и злаковых. Теперь недостатка в этих продуктах не было. Нынешний климат, дающий земле много влаги и тепла, был невероятно благоприятен для сельского хозяйства. Картофель рос с невероятной скоростью так, что можно было снимать несколько урожаев в год. Кукуруза тоже наливалась стремительно, будто энергия солнца переходила в неё не по дням, а по часам. Крупные початки с жёлтыми, похожими на янтарь семенами сушились в каждом доме. Имея такие продукты под рукой, можно было больше не бояться голода. Но работать для этого приходилось не покладая рук — посевы мгновенно зарастали буйной травой. Людям приходилось беспрерывно заниматься прополкой, окучиванием огородов — в общем, заниматься тем самым неблагодарным сельским трудом, от тяжести которого многие отвыкли, а иные и не привыкали вовсе.

С пшеницей, рожью и овсом дело обстояло сложнее — они не желали расти в сырых низинах, им требовались более–менее сухие участки земли, найти которые в лесах было достаточно непросто. Да и технология выращивания их была более трудоёмкой. Несмотря на это, Николай не хотел отказываться от привычных злаковых и требовал, чтобы хотя бы небольшие поля были ими засеяны. «В конце концов, приспособимся же мы сеять хлеб! Ну не дурнее же предков!» — думал он. Они, конечно, были не дурнее, вот только он иногда забывал, что климат изменился, изменились и растения, условия их существования. Менялось всё. Люди, их нравы, их жизнь, их обычаи…даже религия.

Никаких отправлений религиозных культов на людях — это был один из основных запретов в Роси. Хочешь молиться — пожалуйста, молись, но у себя дома. К ним прибивались люди разных вероисповеданий и национальностей, начни они демонстративно доказывать существование одного «истинного бога», не избежать междуусобиц и войн. Те, кто пытался протестовать, были поставлены перед выбором — принять правила игры или уйти. Готовых поменять сытую, спокойную жизнь на смерть во имя веры находилось немного. Но такие были. Николай их уважал, но выкидывал из головы сразу же, как они исчезали из поля зрения. И без них хватало проблем.

Теперь Рось была окружена прочной стеной, а со стороны озера её защищали автоматические пушки и станковые пулемёты. И, конечно, пираньи, которые размножались с пугающей скоростью. Эти гады не позволяли никому безнаказанно зайти в воду, приходилось даже коней поить только из ведра. Фактически Рось превратилась в подобие крепости с мощнейшими башнями из толстых брёвен, кирпича, с установленными на них огневыми точками. Территория перед крепостью была свободна от строений и от деревьев. Подобраться незамеченным к ней было невозможно. Кроме того, в определённых местах были заложены фугасы, которые можно было взорвать прямо из крепости — на случай нападения тяжёлой техники. Николай надеялся, конечно, что такого не случится, но он отлично помнил Т-62, который вынырнул из темноты во время битвы при арсенале, и не хотел повторения ошибок. Умные люди учатся однажды и запоминают на всю жизнь. Бережёного Бог бережёт… Пока противники затихли, но встретиться с ними придётся наверняка.

Между Росью и Арсеналом, который они всё‑таки решили оставить в качестве второй столицы княжества, казаки в срочном порядке строили маленькие крепостцы, где могли бы разместиться мини–гарнизоны.

В суете и хлопотах прошло ещё три месяца после выздоровления Николая. Он уже практически восстановил прежнюю форму. Однажды к нему с докладом пришёл Дмитрий — командиры ключевых служб ежедневно докладывали ему о состоянии дел или присылали своих заместителей, если были в отъезде. В этот раз Диман явился неурочно, как раз после окончания утреннего ливня. Юлька как раз наливала Николаю в кружку чаю, задевая его круглым, торчащим как арбуз животом.

— Привет, Атаман. Доложиться хочу.