Северное Сияние. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей

Наденька, миниатюрная по сравнению со своей внушительной винтовкой, уже сидела в кресле полностью экипированная. Винтовку – выше своего роста, она держала между ног, уперев прикладом в пол. По-моему, даже обнимала ее бессознательно, что помогало ей сохранить спокойствие. И перед перспективой участия в бою одной против пятерых, и отчасти спокойствие реакции на наше запоздалое появление. Ну, пару раз дернувшееся веко не в счет, я считаю.

Модест и Илья также были здесь, в раздевалке, и в отличие от Наденьки позволили себе чуть больше эмоций. Не обращая на них внимания, словно и не отсутствовали почти двое суток, мы быстро принялись облачаться в бронекостюмы, доставая из транспортировочных элементы доспехов.

Пока экипировались, я краем глаза наблюдал за Наденькой. И зная ясноглазую девушку – ее ответственность и даже перфекционизм, предположил, что она страшилась даже не выхода одной против пятерых. Ее явно больше пугала перспектива оказаться тем самым человеком, который проиграет раунд и матч.

– Каков наш план, капитан? – поинтересовался Валера, который облачился в бронекостюм раньше всех. Эльвира ничего не ответила – боролась с одним из наплечников, который все никак не желал заходить в пазы.

– Тебе для эпатажа или для самообороны? – с напряжением наконец произнесла она, пытаясь извернуться так, чтобы подошедшему с помощью Модесту было удобнее справиться с кривым наплечником, не снимая и не отделяя ракушку кирасы у нее со спины.

– Нас меньше, значит для самообороны, – после некоторого раздумья сообщил Валера.

– Лучший прием в самообороне какой? Правильно, бег, – уже напряженно пропыхтела Эльвира, выгибаясь еще больше. Но безуспешно – непослушный наплечник никак вставать в положенное место не хотел.

Шутка была не очень смешная, но Валера тем не менее громко засмеялся – сказывалось легкость от только что скинутого с плеч напряжения последних дней. Все-таки все у нас получилось, и везде мы успели. Отсмеявшись и покачав головой, принц подошел к царевне и попросив Модеста подвинуться за две секунды справился с наплечником.

– Так план-то какой? – вновь спросил он.

– План отличный, – ожгла его взглядом Эльвира, потянувшись за оружием.

Царевна явно злилась и на наплечник, и на принца, который ее отвлек – потому что хорошо чувствовалось, что наш капитан обдумывает именно предстоящие действий. Остаточным после недавнего ритуала чувствовалось, а Валера зачем-то ее отвлек. Причем специально.

– Валер, ты такой душный, – усмехнулся я. И, не дав ему ничего сказать, продолжил: – Педант Аркадий во время пожара так внимательно изучал план эвакуации, что с ним случилась жгучая неприятность. Слышал такую историю?

– Артур, ты такой нудный, и шутки у тебя уже не острые. Ты вообще место битвы видел? – поинтересовался Валера, надевая шлем и двигаясь к камере нанесения камуфляжа.

Когда он установил винтовку в пазы держателя, я сам надел шлем и не опуская забрало активировал визор. Выбранную для раунда локацию действительно не смотрел, забыл как-то – не очень усердно укорил я сам себя, выводя на возникшей через окуляр визора дополненной реальности перед карту локации. «Берег Ридли» – ледяная пустошь, и корпуса заброшенной ледяной станции.

Ну… что ж, отлично – впервые за три матча появился повод использовать зимний камуфляж бронекостюма. Под звуки предупреждающих о времени готовности сигналов я прошел в камеру настройки, соседнюю с той, где скрылся Валера, и оставив оружие в специальном держателе, встал в капсулу. Вжав кнопку одного из вариантов возможного выбора, и пока механические держатели пульверизаторов меняли мою раскраску, последовательно поднял руки, широко расставил на ширине плеч, а после опустил.

Заходил в камеру я в черной броне, с серо-белой угловатой рисовкой на плечах в виде морды волка, вышел в броне белой, с черной волчьей мордой. С небольшой задержкой в камеры камуфляжа зашли Валера и Эльвира, также выйдя внешне другими. Перекрасилось и оружие – теперь белый арктический волк на моей винтовке стал черно-серым, а ствольная коробка белой.

Магазины к винтовке только так и остались черными – заранее я их не подготовил, по известным причинам. И теперь боеприпасы можно было забрать только в шлюзе перед выходом на арену. Впрочем, подобные мелочи заметил только я. Надежда просто тихо радовалась тому, что оказалась не одна, а Валера с Эльвирой продолжали разговор ни о чем, больше напоминающий иносказательную пикировку.

Дело было в том, что сразу после того, как отсекая от себя крики заживо сгорающего Горбунова, мы захлопнули двери машины, Валера задал мне очень интересный вопрос. На который я не сразу нашел ответ.

А именно – почему мы не принесли литератора в жертву, черпая силы из его смерти. Почему мы не убили его на месте преступления, было и так понятно – база отдыха, созданная как огромный жертвенный камень, маяком для грядущего открытия врат, неподходящее место для лишения кого-либо жизни. И поэтому никто не задал вопросов о том, почему и зачем мы Горбунова оттуда вывозим.

Был, кстати во всем произошедшем показательный момент, весьма меня порадовавший. Барбара Завадская, в понимании Эльвиры и Валеры, была моим человеком. И поэтому истязавший ее литератор, по их же мнению, был в первую очередь моим клиентом – и поэтому никто не задал мне ни одного вопроса, когда я сжигал его в поле. Не ставя под сомнение мои действия, и не внося разброд в ход операции. Но вот когда мы оказались в относительной безопасности, время пришло. Правда, сразу отвечать на поставленные вопросы я не стал.

Устал.

Действительно устал – как будто из меня стержень вытянули, оставив лишь гуттаперчевую оболочку. В незаполненные активными действиями минуты на меня наваливалась странная слабость, а в голове, от слишком сильного психоэмоционального напряжения, буквально гудело.

Вчера я отговорился общими фразами, но пообещал все рассказать и ответить на вопросы потом. Причем обещал по-честному – я чувствовал, что истинный мотив моего порыва столь быстрой казни где-то рядом, только руку протяни.

По итогу вчерашний день и минувшую ночь я действовал и думал в некоем плавающем состоянии, находясь в глубокой задумчивости и будучи словно не совсем здесь. Валера и Эльвира же, пользуясь все еще сохраняющимся усилением связи на крови, продолжали с помощью мыслеречи обсуждать детали проведенной операции.

В вопросе с возможным жертвоприношением Горбунова царевна неожиданно заняла роль моего адвоката, но чувствовалась – мотивы моего поступка по его быстрой казни она тоже не совсем понимает. Тем более, что полученная в ходе нашего совместного ритуала кровавого союза сила и у меня, и у Валеры уже закончилась.

Закончилась, потому что до этого момента смогла серьезно выручить – меня спасла от пленения, когда получилось сбежать в другой мир от группы захвата ФСБ, а Эльвиру Валера с помощью полученного во время жертвоприношения запаса спас от смерти после убийства царевной Спящего. Вернее, Валера спас ее от необходимости воскрешения и поиска кандидата под новый слепок души.

И даже сегодня утром созданная недавним ритуалом кровосмешения усиление нашей ментальной связи еще не закончилось. Да, яркость восприятия уже постепенно затухала, и исчезло трехпотоковое восприятие мира, зато мыслеречь все еще давалась очень легко. И оттого я даже сейчас прекрасно слышал разговоры Эльвиры и Валеры, все еще обсуждающих возможный план действий. Раздраженная Эльвира включила режим «я капитан команды», а веселый Валера пытался вывести ее из себя, уточняя детали.

Пикировку их слышал, но внимания на обсуждение не обращал. Глянул только на тактический экран, посмотрев метки позиций и планируемых действий. Эльвира, кстати, не соврала – выбранный ею план на раунд в первую очередь предусматривал быстрый бег.

В случае с коридорными площадками лифт обычно опускал нас вниз, сейчас же происходило наоборот – выйдя из раздевалки, мы поднялись наверх, оказавшись в трюме выброшенного на берег ржавеющего буксира.