Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

— Конечно.

— Что тебе может угрожать в воде?

Мужчина ненадолго задумался, а потом уверенно ответил:

— Неумение, усталость и страх!

— Правильно. Значит, чем тяжелее и неудобнее одежда, тем сложнее плавать, тем быстрее накапливается усталость и тем больше шансов утонуть.

— Ну да, пожалуй, ты прав и в этом! Только окружающие этого почему-то не понимают.

— Они не понимают многого! — усмехнулся я. — Скажем, того, что второе предназначение одежды — подчеркивать достоинства и скрывать недостатки. Фигуры у всех разные, поэтому нормальные портные должны шить одежду, учитывая, в первую очередь, особенности сложения, а не требования моды.

— Так и есть! — обрадовался Магнус. — Сарафаны, которые пошил моим супругам Колин, только выглядят похожими, но привлекают внимание именно к достоинствам и скрадывают недостатки, причем совершенно по-разному!

— Колин — поэт. Поэтому, видя его творение в первый раз, ты можешь не понять замысла или даже ужаснуться. Но если не будешь упираться в привычку или правила приличий, то рано или поздно придешь к выводу, что ты был слеп, а он действительно видел. И сделал именно то, что требовалось.

Мой собеседник дернул себя за ус и невидящим взглядом уставился в окно. А я повернулся к двери, к которой как раз подходила «стайка» из десяти женщин, дождался, пока они войдут в обеденный зал, сделал супругам Магнуса по комплименту и, оставив гостей под присмотром Майры, перешел на базу, к Сарджу. А минут через пять, забрав заказ, сделанный еще в гостях у Койренов, вернулся обратно. И, подключившись к общему каналу, попросил у девочек тишины.

Они мгновенно замолкли и дали мне возможность высказаться:

— Ивица, Власта и Рина! О том, что из всех цветов, существующих на свете, ваш супруг больше всего уважает розы со стальными шипами, вы знаете куда лучше меня. Поэтому и стараетесь с каждым днем становиться все красивее и смертоноснее. Я, как ваш будущий наставник, полностью поддерживаю это стремление, ибо считаю, что красивые женщины не должны быть беззащитными. А чтобы не быть голословным, дарю вам еще по три стальных шипа!

Ар Койрены вопросительно посмотрели на мужа, убедились, что он позволяет им принять подарки от постороннего мужчины, и взяли свертки. А когда развернули и увидели сбруи с ножами, то засияли, как Ати в летний полдень, и принялись благодарить. Ивица — радуясь, как ребенок, а инеевые кобылицы — заметно сдержаннее.

Пришлось объяснять:

— Власта, Рина, то, что на вас сейчас, никуда не годится. Поэтому выбросьте этот мусор куда подальше и начинайте привыкать к моим подаркам.

После этих слов настроение торренок резко изменилось. Поэтому через пару минут они «незаметно» выскользнули в коридор и в сопровождении Стеши унеслись затягиваться в ремни. А когда вернулись — замерли на пороге и ошалело уставились на меня:

— Нейл, каждый из этих клинков дороже хорошей лошади!!!

Я пожал плечами:

— У меня не так много друзей, чтобы дарить им всякий хлам.

Потом подошел к Альке, протянул ей коробку с самым красивым ожерельем, которое нашел в архивах Амси, и улыбнулся:

— С днем рождения, чудо!

И тут же отправил ей в личный канал текст, набранный заранее:

— Надеюсь, ты подаришь мне эту ночь?

Глава 21

Второй день первой десятины второго месяца лета.

Чем дальше мы отъезжали от Лайвена, тем больше Ивица напоминала Майру начала лета прошлого года. Особенно сильным это ощущение стало после того, как мы покинули тракт и двинулись вдоль берега Колючей: женщина с наслаждением вдыхала кристально-чистый воздух, любовалась каждой пичужкой, вслушивалась в птичьи трели и, конечно же, поглядывала на реку. То трепеща от страха, то изнывая от предвкушения. Магнус, наблюдавший за ней куда пристальнее меня, искренне радовался любым проявлениям любопытства. И всячески его поддерживал — рассказывал жене о том, как учился ходить «лесным» шагом, распугивая окрестную живность треском сучьев, описывал свои ощущения от прохлады речной воды в жаркий полдень и даже показывал, что такое бег пешим по конному.

Женщина весело хохотала, восторгалась и пробовала повторять. При этом не боялась показаться смешной или глупой. А еще постоянно напоминала мужу о его меньшицах и при любой возможности старалась вовлечь торренок в разговор, хотя особой необходимости в этом не было — эта парочка получала удовольствие от общения со Стешей и Алькой, демонстрировавших им тонкости обращения с ножами, не стеснялась задавать вопросы остальным девочкам или перешучиваться со мной.

Ближе к полудню, когда Ати стал ощутимо припекать и мы остановились на обед на небольшой полянке, наблюдать за Ивицей стало еще интереснее. Она жаждала попробовать все: училась разводить костер, собирала дрова, срезала, обдирала от коры и заостряла деревянные прутики, нанизывала на них мясо, жарила его на огне и так далее. И, что самое важное, делала все это с душой. Попробовав собственноручно пожаренное мясо, чуть не захлебнулась слюной и аж застонала от удовольствия. А через несколько мгновений, увидев, что Майра, Найта и Алька хватают приглянувшиеся куски руками, последовала их примеру. И не разочаровалась — сказала, что так вкуснее. Когда мы наелись, вместе с девочками рванула к реке мыть руки и посуду, там поучаствовала в битве на кружках с водой и вернулась обратно босая, мокрая, но счастливая. После чего еще минут десять сидела на краю покрывала и улыбалась.

Когда мы покинули место привала, старшая ар Койрен вдруг влезла в грызню на стороне Майры и разошлась не на шутку. Язычок у нее оказался остреньким, фантазия более-менее ничего, поэтому в словесную перепалку вскоре оказались вовлечены абсолютно все.

Веселились почти час. А когда устали смеяться, Ивица вдруг повернула голову в ту сторону, где, по ее представлениям, должен был находиться Лайвен, и грустно усмехнулась:

— Знаете, еще совсем недавно я была уверена, что лучшей той жизни, которой мы живем, нет и быть не может. А теперь считаю себя-прежнюю еще не вылупившимся цыпленком, рассуждавшим о прелестях окружающего мира. И страшно довольна, что яйцо, наконец, разбилось!

— Это нормально! — успокоила ее Майра. — А вот если бы ты, вместо того чтобы познавать новый мир, уткнулась носом в подобранный с земли кусок скорлупы…

— … то скучала бы дома. В одиночестве… — понимающе кивнула старшая ар Койрен.

— Самое главное