Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
Белый рукав, скрывающий великолепную змею. В детстве Марина боялась, что изображенная змея оживет, и укусит её. До смерти. Змея вползала в детские кошмары. Не змеи вообще, а именно эта, живая-неживая ядовитая змея. Змеи молчаливы. Как и Кэретта. Сухи и холодны. Как императрица. Марина не помнит, что бы мать её хоть за что-то похвалила. Маленькой Марине, бывало, хотелось прижаться к матери, услышать ласковое слово. Что бы кто-то погладил волосы. Кэретта словно исполняла обязанность. Ту, от которой, и рад бы избавится, но не можешь. Как и все дети, Марина чувствовала настроение взрослых. Должно было быть в Кэретте какое-то человеческое чувство, имеющееся у отца, у огромного и такого доброго брата. Что-то теплое исходит от них. Но ничего подобного в Кэретте нет. Мама любит только себя. Марина поняла это, ещё будучи совсем маленькой. И место в материнском сердце Марина занимает вряд ли большее, чем лохматые, или наоборот, бесшерстные, собачонки. С ними императрица хоть иногда разговаривает. Даже ласковые нотки можно услышать. В адрес собачонок. Но не Марины. Собачонки ухожены, собачонки всегда сыты. Все собачьи радости им доступны. Но с ними иногда разговаривают. А с Мариной — нет.
Собачонки шныряют под ногами. Мелкие, злобные, так и норовят исподтишка за ногу схватить. Привыкли, что им все дозволено. От пинка Марины обиженно заскуливший комок злобной шерсти с блестючкой на ошейнике умчался со скоростью хорошего ядра.
"Убью в следующий раз!" — крикнула Марина вдогонку, потирая укушенную щиколотку. Даже через штаны больно, зубки острые, как у крыски. Можно подумать, тупая псина могла понять. Жрет только особым образом приготовленную фазанью печень, да по углам гадит. Хотя прошедшая через кишечник печенка Марине ещё нигде во дворце не попадалась, не может же её вовсе не быть? Марина ещё раз злобно посмотрела вдогонку сбежавшей собачонке. Интересно, если в корм подлить смесь сонных капель со слабительным, что будет? В слабительных препаратах Марина разбирается, так что с дозировкой вряд ли ошибётся.
Императрица свору холеных пародий на собачье племя просто обожает. Бегают везде, мисочка у каждой серебряная. У особо зажравшихся по две, три, даже семь и десять у некоторых. Готовить для собачек даже специальный повар с двумя помощниками наняты. И даже парикмахер, называющийся непроизносимым мирренским словом, имеется. Ветеринар в штате дворца состоит, и вроде даже не один. Наверняка, ещё и модельер с ювелиром, на псинок работающие, из МИДв зарплату получают.
Кормят по расписанию, на выставки возят, расчешут — умоют — клизму поставят.
Сумасшедший дом какой-то.
И эти собачники считают себя нормальными людьми! Элитой нации!
В одном из кабинетов… По крайней мере, императрица называет кабинетами помещения, где нет ни одной книги и нет официальных, да и вообще, каких-либо других бумаг — обязательных принадлежностей кабинетов Саргона. Почти в каждом кабинете Кэретты- застекленный стеллаж, где на подставках стоят чучела собачонок. У каждой табличка. Имя, годы жизни и подпись вроде "Милый", "Дорогой", "Нежная пусечка", "Пушистик". Стены украшены портретами, самыми настоящими портретами противных мелких псов. Судя по датам, тут целые династии, или как там это у собак называется, изображены. Судя по некоторым датам, некоторые псы и сейчас ещё обивку на мебели портят. Да ещё и сертификаты, похожие на настоящие дипломы о дворянстве, подтверждающие происхождение псинок на трёх из четырёх стен красуются. Даже награды перечислены!
Марину как током ударило. Псы с бантиками, пёсики с челками и брошками на ошейниках.
Но нигде, нигде во всем огромном дворце, Марина не видела ни одного, даже маленького своего портретика! Её здесь словно нет! Она словно пустое место для хозяйки Дворца Грёз! Софи и то… Но припомнив портреты, Марина не может с уверенностью сказать, Софи на них, или Кэретта в детстве. Вот уедет Марина… (Поскорее бы!) И ведь даже следа не останется, что она здесь была.
Вспомнилось… В школе по выходным родители и близкие родственники могли посещать учеников. Как-то раз, Марину остановила незнакомая женщина, и спросила, где она может найти свою дочь, назвав незнакомые Марине имя и фамилию. Марина ей так и сказала, что не знает. А женщину явно смущали размеры парка и корпусов школы, а так же количество перемещающихся во всех направлениях (в том числе и по деревьям, Марина перед разговором на суку сидела) детей. Да и видок Марины тоже наводил на некоторые мысли. День не учебный, и большинство учеников ходит не в школьной форме, а в одежде по вкусу. На Марине, разумеется, любимый берет со смеющимся черепом.
"Может, ты её видела?" — как-то неуверенно спросила женщина. Марина по говору определила — северянка, и явно волнуется, что столичные её не очень понимают. Ленн, да и Софи, пожалуй, точно бы сделали вид, что ничего не понимают. Грэд должен говорить на центальноравнинном диалекте, и всё тут. Не умеешь — значит, глуп просто, и разговаривать с тобой не о чем.
Женщина достала из-под платья медальон. Открыв, протянула Марине. Фотография маленького мальчика, и девочки, чуть старше Марины. Лицо девочки знакомо. Точно, вокруг Соньки отирается, художница.
"Она, наверное, в студии, вон то здание с застекленной крышей"
Глаза женщины слегка округлились. Марина ответила на северном диалекте. Тётенька, ты не думай, на Севере и кроме твоей доченьки умненькие девочки найдутся.
Поблагодарив, женщина заспешила в указанном направлении. Марина, неизвестно зачем, увязалась следом.
"Мамочка!" — радостно закричала девочка, бросаясь на шею матери.
Марине тогда стало почти больно. Что там Кэретта носит в медальоне, Марина не знает, но уверена — точно не её или Сонькину фотографию на пару с локоном.
Великолепный зверинец с самыми редкими животными. В ухоженном загончике весело похрюкивают какие-то карликовые свинки. Почему-то вблизи них частенько крутится Софи. Притаскивает им что-то вкусненькое. Чешет брюшко. "Видать, нашла родственные души"- со злостью думает Марина.
По какому принципу зверьки подобраны — Марина догадалась почти сразу. Это не собрание диковинок для развлечения больного ребенка, как у Херта, и не биологические коллекции, как в школе. Тут всё подчинено одному — мода. Модно держать карликовых собачек, экзотических поросят, хорьков, норок и их гибридов между собой, каких-то здоровенных ящериц и тупоносых косоглазых кошек. Плюс обязательные для Главы Дома Еггтов змеи. Да звери престижа, что-то вроде живых символов, статуса Дома. Львы, пара обычных, да целый прайд горных безгривых, леопарды, пятнистые и черные. Что-то без конца роющие в загоне, оформленном как уголок дубравы, кабаны. Медведи нескольких видов, включая косматых и очень ленивых, пещерных. Как и всё во Дворце, Зверинец содержится в нереально-идеальном состоянии. И как и всё во дворце, запредельно раздражает Марину.
Костюмы некоторых гостей кажутся Софи откровенно странными. К примеру, жены третьего секретаря Херта, принадлежащей к одному из Великих Домов. Женщина, немногим младше Кэретты, обожает шокировать всех покроями своих туалетов. Сам третий секретарь у императрицы почему-то никогда не появляется, хотя знатен, к Великому Дому Первого разряда принадлежит, а таким людям у Кэретты всегда дверь открыта.
Вроде бы стандартное черное вечернее платье, плотно облегающее фигуру. Все бы ничего, но платье из полупрозрачной материи. И под ним ничего нет. Софи часто видела в безумно дорогих журналах откровенные фотографии этой женщины. Как в откровенных платьях, так и без них, только кокетливо завернувшуюся в боа. Кэретта говорит, что платье "очень смелое". Смелость или нет носить подобные туалеты — Софи не знает. А к мнению Кэретты прислушиваться что-то неохота. Что от этой безусловной красавицы через сколько-то лет останется, кроме пожелтевших фотографий? У неё детей нет…
С Софи Кэретта разговаривает нечасто. Довольно милая болтовня, как с человеком, с кем незачем портить отношения. Чем-то Кэретта в разговоре неуловимо напоминает Ленн. Впрочем, с внешним дружелюбием общаться с неприятным человеком, Софи и сама умеет. Спасибо императрице, её школа.
"Со стороны никто и не скажет, что мы мать и дочь. Вроде просто две светских подруги, болтающие о пустяках вроде умений поваров, новинок Теренн и "Пантеры", да рассуждений о привлекательности того или иного мужчины. Неужели эти живые эталоны красоты, вкуса и стиля, кумиры миллионов мужчин и женщин на самом деле настолько ограничены?"
— Вообще-то, Сордар про кронпринца сказал: "Если у них на флоте все капитаны похожи на флаг-капитана этого линкора, то, случись война, дайте мне "Славу", авианосец и пяток эсминцев — и про мирренский флот вы больше никогда и ничего не услышите".
Кэретта наморщила носик (она не любит, когда при ней упоминают сына императора, человека на несколько лет старше её, дружба дочерей с единокровным братом императрице тоже не нравится, хотя прямо она не возражает — Сордар, при всех своих чудачествах, по представлениям Кэретты — человек "нашего круга"), но с Софи согласилась.
