Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)
останавливалось в ожидании, несмотря на привычку ждать, в какой-то момент наступал перелом,
когда невозможно было стоять на месте – тогда я уходил в этот сухой холодный воздух, в это
сияние севера. Уходил, только чтобы не ждать, чтобы догнать будущее, чтобы догнать время.
Сейчас время подходит ко мне не торопясь, и я снова почти бегу ему навстречу. Эта нервная
энергия просто гонит меня из синих теней на расплавленное золото солнца и снова в тень – еще
более темную, холодную. Я уже чувствую усталость, но не могу остановиться. Мне этого мало…
Солнце уже низко. Контровой свет лучится за темными силуэтами руин, копирует их, бросая мне
под ноги. Я все это запомню – каждую тень, каждый луч. Я запомню Шаттенберг, пока он и вовсе
не стал тенью. Мы были частью этого мира и то, что мы создали, хоть и деструктивно по свое сути,
– прекрасно. Я знаю, как многообразен этот мир, знаю, что есть и другие, чуждые мне
пространства, но я принадлежу этому миру – миру людей.
Патрули с Шаттенберга сняли. Сейчас я бы смог подойти к рудникам и активировать щит. Это
было бы не просто, но учитывая первое поколение, это уже возможно. Только Штрауб окружен, и
подходы к нему наглухо закрыты. Вот с этим я уже ничего не сделаю, но я все еще думаю об
этом…
Остановился перед входом в музей. “Защитнику” все это не нравится – он напряженно
всматривается в чистое небо, в котором может скрываться невидимый враг, но я пришел именно
сюда, и мне нужно время… На меня снова смотрят живые глаза мертвых…
Истребители заменили нам птиц… Взлет – и они уже скрываются в верхних слоях
атмосферы… Больше я этого не увижу. Они встанут – исчезнут, как и эти птицы. Наше небо
223
опустеет. “Медведи” несут на своих огромных крыльях угрозу уничтожения. Все они – наши
хищники, сменившие клыки и когти на невидимые лучи…
Машины – часть этого мира, но они чужие – они не принадлежат ему. Мы часть этого мира, мы
принадлежим этому миру, но мы не едины с ним…
– S9, пора уходить. Темнеет.
С трудом заставил себя покинуть эту обитель древности, но действительно пора. Холод жуткий.
По городу ползают клочки тумана, путаются под ногами, распадаются на струйки от наших
быстрых шагов, соединяются за нами… Туман поднимается, уплотняется, запаивается монолитом.
Видимость ужасная – мы с “защитником” уже по пояс плаваем в этом призрачном испарении.
Ориентируемся на “клык”, как его мой Крыс-передатчик называет. Здание возвышается надо всем
городом. Острие “клыка” зависает в белесой пустоте. Совсем недавно такой же туман безраздельно
властвовал в моей голове.
Спускаемся под землю. Я остановился на платформе, смотрю в тоннель… По трубам,
потерявшим защитное покрытие, расползается коррозия, на них собирается конденсат… Хочу
запомнить все – эти капли ржавой воды, похожие на янтарь. Я никогда не обращал внимания ни на
туман, ни на тени, да вообще ни на что. А сейчас я все это запомню. Пусть даже я не проживу
больше четырех дней – я все это запомню.
– S9…
– Я думаю…
– Сомневаешься?
– Нет, думаю. Правда, для меня слишком сложно думать об этом, принимать такие решения.
Для тебя, для Стража – время не существенно, но для нас… У нас могло бы быть время…
– Могло бы. Только каждое мгновение этого времени отнимало бы время у всего, досягаемого
для вас.
– Мы как всегда разделились во мнениях – кто-то решил продлить время, кто-то
придерживаться ситуативного нейтралитета, кто-то сохранить то, что еще можно…
– У тебя выбор меньше.
– Не думаю, D40. Механизм запущен, но еще есть надежда, что его можно остановить. Я могу
пойти на риск ради времени, могу поступить так, как должен поступать офицер… Но я выбрал
другую надежду – не мою, а всех их, других… Теперь это просто паранойя…
– Для тебя это типично, S9.
– Да, только цели… Снайпер промахивается, когда паникует. Я всегда попадал в цель. Но
теперь я понимаю, почему меня списали – я действительно нестабилен, и это совсем не то, что я
думал. Я определил досягаемую цель, но не могу на нее навестись, потому что слежу за другой
целью. Это мой долг. Мы все запрограммированы, я знаю это. Сейчас у меня в голове как будто
что-то сломалось. Есть больший долг, и я не могу пренебречь им. Но есть и… D40, я ведь такой же
защитник, как и ты. Я должен защищать людей, любой ценой, и не просто должен… Я не могу
поступать иначе. Это даже не так, как у тебя – нашел логическое несоответствие или понял, что
задача неисполнима и все… Это что-то неосознанное, что-то иррациональное – это желание, это
страх. Не понимаешь?
– Понимаю, S9. Идем.
Бункер уже близко. Остановился. Не могу идти дальше. Я не могу зайти в этот пустой бункер,
не могу видеть в нем этих “зверушек” и “людей” из первого поколения, занимающих наши места.
Они ни в чем не виновны – просто я не могу их сейчас видеть. Такие люди, как я, опасны для
системы, поэтому меня и списали. Я способен на пересмотр долга… и это случилось… У меня
сорвало ограничители сознания… Я предатель?!
Меня переполняет сила, она рвется наружу из-за грудной клетки. Не примененная энергия
требует выхода, ее питают отчаянье и что-то еще – что-то огромное, что-то сияющее… Это
последняя вспышка сверхновой, последний вздох умирающей звезды или только зародившаяся
новая звезда – раскаленная, яркая, сияющая белым светом?.. Звезда, которая будет сиять
миллиарды лет, или та, что отпускает в пустое пространство последний заряд энергии, прогорает,
становится сверхплотной материей, стягивающей к себе планеты непомерной гравитацией?..
224
Последний, концентрированный, исход энергии сверхновых не имеет равных по силе, но я буду
брать силу у новой звезды. Сейчас мы умираем… И сейчас зарождается новая жизнь…
“Защитник” подошел ко мне практически вплотную…
– Что с тобой происходит?
– Ты помнишь, как рухнул Анлаген?
– В который раз?
– Именно…
– Что ты имеешь в виду, S9?
– То, что сказал. Помню, сколько людей мы потеряли, сколько техники, и, как ты сказал, в
который раз. Сколько лет Анлаген переходил из рук в руки, сколько раз его поднимали из руин,
сколько ресурсов, сколько жизней сожрал этот замерзший город… сколько сил… И все впустую…
Все это время мы держали Хантэрхайм и все впустую? D40, вся моя жизнь, все надежды – все
пошло к черту! Сколько людей мы положили, только чтобы продержаться на этом ни к чему не
приведшем отрезке времени! Мы не сумели воспользоваться этим временем!
– S9, можно было бы воспользоваться лучевыми пушками первого порядка или открыть
недоработанный пространственный переход, но тогда бы все кончилось раньше, и по
разрушительной силе последствия были бы равны катастрофе космических масштабов.
– Когда мы уходили из Хантэрхайма…
– Я тогда был с Норвальдом в Штраубе.
– Только мы с Герфом и прорвались, когда вся шестая армия исчезла под их расщепителями. Я
не знаю, как это получилось – мы отходили, все теряли, теряли людей, технику… А они уже взяли
воздух, блокировали город. Оборвалась связь… А потом, уже на переходе не так далеко от
границы, на меня вдруг обрушилась тишина. Мы с Герфом остались одни в замерзшем городе, где
уже провели наземную зачистку. Оказались в ментально слепой зоне. Они ставили под землей
посты, обыскивали сектор за сектором… Знаешь, тогда очень трудно было заставить себя сделать
хоть шаг – войти в их зону восприятия… Но потом… Мы бежали так, что на любом турнире стали
бы бесспорными чемпионами. Не знаю, как мы между патрулями проскочили – мы, считай,
напролом шли… Они были уверены, что нам деваться некуда – они в таком случае вообще системы
стирают. Да, нас, можно считать, убили, как только мы на землю вышли… Гнали практически до
Валсхайма – и по “пустой зоне”, до нашего воздуха. С Валсхайма поднялись истребители, я до сих
пор это помню – лежал в оставленной ледником траншее и поливал землю кровью… D40, мы
отходили последними, приняли основной удар… под землей… но никто не ушел – только мы…
“Защитник” слишком внимательно на меня смотрит – пытается проанализировать мое
