Андрей Щупов - Оккупация
И снова в воздухе тенькнула стрела. Не очень было понятно, в кого именно метил стрелок, однако угодить в цель оперенной посланнице не удалось и на этот раз.
— Вперед! — мерным шагом Шматов двинулся к соперникам. Ждать дольше становилось просто бессмысленно. Как ни крути, а некоторое тактическое преимущество Танкист им обеспечил, и, кроме того, стало окончательно ясно, что Дымов снова «играет» в их команде.
Заметив их движение, противник тоже не стал ждать и, запоздало спохватившись, ринулся навстречу. Кое-как сладив с болью, поднялся с четверенек и тот, что успел получить неласковое «благословение» Танкиста. Часто утирая глаза, он догонял своих товарищей, отлично понимая, что в глазах публики уже не выглядит героем.
— Салудин! — отрывисто позвал Миронов. — Кто это?
Шерх понял, о чем его спрашивают, и ответил без промедления:
— Это не мои собратья. В противном случае ваш товарищ уже лежал бы на арене со сломанной шеей.
— Понятно… — ускорившись, Сергей метнулся вперед и первым скрестил свою саблю с мечом высокого воина. Руку с силой швырнуло в сторону, и сразу стало ясно, что болезненная ночь не прошла для них даром. Мышцы совершенно не слушались, и Миронову стоило большого труда не выронить оружие из онемевших пальцев. Соперник тут же атаковал, и чужая сталь просвистела всего в сантиметре от лица Миронова.
А в следующую секунду с ним что-то произошло. На миг Сергею даже показалось, что его приподняло над ареной на немыслимую высоту — и не приподняло даже, а подбросило. Так, что весь амфитеатр оказался у него на виду — этакое огромное блюдо, наполненное пестрым горошком человеческих голов. Грудь наполнилась молодым звоном, живое электричество пробежалось по мышцам и венам, превращая тело в подобие взведенного лука.
— Вадик, — сами собой шепнули губы, — я знаю, что это ты…
И снова вернулась привычная картинка, Миронов оказался на арене перед соперником, изготовившимся для очередного удара. Однако на этот раз ситуация коренным образом изменилась. И прежде всего — Сергей уже не представлял собой беззащитной жертвы. Ощущение переполняющей его силы было столь явственным, что чужой меч он даже не стал отбивать. Вместо этого поднырнул под атакующую руку, стремительным движением подбил локоть противника и, уводя удар в сторону, с силой вонзил лоб в курчавую бородку. Отчетливо клацнули чужие зубы, и широкогрудый боец рухнул навзничь. Не теряя ни секунды, Миронов метнулся на выручку к Потапу, но и там уже все было закончено. Точным движением хирурга Шматов пропорол бедро своего соперника и тем решил ограничиться, поскольку упавший на песок богатырь уже не представлял собой никакой угрозы. Очередной поединщик попытался зайти к нему в тыл, но Потап проворно крутанулся на месте, скользящим движением шпаги дотянувшись и до него. Выпад был проделан с потрясающей скоростью. В результате удар пришелся плашмя по голове, надежно уложив бедолагу по соседству со своими товарищами.
Не особенно замешкался со своим недругом и шерх. Все с той же молчаливой грацией, он провел довольно красивую атаку, в результате чего, потерявший опору дайк ухнул на землю. Острие меча, приставленное к горлу, принудило его отбросить свое оружие в сторону, которое немедленно подхватил визжащий Танкист. С двумя мечами в руках, бывший зек понесся по арене, напоминая футболиста, только что забившего гол.
— Что, съели, уроды? Патриции хреновы! Где там ваш Зурбан? Или, может, ты, Фебуин, рискнешь выйти?…
Миронов ничуть не удивлялся тому обилию стрел, что посыпались вокруг Танкиста. Конечно, их товарищ представлял собой не самую выгодную мишень, — он продолжал бежать, но это абсолютно не объясняло тотальных неудач вражеских лучников. НЕЧТО продолжало опекать квартет пленников, безжалостно ломая полет стрел, не позволяя стрелкам даже толком прицелиться. Публика давно уже повскакала с мест, от рева тысяч глоток закладывало уши. Миронов поднял свой меч, с радостным восторгом почувствовал, насколько легко дался ему этот взмах. Казалось, метни он его с полной силой, и тяжелый гостинец легко долетит до золоченой ложи мафата. Как бы то ни было, но от недавней немощи не осталось и следа. Незримые нити связали его с источником неослабевающей энергии, и порция за порцией в кровь его продолжала притекать пьянящая сила. Судя по всему, нечто подобное испытывали и Танкист, и Потап, и даже шерх. Во всяком случае, глаза последнего торжествующе поблескивали, а сутулые плечи заметно расправились.
Вновь запели трубы, на арену выскочил местный обслуживающий персонал. С проворством опытных уборщиков они подхватили тела лежащих, поволокли вон. Еще один раб с корзиной в руках принялся рассыпать свеженький песок, маскируя редкие пятна крови. Работы ему, впрочем, почти не было, и он скоренько убрался вслед за носильщиками.
— А вот и наши главные соперники, — проговорил Салудин. Он сказал это совсем негромко, но трое его товарищей прекрасно услышали сказанное. В дальнем конце арены действительно распахнулись небольшие воротца, и через них величавой поступью вышли обряженные в доспехи воины — четверо храбрецов, на которых, видно, и ставила местная знать. Наверняка, мастера из лучшего списка, успевшие за свою жизнь положить немало людишек. Словом, партитура намечалась простейшая, каковую легко было предсказать с самого начала. Наверняка, против них могли выставить и десяток бойцов, но зачем? Во-первых, все равно силы и опыт неравные, а во-вторых, публика жаждет видеть героев, а герой — на то и герой, чтобы сохранять хотя бы видимость правил.
— Не понял! — возмутился Танкист. — А почему у них за спиной луки со стрелами? Эй, Салудин! Это за номера, в натуре!
— Помолчи, он-то тут причем?… — Шматов успокаивающе положил ладонь на костлявое плечо бывшего зека. Покосившись в сторону дайка, вполголоса поинтересовался: — Это шерхи?
Салудин тревожно кивнул.
— Все до единого. Судя по всему, очень сильные.
— Сильнее тебя?
— Намного.
— Плохо дело, — вздохнул Миронов.
— Ерунда! — беспечно фыркнул Танкист. — Главное, чтобы ваш Вадик не заснул. Я, конечно, не прозорливый Цельсух, но печенкой чую, что умирать нам сегодня не придется.
— Не говори «гоп»! — машинально буркнул Миронов и глазами обвел ряды зрительских лиц. Увы, разглядеть среди этой пестрой мешанины Вадика Дымова представлялось делом нереальным. Впрочем, в этом не было и необходимости. О своем присутствии Дымов без того дал им знать самым убедительным образом. Хотелось верить, что у экстрасенса все получится и на этот раз…
Глава 11
Бомба рванула в самой гуще пикирующих ящеров — все равно как граната провокатора в толпе демонстрантов. Правда, эта «гранатка» по мощности была раз в «цать» сильнее. Клин ахназавров немедленно раскололся, вниз посыпались ошметки изуродованных тел. Будь эти звери обычными, они немедленно бросились бы врассыпную, но жуткий взрыв ничуть не смутил крылатых рептилий. Стремительно перегруппировавшись, они повторно устремились в атаку, и снова в груди Дымова слезно заныли неугомонные скрипки. Струнная, сочиненная давно умершим композитором тоска, никак не желала умирать вместе со своим творцом. Собственно, это и отличало искусство от прочих профессий. Как знать (а мысленно Вадим готов был с этим согласиться), возможно, помимо искусства на планете Земля не существовало вообще ничего иного. Хлебопеки и землепашцы, ученые и врачи, портные и военные — все представляли собой единую службу сервиса, так или иначе обслуживающую сонм художников, снабжающую последних тканями и пищей, сюжетами и эмоциями. Вероятно, в этом тоже крылась своя суровая правда. Тот же мужчина, дабы не умереть целиком , спешит окропить семенем женщину, и нечто подобное смутно ощущает прочее человечество. Понимая, что тлению подвержено все на свете, оно поддерживает искусство на плаву, не слишком закармливая, но и не давая умереть голодной смертью… Впрочем, обо всем этом думать было сейчас совершенно некогда, так как по склону пирамиды продолжала стекать пузырящаяся лава, а с высоты шел очередной вал крылатых хищников.
— Ходу! — рявкнул Дымов и, ухватив англичанина за рукав, устремился вглубь вертлявых улочек Гарлаха. Невидимая корона привычно развернула над головой подобие щита, панорамное зрение безостановочно сканировало пространство. Между тем, ситуация еще более ухудшилась. Земля под ногами дрогнула от толчка, и пирамида с грохотом выбросила в небо сноп раскаленных обломков. Два или три из них размеров в человеческую голову немедленно испытали на прочность «щит» Дымова. Экран выдержал, заставив раскаленные камни упруго отскочить в сторону. Впрочем, этих гостинцев Вадим не боялся, — куда больше его страшило то неведомое, что хозяева пирамиды припасли им на десерт.
