Сергей Михонов - Ад
— Получите… — согласился Виля выделить им скудную провизию, взяв слово с Глеба: те при первой же возможности — и завтра — возместят ему все убытки с лихвой. Намекнул на то: неплохо бы получить проценты, проявив своё истинное лицо. Глебу стало очевидно, кем тот был в прошлой жизни — ростовщиком-процентщиком.
На том и сошлись, а и расстались. Глеб уснул беспробудным сном, едва оказался в горизонтальном положении, надеясь хотя бы в сновидении встретиться с любимой. Но толку — всё без толку. Один кошмар сменялся иным, а начал творился с наступлением мглы в крепости у варваров. В оазис из пекла нагрянули ночные порождения стаями и роями.
— БРОДЯГИ —
Отдохнуть не получилось. В аду — нереально. Кругом сплошные муки. Пекло настоящая каторга. В крепости поднялся переполох.
— Проклятье… — проворчал сквозь сон Глеб, продирая руками слипшиеся глаза, стараясь быстрее добиться визуального контакта с окружающей действительностью.
Перед ним точно из небытия материализовался силуэт отродья. Рука инстинктивно ухватилась за автомат. Выстрела не последовало.
— Ёбыр твою…
Упырь аналогично ругался и рычал.
— Хули…ган…
Не окажись меж ними Нюха, кто знает, чем бы закончилось их новое свидание с глазу на глаз. Во тьме пылали две точки красного света, излучаемого злобными очами упыря. Иных невидно.
— Где твои кровопийцы? — насторожился Глеб, опасаясь: те не утерпели и кого-то завалили. Отсюда и тревога.
Обошлось, хотя опять же не сказать. Люди были обеспокоены присутствием чудищ, и те продолжали выныривать из мглы на свет факелов и утаскивать свою добычу. Жертвами служили ромеи.
— Чёртово племя… — разошёлся не на шутку Глеб.
Ёбыр недовольно огрызнулся.
— Я это не про вас, и вообще, моё заявление не касается упырей, а…
Поблизости раздался пронзительный крик.
— А-а-а…
Кричал Вилий Великий. На его призыв и кинулись разом гости. И если упырь полагался на собственное зрение, то спецназовец держа в руке факел, а в иной сжимал рукоять автомата, держа указательный палец на курке.
Что-то тёмное клубилось вокруг трибуна. Снабженец не пострадал, он забился в угол и практически не дышал, напоминая застывшую статую, а вот ромей вопил, за что и поплатился. На него накинулись не то роем, не то стаей какие-то мелкие жалящие паразиты — и облепили всего с головы до ног.
— Назад! — удержал Глеб Ёбыра, махнув факелом, отпугивая адский рой. Некоторые особи получили ожоги, заметавшись, огненными искрами словно мотыльки.
Спецназовец продолжил наступательное движение, стараясь не подпустить к себе тени жутких жалящих проявлений, явившихся по души грешников в аду.
Нечто, а точнее некто рухнул к его ногам. И на нём по-прежнему копошились мерзкие кровососы.
— Поджиг-Ай… — не сдержался Жижа, проявив свою живодёрскую сущность — главное чтобы собственная шкура была цела, а чужая — без разницы.
Упырь метнулся к нему, выдёргивая из туч распространившейся мерзости. И снова вернулся за спину спецназовцу, скорее обозначая: прикрывает с тыла, а на деле всё иначе — он их заслонка от тянущихся к ним щупалец роя кровососов.
Виля больше не орал, он даже не шевелился. Ему досталось — и изрядно. Поэтому молчал. Глеб чуть присел, освещая исковерканное тело трибуна. Его тога напоминала изъеденные лохмотья, а тело — о, ужас! — всё в кровоподтёках точно червоточинах. Он весь в крови, словно его изрешетило шрапнелью.
— Они убили его? — не унимался Жижа.
— Не факт… — продолжал размахивать факелом Глеб.
На помощь явился Нюх.
— Совсем потерял! Почему так долго?
Ответа не последовало, а необходимые действия от призрака. Он замахал факелами в обеих руках, наступая на тучу клубящейся тьмы.
— Чёрт знает что, а с кем приходится воевать каждый миг в этом кромешном аду!
Вспышки — повсюду. И следовали одна за другой, озаряя то тут, то там мглу. Люди держали оборону.
— Да что здесь такое твориться и место, а жуткое! Просто жуть! Хуже и придумать нельзя, а уж представить и подавно! — скулил Жижа.
— Видать по этой же причине и обходят стороной данный оазис исчадия с отродьями, — заметил к слову Глеб.
— Это проклятый место — край! Хана… — подтвердил Ёбыр.
— Ты это ща к чему сказал, упырь? Голословно или…
— Моя чуять опасность! Угроза — великий…
— Как он? — толкнул Глеб ногой тело трибуна. — Эй, патриций! Вставай, плебей!
Ноль реакции.
— Издох! — послышался вздох разочарования в исполнении Жижи.
Примчался центурион. Вид его был жалок, а при виде трупа трибуна на полу и вовсе. Припал к Виле, перевернув на спину, желая заглянуть в лицо и…
На него смотрел мертвяк — кожа проедена местами до основания черепа, а один глаз и вовсе отсутствовал, зато в глазнице нечто копошилось.
В исполнении центуриона последовал замах жезлом и удар тупым концом.
— Вя-а… — сморщился Жижа. Его едва не стошнило. Он, как и все, слышал хруст и то ли костного основания лица трибуна, то ли хитинового покрова кровососущего паразита. Тот выедал у человека мозги.
Нюх поступил разумнее — поднёс один из факелов к лохмотьям того, что осталось от трибуна и… На нём вспыхнул огонь — по телу заплясали языки пламени. И снова вездесущие паразиты. Кровососы посыпали из тела — у трибуна раздулось нутро и в лопнуло точно арбуз, разбитый об землю. Косточками и явились крылатые мерзости.
Люди выгнали их из норы. Там и пережидали остатки мглы. Всё это время Жижа что-то бормотал про себя, и теребил без конца цепочку на шее, на которой была нанизана шестигранная звезда Давида.
Порой некто высовывался из дыры и вглядывался во мглу: не просветлела ли она, и не появились ли огненные всполохи вместо облаков на дальнем горизонте. И пока нигде ничего.
Обошлось — для них, но не всех, кто сегодня оказался в составе гарнизона. Потери составили порядка десятка ромеев и одного упыря.
Ёбыр завыл и одновременно зарычал, затянув заунывную песнь отродий. Центурион оживился. Теперь он считал себя начальником лагеря, а соответственно был вправе отдавать те или иные приказы. И его желания совпадали с сородичами. Они желали избавиться и как можно поскорей от упырей. Соседство с отродьями нервировало их. И никак не удавалось побороть в себе отвращение к ним. Те также испытывали аналогичные чувства по отношению к ним.
— Ещё подеритесь — устройте бойню, — возмутился Глеб. Он оказался тем, кто хоть как-то понимал варваров, общаясь с ними на латыни. — Вам не выжить здесь — и без нас! Сколько вас осталась — центурия? Или меньше? А было как минимум девять или десять — когорта и манипул! Ещё пара таких ночей и всё — вам конец!
Центурион заинтересовался, что может ему взамен предложить призрак.
— Только одно — присоединяйтесь к нам, и мы одарим вас шкурами исчадий! В них вас не достанут паразиты — ни одна кровососущая мерзость! Стоит призадуматься, центурион! Ты и дальше при нас останешься им — командиром своих солдат!
— И это всё? Что конкретно предлагаешь нам за нашу службу?
— Хабар… — вмешался Ёбыр.
Заявление упыря, центурион принял в штыки.
— А чё, сойдут за них, — отметил Нюх. — И того почти сотня! Как они в бою, а? Ничего или так себе?
— Узнаем не раньше, чем проверим в деле, — заверил Глеб.
Делать в лагере в дневное время и впрямь было нечего, а спецназовцем с призраками предполагалось осуществить вылазку — побродить по округе за пределами оазиса. И уж очень его интересовала "Тунгуска". Что стало с техникой? Может, не всё оружие и приборы вышли из строя и что-то пригодится?
Отряд призраков под его командование и упырей во главе с Ёбыром вернулись на место трагедии. От БМ — руины. Но и в них покопался Глеб, выясняя, как себя ведёт электроника. Немного повеселел.
— Рация…
Его затея стала очевидна. Он решил выйти в открытый эфир и подать позывной всем тем, кто его услышит.
— Всем-всем, кто меня слышит! — прозвучала в его исполнении первая фраза. — Я обращаюсь к тем, кто уцелел в схватке с исчадиями! Не суйтесь в столичный оазис! Там смерть — наши заклятые враги! Я же предлагаю новое место всеобщего сбора для совместного отпора им! Передаю координаты места общей дислокации! Это оазис! Ориентир — крепость! И заходить туда лучше с наступлением зноя, во мглу не соваться — чревато! Это за огненным кругом ада! Приём! Как слышно? Если кто слышит меня не обязательно отвечать, достаточно послать сигнал бедствия…
Поступил один, а затем ещё и ещё…
— Получилось! Вы это слышали? — ликовал Глеб.
Нюх довольно усмехнулся.
— Будем надеяться, что исчадия и впрямь не научились реагировать на радиосвязь в открытом эфире, иначе нас ожидает не тот сюрприз, на который рассчитывали.
Во избежание неприятностей призраки приготовились к встрече, с кем бы то ни было. И всё равно с кем воевать, а уж упырям — им только хабар и подавай. Всё остальное вообще не волнует и не интересует.
