Вадим Денисов - Антибункер. Погружение

– Что замерла?

– Кажется, я знаю, где можно раздобыть оружие.

Мысленно я, конечно, сделал стойку, но внешне виду не подал, бросив саркастически:

– Что, опять? Только не говори мне, пожалуйста, о секретных армейских арсеналах в стиле Потупчика и об отделениях полиции. Чую, в черте города бодрые парнишки такое сокровище давно выгребли.

– За ребёнка меня не держи, я серьёзно говорю, Алексей, – строго упрекнула она.

– Тогда стоим! Выкладывай.

Оказывается, была у неё закадычная подруга по имени Марина Базовляк, с которой они вместе учились в новосибирской Военно-Медицинской академии. В отличие от Кати, подруга отучилась по полной и диплом получила, устроившись после интернатуры в хирургическое отделение Дивногорской горбольницы. Девка, по словам Глебовой, умная да видная, дело молодое, и случился у неё жених, сам из Красноярска. Познакомились они, когда тот приезжал кататься на горных лыжах. На помолвку, состоявшуюся перед самым апокалипсисом, была приглашена и Катя; отпросилась у Ингмара Йоновича и приехала.

– Он мне сразу не понравился. Напыщенный, высокомерный, даже наглый, совсем другого образа жизни человек…

– Кать, пёс с ним, давай по делу.

– Хорошо. Этот Николай, его так звали, был записным охотником. Правда, охотился он не в крае или на Алтае, а всё больше в Африке и Испании. По крайней мере, так он нам рассказывал, не исключаю, что просто пыль в глаза пускал. Во всяком случае, экзотических трофеев на стенах я не заметила.

– Ты наблюдательна! – похвалил я, не забывая поглядывать по сторонам. – Ну, а что если человек с денюжкой, то может себе позволить и Африку. Охотник, говоришь…

– Оружие нам показывал, Лёша, винтовки, новенькие. У него два сейфа.

– Адрес помнишь? – Сердечко мое забилось быстрее.

– Визуально найду, – уверенно пообещала она. – Это здесь, на левобережье, на улице Ленина, рядом с Краевым театром кукол.

Я жизнерадостно махнул ладонью.

– Значит, найдём кукол.

Опять под колёсами зашуршал асфальт, грузовичок бежал по прямой. Хорошо идёт «некстик», довольно мягко, в салоне не шумит, резина новая. Я уже не обращал особого внимания на многоэтажки и магазины, тем не менее продолжая фиксировать всё на камеру.

Брошенных машин становилось всё больше, много «японок»-пузотёрок.

Глядя по сторонам, я невольно обратил внимание на то, как много листочков-объявлений на остановках, буквально вся поверхность облеплена пожелтевшими прямоугольниками, некоторые уже отклеились под дождями. Кажется, я догадываюсь, что это такое. Поиски пропавших родных и друзей, нет никакой другой причины для столь плотной оклейки, не жильё же продавали… Дураков нет.

Даже на фонарных столбах, мимо которых пройдёт разве что случайный прохожий, висели одинаковые листки бумаги. Примерно через пять-шесть столбов попадались ярко-оранжевые объявления и, чем ближе машина подбиралась к центру, тем оранжевого становилось больше. Наконец я не выдержал:

– Стопимся, родная. Давай-ка теперь я сяду за руль, а ты отдохни. Там и тесней будет, и сложней, ага?

Она кивнула и первой открыла дверь, я тоже вышел, заметив:

– Екатерина, ствол! Даже если ты выходишь из машины, чтобы всего лишь попинать колесо, оружие должно быть с тобой, запомни.

Мы остановились прямо напротив очередного столба, и я не поленился сделать десяток шагов; внимание привлекло то обстоятельство, что лист бумаги был наискось перечёркнут жирным красным фломастером. И надпись поверху, да ещё и с огромным восклицательным знаком.

На белом объявлении был написан короткий и ёмкий текст:

Соотечественники! Красноярцы! Если вы готовы работать на общее благо, знаете ремёсла, обладаете производственными специальностями, умеете уживаться с соседями и уважаете чуждой труд, то приходите к нам! Мы будем рады всем порядочным людям! Сбор в полдень по чётным дням возле Библиотеки им. В. Г. Белинского.

Но позитив отменялся напрочь жирной полосой и подписью под ней:

Не надейтесь, этих трутней больше нет! Смерть придуркам!

Перевесив карабин на шею, я расстегнул кобуру.

– Не может быть! – ахнула Глебова, оглядываясь на ту сторону реки.

– Как видишь, может, – угрюмо отреагировал я. – Конечно, могли и понтануться, на фуфу взять… Но заявка кислая.

– Это не фуфу, Лёша, видишь, как раз в той стороне дымится?

Я тоже глянул на дымы, и ответить мне было нечего.

Тяжело на сердце, очень недобро встречает нас стольный город Красноярск.

Однако настоящий шок постиг нас после чтения второго объявления, из числа тех самых, оранжевеньких.

Гражданин Земли! Настало время катастроф и потерь. Но сейчас настало и время новых решений и свершений. Именно тебе, осознавшему, куда нас завели власти этой России, мы предлагаем присоединиться к обществу друзей Америки! Нас слишком долго водили за нос, теперь никто не должен страдать зря! Эмиграция в США – лучший выход! Свободной Америке, пострадавшей ничуть не меньше, отныне дорог каждый человек! Мы обеспечиваем оперативную авиадоставку, сопровождение, консультации и моментальное получение гражданства по прибытии. Если ты – человек либеральных, свободных взглядов, если ты понял, что тебе нет места в стране дураков, то приезжай к нам! Ждём тебя в общине аэропорта «Емельяново». Количество мест не ограничено.

Мы ждём тебя!

– У нас есть что-нибудь выпить? – неожиданно спросила Глебова и тихо заплакала.

Я торопливо обнял её за плечи. Что сказать, растерялся! Наконец, переведя дыхание, я просто потянул напарницу в машину.

– Есть немного, взял фляжечку…

– Но мы же за рулём, Лёша! – сквозь слёзы пробулькала подруга в пассажирском сиденье, продемонстрировав замечательный образец женской логики.

– Знаешь, дорогая, я вообще трезвым боюсь ездить. Поэтому смена рулевых отменяется.

Глава 12

Красноярск – город живых и мёртвых

Автомат больше не стрелял.

После недавней скупой двоечки «семёрками» разговаривали только гладкие стволы. Не армейская это машинка, калибр 5,45 звучит резче. Я уже было решил, что чужая поножовщина наконец-то закончилась и можно показывать нос, как в сотне метров от нас опять грохотнуло, на этот раз – шесть выстрелов. А потом ещё и из пистолетика хлопнули пяток! Да когда же вы уймётесь? Плохо то, что постепенно выстрелы звучали всё ближе к тому месту, где мы спрятались. Хреновое дело.

Попадать в чужую заваруху, а тем более впрягаться за одну из сторон мне совершенно не хотелось. За кого? Так вот подпрыгнешь и окажешься плохим парнем. Жребий бросить, что ли? Невмоготу так сидеть, не моё это.