Вадим Денисов - Антибункер. Погружение

– Я тоже не сообразила…

– Видишь, какие мы молодцы. Тогда собираемся, запираем пароход, и пошли. Стоп! Извини, но я ещё раз напомню. Красноярск был городом-миллионником. Следовательно, общее число выживших составило двадцать тысяч человек. Я считаю, что большая часть ушла куда-то в пригороды, скорее всего, в горы, где есть источники чистой воды. Может, новые общины встали ближе к плотине ГЭС. Однако город пока что набит ништяками, не успевшими испортиться: высока вероятность наткнуться на рейдовые группы добытчиков. Не забываем про дурноголовых бандюков… Ну и чудаков хватает. Самое плохое, что синяков тоже двадцать тысяч, а вот они вряд ли ушли далеко, как показал опыт Енисейска.

– А им где воду брать?

– Ты можешь допустить, что перерождённый организм синяка позволяет им без ущерба пить речную воду?

– Ни в коем случае! – отрезала она. – Психическое расстройство не влечёт автоматически повышения адаптивности к заразе.

– Много ты знаешь… Ну, прости-прости. В Енисейске же остались! Из фонтанов пьют, магазины бомбят. Пруды-озерца, в конце концов.

– Тут буквально рядом есть пруды, – обрадовала меня подруга.

– Да ладно… Тогда тем более! Установка будет следующая: действовать решительно, не рефлексируя, сомнениями не мучиться. Если ты уверена, что тебе или мне грозит реальная опасность, – стреляй не раздумывая. Во всех остальных случаях лучше вообще не стрелять, чтобы не демаскировать группу. Оружие всё время наготове, смотреть по сторонам, держать визуальную и радийную связь…

– Ты прямо боевой приказ читаешь, – невежливо перебила меня подчинённая.

– Ого, какие ты знаешь слова!

– Я же военнообязанная, Лёшенька! Военно, понимаешь? Обязанная! – Она натянула кепку мне на нос, поправила лямки рюкзака и тут же добавила: – Обязуюсь чётко исполнять приказы командиров и начальников!

Контейнерных площадок на базе не было, можно сказать, что нам уже повезло. В кино герои боевиков любят прыгать по штабелям морских контейнеров – идиоты. Худшую поляну для войнушки придумать сложно. Возле топливных танков стоят два наливняка, оба со спущенными колёсами. Можно сделать вывод, что баки пусты, их вычерпали ещё в первые истерические дни.

– Ангары пока не интересуют. Нужно отыскать на территории небольшую контору, а лучше гаражик. Похоже, я что-то подобное вижу.

Обогнув кран, а потом и второй, мы взяли левее и вскоре оказались возле группы небольших сооружений: двух металлических сараев и восьмиметровой высоты здания с распашными воротами, сложенного из бетонных блоков. Вдоль боковых стен под самой крышей матово зеленели стеклоблоки вытянутых окон естественного освещения.

Я остановился и поднял руку.

– Никогда не подходи к фасаду или к запасным выходам по центру, всегда старайся заходить с угла, ты увидишь больше, тебя увидеть сложней.

По-моему, угадал. Старые покрышки, сложенные в пачки и перетянутые проволокой для погрузки, бочки, вытащенный погрузчиком задний мост… Это гараж. Слева от ворот наверх поднимается двухпролётная металлическая лестница с поручнями, ведущая в низкую пристройку наверху. Лестница заканчивается площадкой, с неё же можно подняться на крышу. Разумно, снег зимой нужно сбрасывать своевременно. Простые мастеровые люди всегда ваяют такие постройки очень рационально. Окна выходят на три стороны, скорее всего, там находится контора завгара.

Сначала мы обошли здание кругом, потом я подошёл к воротам и посветил фонарём внутрь.

– Ну, что видишь, не молчи! – нетерпеливо поинтересовалась за спиной Катя.

– Внутри машины… Катя, давай поцелуемся, пока что нам фартит!

– Дурак! А как будем?

Я разок дёрнул ржавый висячий замок.

– Как дети, ей-богу… Пошли наверх.

Дверь в контору я высадил с первого раза. Что имеем? Большой стол, парочка самодельных сейфов, полки над креслом начгара, вешалка со спецухой, кушетка и мягкий диван, десяток гнутых стульев вдоль стены – для собраний трудового коллектива. Три минуты ушло на обыск ящичков стола, и большой ключ от главных ворот замка был у меня в руках.

– Встань на лестницу, ствол наготове, я открою.

– Заходить будешь? Может, я рядом?

– В темноте? Да ни за что! Пусть лучше оттуда кто-нибудь выскочит, если он там есть!

– Не выжил бы синяк без припасов и воды, – усомнилась Глебова.

– С одной стороны стеклоблоки выбиты, можно пролезть при желании, – пояснил я. – Хотя и рисково.

Навесной замок раздражённо заскрежетал и упал на землю. Я быстро приоткрыл одну из створок и влетел на лестницу, на ходу выхватывая пистолет. Стоя рядом, мы какое-то время молча ждали. Никто не появился.

– Вот и хорошо, сейчас опять закрою, и можно удаляться в покои. – Мне сразу стало полегче. – Я на кушетке, ты на диване. Спальники есть.

Отсюда до стоянки «каэски» было сто пятьдесят метров, подходы к катеру просматриваются, как почти вся территория базы. Запалив спиртовку, Екатерина полезла в свой рюкзак, вытаскивая всё необходимое для вечернего чаепития, а я вышел на площадку.

На Енисей упала тьма.

Вот и понаблюдаем. Ёлки, как много мне нужно добыть! Ночник, а лучше бы тепловизор, носимый трансивер с функцией сканирования… Как без рук! Ничего. Если кто-то увидел проход катера и засёк место причаливания, то пусть заявится. Место для маневра есть, побегаем… Я готов жить по-звериному.

Дежурств не будет, надо отдохнуть, успокоить нервы.

Тишина стоит такая, что я даже услышу кошку-мурку, надумай она пройти по песочку. Таёжная школа сделала своё дело, жизнь на опустевшей реке приучила меня спать чутко и просыпаться при малейших признаках опасности – от постороннего звука в мозгах надёжным автоматом словно щёлкает пружина настороженного капкана.

Зверею, в общем.

А вы, городские-красноярские?

Около семи утра пошел дождь, быстро перешедший в летний ливень с грозой, набирающей силу буквально по минутам. В небесах над рекой перекатывалось и бабахало, будто тысячи человек одновременно колотили по лишенным любого содержимого пустым железным бочкам. Казалось, что из недр под Енисеем нарастает глухой рокот взбесившейся планеты.

Крыша из профнастила трещала и вибрировала. Мне не доводилось переживать землетрясение, наверное, вот так оно и выглядит. Обычные земные краски пропали, осталась лишь вскипевшая коричневая река и тёмное небо с разрядами молний. Но к обеду природа успокоилась, тучи ушли за реку.

– Слышал, как ты ночью вставала, – сообщил я, забирая с расстеленной газеты последний бутерброд.

– Знаешь, что-то проснулась… Решила посмотреть на город.