Посланники Нибиру - Евгения Витальевна Кретова
Он выбросил страховочный трос, крюк на конце протянуло по поверхности. Влад направил его на цепочку скоб на крыле маневрового двигателя. Крюк со скрежетом, распространившемся по металлу, замер. Влад, пролетев еще немного вдоль корпуса, с силой ударился о панель доступа и простонал:
– Держусь.
В наушниках раздался вздох облегчения:
– Так иди сюда, чего медлишь? Буду счастлив вернуть тебе управление этой железкой.
У Влада не осталось сил отвечать: счастье снова почувствовать под ногами опору, близость некоего дома и безопасности перехватило дыхание. Влад тяжело дышал.
– Получилось хоть? – голос Хаско как еще одно доказательство, что он почти на борту.
Влад усмехнулся:
– А ты сомневался?
– Сам же сказал – идея рисковая… Так вышло? Куда летит «Концор»?
– Прямо в руки спецназа «Ягель»…
– Мм, – Хаско, как показалось Владу, был впечатлен, или сделал вид, что слышал о спецподразделении. – А что мне со связью делать? У меня все еще выведена связь с рубкой…
– А отрубай… Хотя нет, подожди, – он привстал на локте и развернулся к черной точке на горизонте событий, – не отключай.
Хаско, кажется, догадался:
– Хочешь видеть его лицо?
– Хочу знать, что он признал поражение.
– Он скорее умрет. – В голосе молодого креонидянина слышалось сомнение пополам с сочувствием.
– Значит, пусть умрет.
Глава 34. Признания и непредумышленная смерть
Граница Выжженного поля
– Капитан, минирование завершено, – к Филину подошел Гир Роаль. – Что дальше?
Вопрос, в котором больше страха, чем желания победить. Инвар усмехнулся, правда, старпом не мог заметить усмешки за темным стеклом.
– Дальше? – Он развернулся к Роалю. – Мы взорвем эту галактику. Не оставим камня на камне, сметем все, за что они с таким трепетом держатся. И построим новый мир.
Он видел смятение и недоверие в глазах старпома. Разочарованно отвернулся, в который раз пожалев о том, что потерял свою прежнюю команду. Что ж, значит, теперь он будет действовать один. Тем более, когда в его руках такое оружие…
Он снова вызвал Теона:
– Ты видишь меня? Видишь на своих картах и мониторах? Видишь движение твоих судов, их беспомощные маневры?
Теон кивнул. Он выглядел уверенно, и это радовало Филина – приятно иметь дело с врагом, который не сдается до конца. Даже проиграв, даже зная, что в руках противника – самое ценное, что может быть у человека, его ребенок.
– Я вижу все, Инвар… И по-прежнему задаю тебе вопрос: что тебе нужно?
– Не отключайся…
Филин прикрыл глаза – на короткое мгновение, не отпуская при этом взглядом из-под полуопущенных ресниц лицо начальника криминальной полиции, этого серого кардинала Единой галактики, умудряющегося вершить судьбы, находясь в тени. На этом его удача закончится, Теона больше не будет.
Инвар мысленно потянулся к своему кораблю, на котором оставил свое главное оружие, оружие, которое сама Пустота подарила ему. Невидимые нити опутали тело креонидянина и вырвались за пределы черной планеты-скиталицы.
Он знал – сейчас Теон и наблюдающие за Нибиру диспетчеры в смятении, их радары массово сбоя́т, они слепнут и глохнут один за другим. Один за другим, пока он тянется невидимыми нитями к своему кораблю.
Нет, само железо не имеет значения.
Не имеет значения и оборудование, что стоит на борту «Концора».
Значение имеет только одно существо.
Хаско Делаувер Болл.
* * *
Борт фрегата без опознавательных знаков
Влад забрался на катер, отбросил забрало шлема и направился к рубке.
– Не слышу радостных возгласов, – он все еще широко улыбался, когда понял, что что-то пошло не по плану.
Хаско, схватившись за голову, катался по полу. Семаль, отстегнув крепления полевой защиты, суетилась около него, беспомощно кричала и звала на помощь. Хаско перевернулся на спину. Невидящими глазами уставился в потолок. Белки покраснели. Капилляры лопались. На лице застыла гримаса ужаса. Спина молодого креонидянина изогнулась дугой, лопатками он передвигался по полу, словно тот был магнитом, пальцы царапали межплиточные швы. Он с усилием повернул голову и посмотрел на Влада, открыл рот, будто надеясь выдавиь из себя что-то, кроме нечленораздельного хрипа. Струйка крови потекла из его рта, упала на шею, размазалась по плечу спецовки, перепачкала длинные белые волосы.
– Что… Что происходит?
– Я не знаю! – Семаль повернула к нему перепуганное лицо. – Он ворчал на тебя, а потом захрипел и упал…
– Просто захрипел? Или что-то успел сказать?
Хаско дополз к гермопереборке, Влад с недоумением смотрел на цепочку липкой кровит, что тянулась за напарником. Что делать и как помочь другу он не понимал.
– Нет! – Семаль взвизгнула, когда Хаско рывком попытался подняться, вывернув при этом колени – те хрустнули с мягким чавкающим звуком. – А нет… Сказал. Кажется, это было что-то вроде «май дана»… Что это, ты понимаешь?
Девчонка прижала в груди руки, с ужасом переводя взгляд с катающегося по полу Хаско на землянина.
– Не «Май дана», а «Мейдана», – догадался Влад. – Это тот чертов орден, что связывает Филина и Хаско.
Он опустился на колени перед напарником:
– Так вот зачем Филин оставил тебя на «Концоре»… Вовсе не для того, чтобы ты дожидался его в тепле и безопасности. Ты и есть тот чертов канал связи с «Концором».
Он выпрямился. Судороги в спираль закручивали тело молодого креонидянина, пальцы, срывая ногтевые пластины что-то царапали на полу.
– Вот блин… – Влад отошел, чтобы рассмотреть получившуюся надпись.
Он с трудом разобрал – это был не интерлингва, а креонидянский, который Влад учил давным-давно в академии спецназа. Он прищурился, собирая символы в слова:
– Эн… ЕЙ… Р…О… Отключи, – прочитал он и перевел вопросительный взгляд на Хаско. – Нейро отключи…
Он вздохнул, решительно достал из кобуры пневмопистолет. Семаль взвизгнула и повисла на его локте:
– Не надо!
Влад тихо выругался, стряхнул подростка и прикрикнул:
– Кому сказали не мешать?!
Семаль пискнула и, не удержавшись на ногах, рухнула на пол. Поджав колени к подбородку, она вцепилась зубами в костяшку указательного пальца и наблюдала, как землянин поднял руку и прицелился в грудь мечущемуся по полу Хаско.
– Если я неправильно догадался… – пробормотал Влад и выстрелил.
Синяя молния рассекла кабину, метнулась от пистолета к груди креонидянина, пронзив его насквозь. Хаско закричал, выгнулся дугой от боли, но тут же обмяк, взгляд потускнел, а лицо стало спокойным и равнодушным.
– Ты убил его…
Семаль размазывала по щекам слезы, шумно шмыгала носом. Встав на колени, она подползла
