Вадим Денисов - Стратегия: «Замок Россия». Том 2

Главный встал, обхватил руками торец столешницы.

Поднял руку, требуя тишины.

Внимательно осмотрел всех присутствующих, еле заметно пошевелил губами, считая в уме и выискивая, кого, всё-таки, тут нет, и, с какой-то непостижимой тихой громкостью, медленно, как бы про себя, произнес:

— Ну, вот. Приплыли мы, товарищи. Остановка номер один.

Я прямо почувствовал, как замерли сердца.

— Канал закрыли. На двенадцать дней. Пока. Причина… Сейчас зачитаю, слушайте:

Глобальное воздействие.

Блокирование канала поставки, срок 12 дней.

Нерациональная милитаризация — 4 кластера.

Нерациональная пассивность — 7 кластеров.

Кто-то чихнул.

С приглушённым стуком упал чей-то стул.

Сотников развернул и положил бумагу на стол, тщательно разгладил.

— Ну, мы-то, с таким запасом патронов — как в Брестской крепости, сами знаете, куда попали… в число каких таких "отличившихся". Взрывчатки им… Дугин, ты своего, этого, как его, волосана… Хвостова! "Шушпанцерника"-вредителя! Ты уйми его, пожалуйста, иначе этого инициатора и форейтора люди в Посаде на части порвут.

Помедлил.

— Вот такие дела, товарищи. Кстати, с Каиром я уже связался, у них то же самое. Натр-Дам сам вызвался, франки сильно напугались. Так что, по всем Смотрящие прошлись, по всей Платформе.

И сел.

Вы слышали, как идёт лавина? Когда далеко.

В лесу тихо, снег скрипит, снежинки падают, лишь изредка ветка сбросит белый ком. Вдали кто-то ржёт, ещё дальше снегоход стартует, музыки с горнолыжной базы почти не слышно, а трасса в стороне — это вам приспичило подняться на склон ущелья: завтра уезжать, камера классная, а фотовидов нет. Стоите отстранённо в своём новеньком "мармотовском" костюмчике, ждёте, когда солнышко за сосну закатится, ракурс выбираете. А внизу сплошной "ресорт" и "релакс" — всеобщая благость и вообще пик цивилизации, даже все зажигалки с логотипом курорта.

И вдруг — гул. Сверху, от замерзшего водопада. Страшный, дрожащий, нарастающий — да так медленно и вкрадчиво накатывает, что голова начинает реагировать лишь на какой-то там секунде, когда ноги рефлекторно уже начали движение по склону вверх. И первая мысль: "Как хорошо, что я на снегоступах!" А внизу многие мирные люди куршавелят по мастям, чинно обсуждают: кто крутые рестораны, кто "шведки", идёт демонстрация наивных понтов с хождением кругами вокруг модных мест и проблеском очей в ожидании падежа прохожих в состоянии "грогги". Кто пьёт Б-52, кто "охотничий чай" за пять евро. Всем хорошо да спокойно.

И тут этот гул — погнали!

Они, там, внизу, ещё не прочувствовали, им и в голову не приходит страшное — а всё уже кончено, сейчас протянется страшное белое одеяло, сомнёт, изменит всё — добро пожаловать в апокалипсис. А потом и в постапокалипсис, в котором тяжёлый быт будет соседствовать с ненужной философской ностальгией.

Вот что-то такое пронеслось в голове. У всех нас.

И готовились, вроде, и понимали отлично, что такое, рано или поздно, произойдёт — всё едино шок. "Двенадцать дней" никак не отложилось. Всё место в оперативной памяти заняли самые главные слова Сотникова: "Канал закрыли".

Вот такой нарастающий гул и заполнил просторную залу донжона.

Первой отреагировала Зенгер.

— Извините, Алексей Александрович, — уже в совершенно интровертном состоянии начмед смотрела куда-то в пространство. — У меня сейчас как раз фармкомплектация идёт, мне нужно срочно… Да, срочно.

И, не дожидаясь разрешения, пошла к выходу, опустив голову к "мыльнице" с короткой антеннкой; у каждой службы свой канал связи. Так, не поднимая головы, она чуть и не упала, в первый раз споткнувшись о медвежью лапу. Шкура огромная, всегда лежит возле камина. Когда мужики таскают из операторской что-то громоздкое, шкуру сворачивают и убирают, в остальное время бывший Миша греется у огня. Если выходить из-за стола, проходишь без последствий. Если же идешь от ряда стульев у стены — смотри под ноги. Кстати, левая лапа медведя вся плоская и вытертая, оттоптали.

Маргарита Эдуардовна всегда спокойна, собрана и внимательна. И всегда осуществляет традиционный блистательный выход, передвигаясь уверенно, значимая, загруженная — все смотрят. Но, увы, не сегодня, стоящий у двери Якуб, тёзка стеклодува и молодой нукер Сотникова, еле успел поддержать врачиху. По-моему, она этого и не заметила.

Это был пример правильного действия; многие тут же начали доставать из карманов рации. В первый раз приглашённая на совещание, Павидла — наш главкондитер и главпекарь, проявила похвальную резвость. Поняв суть, сорвалась с места, подлетела к окну, спокойно отодвинув Главного, и, высунувшись наполовину, прокричала на весь замок:

— Зинуля!! Зин!

— Чиво?! — раздалось с улицы.

— Раскладку задержи! Задержи, говорю! Ох, тетеря… Щас бегу!!

Сотников, пожалуй, тоже внутренне готовился к последствиям такого объявления, но явно недостаточно, растерялся мужик.

— Куда! Нионила Дмитриевна, да вы что, в самом деле, вывалитесь ведь! — он двумя руками эротично обхватил её за талию и рывком втащил обратно.

— Фурх-х, — жарко выдохнула Павидла, взбив воздухом прядь волос на лбу, быстро оправила халатик. — Спасибо, Алексей Александрович… Я побежала!

И белым ароматным смешариком выкатилась на лестницу.

Тут Главный всё понял и успел скомандовать:

— Хорошо, все свободны, давайте внутреннюю оценку, полный анализ, отрабатывайте оперативные… Главам посёлкам остаться! Совещание с начслужбами тут же, в двадцать один час!

Это правильно. Сейчас всем… Ну, никак не до совещаний.

Двенадцать дней. А потом, в следующий раз, на двадцать четыре? Или сразу на все сто сорок четыре?

Такое мощное известие имеет последствия. Они как волны, побегут из глубины на мель, набирая высоту. Дальние последствия плохо предсказуемы, это только со стороны кажется, что их легко представить. Средне-ближние просматриваются, на эти уже возможно влиять. А вот самые очевидные, оперативные, можно смягчить или вообще нейтрализовать, если немедленно принять меры. Народ потянулся к выходу. Но далеко не все спешили уйти, многие разговаривали по рациям прямо тут, по углам, торопясь что-то отменить, что-то переиграть. Дугин отдавал распоряжение своему завскладу: ничего не выдавать, даже по собственноручно подписанным требованиям, о то же самом инструктировала своих Лагутина.

Первой к шефу подошла Эльза Благова.

— Алексей Александрович, как же так!

— Что такое?

— Как быть с полётами?

— Что с полётами? Говори яснее.