Внешняя беговая - Юрий Витальевич Яньшин
Та, не в силах произнести ничего членораздельного от душивших ее рыданий, только и смогла, что покивать головой. Он еще раз мельком оглядел свою вредную и несносную, но такую любимую женщину и с грохотом захлопнул крышку. Затем кинулся к шкафу, куда он недавно, вопреки всем инструкциям, перенес из своего кабинета второй ШАК-12, быстро примкнул магазин. Наощупь достал еще два запасных магазина, перемотанных изолентой и сунул их в карман штанов. Уже выбегая из комнаты, с удовлетворением услышал сквозь доносившиеся из сундука всхлипы Фроловны звук запираемой на щеколду крышки.
Выскочив на крыльцо, на всякий случай запер за собой дверь, полагая не без умысла, что враг не станет ломиться в запертый снаружи дом. Канонада от выстрелов не только не стихала, но напротив, только лишь усиливалась. Медведица, нетерпеливо ожидавшая его во дворе, обрадованно сунулась к нему, тыча мордой в грудь.
— Уйди, мать! Не до тебя! — в сердцах бросил он взволнованной косолапой подружке и старческой рысцой ринулся со двора, на ходу передергивая затвор штурмового автомата.
Медведица сначала было обиделась на такое невнимание, но быстро смекнув, что претензии можно оставить и на потом, а Двуногому сейчас действительно не до нее, правильно оценила ситуацию. Она сначала кинулась в сарай, чтобы успокоить волновавшегося там медвежонка. Там, наскоро облизав его и еще раз повторив строгий запрет на выход из убежища, она ринулась вдогонку за Двуногим. Обоснованно считая, что лишние клыки и крепкие когти на лапах, тому придутся, кстати, в борьбе со Злом, она решительно пустилась в очередную свою авантюру. Но медвежонку было страшно даже не столько от непривычных звуков выстрелов, сколько от волнения матери. Такой напряженной и взволнованной он ее еще никогда не видел. Гены упрямства, переданные ему матерью, сделали свое дело. Поэтому, дождавшись, когда мать выскочит вслед за Двуногим на улицу, он быстренько выкарабкался из сарая и пустился вслед за матерью. Догнать ее было не слишком трудной задачей для подросшего и окрепшего малыша, тем более мать не могла, вследствие своей хромоты развить более высокую скорость. Уже через полминуты она догнала его и пристроилась сзади, обдавая спину Двуногого своим горячим дыханием. Митрич оглянулся, чувствуя спиной присутствие зверя, но не сбавил своего бега. А еще через полминуты их догнал и непослушный отпрыск. Впрочем, в пылу беготни, мать, кажется, его даже и не приметила. В другое время он бы умилился подобному поступку не оставившего его в беде верного зверя, но сейчас он только досадливо буркнул на нее:
— И чего поперлась за мной?! Сидела бы дома.
Медведица, словно бы поняв слова упрека, упрямо помотала головой на ходу, не соглашаясь в столь ответственный момент для всего поселка, отсиживаться в тылу за чужими спинами.
Заслышав стрельбу, многие из жителей поселка повыскакивали из своих домов, пребывая в полном недоумении от происходящего. Увидев бегущего Митрича, они кидались к нему с вопросами, но тот, задыхаясь на бегу, только отмахивался от вопросов и хрипящим голосом повторял одну и ту же фразу:
— Всем в убежище! В гору! В гору!
И действительно, в поселке не было предусмотрено никаких бомбоубежищ или иных укрытий на случай непредвиденного нападения. Единственное место, где можно было переждать даже ядерный конфликт, находилось на окраине поселка — там, где располагался вход на самый секретный объект России. Солдаты гарнизона, после того, как отдельные выстрелы перешли в нескончаемые очереди, тоже выскочили из казарм и теперь метались, как очумелые по плацу, не зная, что делать. Вместе с ними метались и офицеры, находившиеся в это время на дежурстве. Но все они были безоружными. Оружейные комнаты, где хранилось штатное вооружение, были заперты на крепкие запоры, ключи от которых находились у дежурных офицеров, но те, по Уставу, не имели права на раздачу оружия без распоряжения, командующего гарнизоном, или объявления всеобщей тревоги. Но сигнала тревоги так и не было.
Митрич бежал к центральному посту охраны внешнего периметра, чтобы оттуда узнать складывающуюся обстановку. «Почему не гудит сирена?» — острой жилкой билась мысль в его распаленном от переживаний и сумасшедшего бега мозгу. Помещение центрального поста охраны располагалось в просторном, но одноэтажном здании, окруженном со всех сторон вышками с телеметрической аппаратурой. Причину, по которой не сработал сигнал оповещения о нападении, Виттель понял, как минимум, шагов за тридцать не доходя до самого здания. У небольшого шлагбаума, загораживающего дорогу к центральному посту на земле разметав руки в стороны, лежал боец. Рядом с ним лежал и его автомат, из которого он, судя по всему, не успел даже выстрелить. Судя по его неестественной позе, оказывать ему какую либо помощь было уже поздно. Комендант ринулся к зданию. На утоптанном снегу виднелись многочисленные отпечатки обуви, явно иностранного образца. Такое рифление подошв в российской армии было не принято. Он понял, что опять опоздал. Возле приоткрытой металлической двери, ведущей внутрь помещения центрального пульта, тоже лежал боец. Громадная лужа крови, расплывающаяся из-под его скрюченного тела, красноречиво говорила о том, что и ему никакая помощь уже не нужна. Взяв автомат наизготовку, Виттель рванул на себя тяжелую дверь, автоматически отмечая про себя, что, если кровь все еще вытекает из тела охранника, значит, с момента нападения на пост прошло не более восьми или десяти минут. Медведица не стала заходить в здание вместе с Двуногим другом, благоразумно оставаясь снаружи. Да и зачем ей было туда идти. По запаху она и так могла определить, что там никого в живых уже не было, а значит, никакая опасность Двуногому не угрожает с этой стороны, и он немного погодя вернется к ней сам. Впрочем, комендант и так уже догадывался, какую картину ему сейчас предстоит увидеть. Пробежавшись по короткому коридору, он первым делом сунулся в операторскую. Там в разных позах на полу лежала вся смена, в обязанности которой входило наблюдения за всем периметром охраняемого объекта. Шесть человек, во главе дежурным начальником смены, буквально утопали в собственной крови. Видимо, калибр оружия нападавших, был настолько велик, что одного попадания хватало, чтобы оставлять в телах раны несовместимые с жизнью. Вся следящая за обстановкой аппаратура была разбита и покорежена.
— Эх, ребятки! — горько вздохнул полковник, даже не пытаясь смахнуть набежавшую на щеку слезу.
Он проверил линию спутниковой связи. Связи не было. Аккумулятор, питающий линию связи, был разбит. Митрич понял теперь почему сигнал тревоги так и не прозвучал. Застигнутые врасплох операторы, просто не успели включить оповещение. Он вышел из операторской и прошел в комнату
