Лес - Константин Владимирович Денисов

Он тут же почувствовал на себе внимание иллюзиониста. У того не было никаких внешних выразительных средств, но Эрик понимал, что иллюзионист смотрит на него.Однако, ничего не делает. Возможно потому, что все его усилия сосредоточены внизу, и он не может ослабить контроль там. Но не хотелось испытывать судьбу и проверять, сможет ли тот что-нибудь сделать. Возможно, он просто ещё не успел ничего предпринять.

Эрик направил на него зацеп и выстрелил. В этот раз он целился ближе к краю, туда, где должна была идти толстая ветка дерева, которую сейчас было невидно за облаком. В первый раз он сглупил, не подумав об этом. Иллюзионист должен был на чём-то держаться.

Раздался переливчатый хрустальный звон и из облака на землю посыпался дождь мелких блестящих осколков. Кошка зацепа вернулась на место. Эрик выстрели ещё раз, в тот же район. Вновь раздался звон и просыпался новый дождь осколков. Эрик продолжал стрелять, пока не начал промахиваться. Чёрное облако заметно посветлело, а фигуры его друзей в лесу, наоборот стали обретать плоть. Но это был ещё не конец.

Он сильно ослабил иллюзиониста, но пока не уничтожил. Нужно было приблизиться и закончить дело.

Эрик пролетел на зацепах круг, чтобы оказаться ниже, но на прежнем месте иллюзиониста не оказалось. Только вся измазанная слизью ветка, в прилипших к ней мелких осколках. Далеко он уйти не мог, к тому же вряд ли он бросит свою добычу. Такого обычно не случалось, иллюзионисты держатся за тех, кого сумели поймать, до последнего.

Но слизь была хорошим знаком. Значит, он истекает «кровью». Нужно искать такие же следы на других ветках. Много времени на это не понадобилось, и минут через пять он догнал иллюзиониста. Внизу, по земле, брели его друзья, всё так же, не видя друг друга.

Иллюзионист заметил погоню и Эрик уклонился в сторону, потому что щупальца тумана начали расти в его направлении.

Эрик опять начала стрелять из зацепа. Не все выстрелы попадали в цель, но мелодичный звон время от времени случался. Облако было уже светло-серым. А значит, почти не опасным.

Эрик приземлился на ветку с иллюзионистом. Тут туман был плотным и висел клочками. Эрик осторожно пошёл сквозь него, внимательно глядя вперёд, держа зацеп перед собой готовым к выстрелу и стараясь не поскользнуться на слизи.

Несмотря на всю иллюзорность, у иллюзиониста было тело. Он был похож на мохнатую гусеницу, облепленную шариками. Шарики были зеркальными и хрупкими. В них, каким-то непостижимым образом и генерировались иллюзии. Но ел своих жертв иллюзионист вполне классическим образом. Пойманной группы, ему могло хватить на месяц жизни. Он бы потихоньку, по одному убивал одурманенных людей и ел. Они бы и сами могли со временем начать умирать от истощения. Но тухлятинка его вполне устраивала.

И если механизм иллюзий не поддавался объяснению учёных, под него хотя бы вполне можно было подогнать теоретическую базу. Но вот частичная дематериализация, была самой большой загадкой. Тут даже теории толковой у ребят не было. Ну, кроме параллельных измерений. Что являлось сферой чисто теоретической. Плюс, всё это было завязано на жизнь иллюзиониста. Как только он умирал, всё сразу прекращалось. Никакие эффекты не продолжались дольше, чем он живёт.

Из тумана выступило туловище, на котором поблёскивали немногочисленные оставшиеся шары. Глаз у иллюзиониста в привычном понимании не было, но Эрик чувствовал, что тот на него смотрит. И ещё он чувствовал страх. Что ж, это хорошо. Значит, он побеждает. Эрик выстрелил.

Кошка зацепа чавкнула, попав в туловище, и сбила один из шаров на противоположной стороне туловища иллюзиониста. В тело было стрелять бессмысленно. Ну, или почти бессмысленно. Там можно было что-то повредить, но для этого нужна была большая удача. Куда проще было уничтожить все шары, чем Эрик и занялся.

Туман, судя по всему, тоже был своего рода, иллюзией, потому что он становился менее плотным, с каждым разбитым шаром. Иллюзионист уже не мог убегать, не мог сопротивляться, не мог создавать иллюзии. Эрику стало его даже немного жалко, правда, самую малость. Но это из-за того, что пришлось расстреливать ставшее безвольным тело.

Наконец остался только один шарик. Эрик подошёл вплотную, размахнулся и вдарил с размаху ногой по зеркальной сфере. Как всегда, последовал мелодичный звон и падающие осколки, после чего туша соскользнула с ветки рухнула вниз.

Раздался глухой удар.

— Что за чёрт! — закричал кто-то снизу, — меня этой дрянью чуть не прибило!

Эрик улыбнулся. С этим покончено. Но что будет дальше?

Он выстрелил из зацепа и начала постепенно снижаться.

Когда Эрик приземлился, почти все уже собрались возле упавшей туши иллюзиониста.

— Ты понимаешь, что произошло? — спросил его Пётр, как только его увидел.

— Я понимаю, — кивнул Эрик, — я только что всех вас спас. Говорю это не для того, чтобы вы меня благодарили или ещё как-то отметили это. Говорю это в очередной раз, как призыв вернуться. Вы не представляете, на какой волосок от смерти мы все были. Я в том числе. Просто чудо, что мне удалось выскользнуть из-под иллюзии.

— Из-под иллюзии? — удивился Пётр.

— Да! Вы же все потерялись и бродили в лесу по одному. А потом внезапно нашлись, так? — спросил Эрик.

— Ну, да. Похоже на то, — осторожно сказал Пётр, оглядываясь на остальных, потому что не знал пока, все ли испытали одно и то же, потому что ещё никто ничего не успел обсудить.

— А на самом деле, вы все были рядом. Это была иллюзия. Это существо вас одурманило и потом бы просто пасло, убивая для еды по необходимости, — сказал Эрик, — опасная аномалия, впрочем, как и большинство тут.

— Мы были вдвоём, — вдруг сказала Мина, она до сих пор держала Марго за руку, и только сейчас отпустила.

— Да? — удивился Эрик, — это странно! Я про такое ни разу не слышал.

— Марго считает, что это из-за того, что у нас был физический контакт. Я держала её под руку, — сказала Мина.

— Я до сих пор в этом уверена, — кивнула Марго, — а то, что сейчас слышу, только убеждает меня в этом.

— Нужно будет ребятам рассказать, — сказал Эрик, — если, конечно, выберемся. Это может помочь в борьбе с иллюзионистами.

— Ты говоришь, что это аномалия, — задумчиво сказал Пётр, —