Имперское наследство. Забытый осколок
Сеятель нахмурился, закрыл глаза, но через мгновение снова их открыл.
— Да, я нашел остаточные следы логов. Крыс, извини. В качестве компенсации я откорректировал диссонансные модули твоего ядра. Ты сам поймешь, о чем я.
— Спасибо, Сеятель.
Слегка одуревший Кот слушал разговор двух... людей?.. машинально вертя в руках цилиндр с личностью Сеятеля.
— Надеюсь, вы расскажете про себя? Очень уж все необычно произошло... Кто вы, откуда, как долго ваша личность находится в ИскИне? И что это за ИскИн? — спросил Кот.
— Конечно, расскажу. Нам с вами, молодой человек, предстоит долго работать...
— Люди построены, — вмешался в разговор Крыс.
— Ершть! — хлопнул себя по лбу Кот. — Уже полтора часа прошло?
— Один час двадцать две минуты, — доложился ИскИн. — Транспортная платформа готова, подана к шлюзу, ты успеешь к назначенному времени.
94
Кот бросился к выходу, на половине дороги остановился и хотел положить ИскИн Сеятеля на столешницу, но был остановлен окриком.
— Стой! Не прерывай контакт! Заряд недостаточен, повторный перезапуск обнулит оперативную информацию. Повесь на пояс, справа, там должно быть крепление.
Послушавшись, Кот приложил цилиндр к поясу, в районе утолщений на правой стороне. Выскочившие гибкие жгуты оплели ИскИн и оставили болтаться на уровне бедра в виде оригинального кортика. Кивнув увиденному, Кот ускорился и буквально взлетел на ожидавшую его платформу.
— Крыс, гони!
Вопреки ожидаемому резкому старту, платформа двинулась достаточно мягко.
— Запас времени семь минут, расчетное время движения пять минут. Торопиться не стоит, — пояснил свои действия ИскИн.
— Сеятель, — обратился Кот к невозмутимо стоящей рядом с ним на платформе фигуре. — Не надо сейчас афишировать ваше присутствие. У людей возникнет множество лишних вопросов, на которые я пока не могу им ответить.
— Соглашусь с вашими доводами. Проекция будет убрана, но я надеюсь, что вы позволите продолжить сбор информации.
— Хорошо! — быстро согласился Кот.
Честно говоря, он ожидал сопротивления и готовился аргументированно отстаивать свою точку зрения, но быстрое согласие древнего ИскИна его вполне устроило, хоть и изрядно удивило.
На последних секундах отпущенного ему времени Кот вышел в ангар и направился к построившимся парням.
— Смирно! Личный состав построен! — отрапортовал Эндрю, облаченный в заметно более скромную, чем у Кота, амуницию, и встал в строй.
Кот встал перед строем.
— Парни! Бойцы! Хоть нас всего тринадцать — чертова дюжина — мы не сдаемся! Фактически Клан в первую очередь — военная организация. Но я собрал вас не для того, чтобы напомнить об этом. Я собрал вас, чтобы мы отдали дань памяти.
Обведя взглядом замерших людей, Кот продолжил.
— Дань памяти погибшим. Погибшим гражданским лицам — членам семей Гвардии прежнего клана. Погибшим людям, нашим предкам, попавшим сюда случайно, как и мы. Тогда, давно, они все дали нам возможность выжить сейчас!
Выстроившиеся в шеренгу люди смотрели на Кота, не отрывая глаз.
— Вы все уже ознакомились с историей станции, вы все знаете, почему случился тот давний и страшный бой.
Верхние части лиц, обращенных к Коту, были закрыты входившими в экипировку полушлемами с зеркальным забралом, но ни одни губы не искривились в усмешке.
— Семьи гвардейцев оказались приоритетной целью нападения. Они погибли, но станция осталась жива, и поэтому нам сейчас есть где жить.
Створки шлюзового проема в стене ангара сбоку от выстроившихся людей, являющиеся одной из точек доступа в ангар со стороны станции, распахнулись.
— Наши предки, случайно попавшие на станцию, своей гибелью дали мне предостережение, благодаря которому я смог выжить сам и вытащить вас.
В распахнутых створках шлюза показались большие станционные транспортные платформы, сопровождаемые контрабордажными дроидами.
— Не знаю, ставили вас в известность или нет, но отношение к телам в этом мире прагматичное: чужих и врагов отправляют в утилизатор, на разложение, на «подкормку» БиоИскИнам. Со своими — прощаются. Я решил: те, кто погиб, но так или иначе помог нам выжить, не могут быть для нас чужими. Моим решением они были включены в списки персонала станции, и теперь мы прощаемся с ними.
Процессия достигла середины ангара, но никто из выстроившихся людей не повернул головы в ту сторону. Все смотрели на говорившего Кота.
— Мы не знаем, кто были эти люди, кем они были при жизни. Не знаем, какими они были. Не знаем, как они жили и какой моралью руководствовались. Но сейчас они — наши! Свои!
