Никита Аверин - Метро 2033: Крым-3. Пепел империй

Лазарь стал двоякодышащим и не боялся радиации. Единственная моя подруга в клане, Бандеролька, после инициации стала невероятно сильной и выносливой. Я собственными глазами видел, как она разогнула подкову моего Одина. А еще, по непонятным для меня причинам, ее некогда светлые волосы вдруг стали цвета вороньего крыла.

«Скажи спасибо, что рога или хвост не выросли!» – подшутил я тогда над ней. После чего и стал свидетелем ее способности гнуть подковы.

А вот Лазарь сам на себя не похож. Все время жалуется на погоду, на окружающий ландшафт, на мое поведение. Так и хочется как следует врезать ему по морде и велеть успокоиться. Но всякий раз я мысленно одергиваю себя. Потому что понимаю – Лазарю страшно. Страшно от того, что он не может узнать свое собственное тело, ставшее будто чужим. Жабры на шее, канаты мышц, перекатывающиеся под огрубевшей загорелой кожей, и способность видеть даже в кромешной тьме. Отныне, всякий раз приходя в поселение выживших, он будет ловить на себе испуганные взгляды местных и слышать за спиной испуганный шепоток «Листоноша… Мутант»… Так и будут бояться друг друга.

На подходе к Судаку мой напарник немного успокоился. И хотя это было наше первое задание в качестве членов клана, поводов для волнения у нас было немного. Судак – относительно спокойное поселение, сюда редко наведываются бандитские шайки. Город был наполовину разрушен, и жил за счет порта, из которого совершались регулярные рейсы вдоль берега в Ялту. Нам с Лазарем было приказано прибыть в город и встретить судно под названием «Буревестник», совершавшее как раз один из подобных рейсов.

Практически все уцелевшее население обосновалось на Колесе. Мне прежде не доводилось бывать в этих краях, и представшая передо мной картина произвела довольно сильное впечатление. Колесо обозрения, или просто Колесо, на первый взгляд поражало своими размерами, хотя сама конструкция еще советских времен. Замершее сразу после Катастрофы, Колесо долгое время стояло, никому не нужное, до тех пор, пока несколько энтузиастов не догадались переоборудовать кабинки в маленькие жилые комнатки. За несколько лет люди перемонтировали Колесо, перенеся нижние кабинки ближе к центру и образовав с их помощью длинный коридор. Издалека эта конструкция была похожа на огромную улыбающуюся рожицу с глазами, или как говорили до Катастрофы, – на смайлик.

Позднее Колесо обрастало бочками для сбора дождевой воды, солнечными батареями и новыми жилыми надстройками. И попасть внутрь без разрешения хозяев было крайне проблематично.

– Ну что, пойдем устраиваться на ночлег?

Лазарь ничего не ответил, лишь бросил в мою сторону очередной, полный раздражения, взгляд исподлобья.

Несмотря на подобные моменты в его поведении, я без малейшего колебания доверю ему прикрывать мне спину. Я все понимаю. Его враждебность скоро пройдет, стоит ему только принять свою новую сущность. Хотя я до сих пор не уверен, принял ли свою новую сущность я сам. Кажется, из всех новобранцев, вступивших в клан одновременно со мной, это удалось лишь Бандерольке…

Почему-то следующие несколько страниц из дневника были выдраны «с мясом», оставив после себя лишь обрывки бумаги у корешка. Бандеролька не придала этому особого значения, надеясь узнать ответ в последующих записях…

…Естественно, первая реакция местных жителей была настороженной и даже агрессивной. И не мне их судить. В мире, где каждый готов порвать тебе горло за глоток чистой, не зараженной радиацией воды, быстро разучиваешься добродушно верить всем на слово и без тени страха открывать дверь незнакомцу.

Так что стволы дробовиков, упершиеся нам с Лазарем в лица, не стали для нас большой неожиданностью.

– Ясно-понятно. – Я постарался улыбнуться как можно спокойней, ведь улыбку тоже можно истолковать двояко. Например – как признак излишней нервозности очередного психа из пустошей. – Всецело разделяю ваше негодование и желаю доброго вечера. А вот разрешите вам пропуск показать?

Глаза одного из привратников, сверкающие из-под косматых бровей, пристально следили за моей рукой, медленно опускающейся в перекладную сумку и достающую бляху с символикой клана: изогнутым почтовым горном, блестящим под лучами заходящего солнца.

– У моего друга такой же, – кивнул я в сторону насупившегося Лазаря. – Показать?

Косматый отрицательно мотнул головой и убрал обрез. Его напарник, немного помедлив, спрятал свой ствол в заплечную кобуру и принялся проворачивать металлическое колесо, открывавшее замок на воротах.

Объяснив охране причину нашего прибытия в их поселение, мы сдали оружие и отвели лошадей в стойла во внутреннем дворе. За Одина я не переживал. Даже если кто-то из местных решит позариться на коней листонош, то его даже хоронить не придется. Его или восемь мощных копыт в землю втопчут, или просто съедят (все зависит от того, какое будет в этот момент настроение у моего верного скакуна).

На само Колесо можно было подняться лишь на лифте, работающем на ручной тяге. Оказывается, мужики с дробовиками трудились не только привратниками, но и своеобразными лифтерами. Дождавшись, когда мы с Лазарем встанем в подвесную кабину, мужики взялись за ручки огромной лебедки и с видимым усилием привели механизм в действие. Кабина двигалась рывками, что вызывало весьма неприятные ощущения в желудке.

– Копать-колотить! Лучше под землей окопаться, чем с такой верхотуры упасть! – подмигнул я Лазарю. И впервые за время нашей совместной поездки я увидел на его лице призрачную тень улыбки.

«Буревестник» опоздал на три дня от условленной даты. Когда экипаж баркаса наконец-то завалился, будучи уже в дупель пьяным, в единственный бар на Колесе, мы загрустили еще больше.

– Нет вашего груза, – развел руками едва бормочущий от излишков алкоголя в крови капитан Воха.

– Как это нет? – моментом вспылил Лазарь и едва не бросился на капитана с кулаками. Я едва успел оттащить друга, пока его выходка не привела к кабацкой потасовке.

– А вот так! Пираты на нас напали. Рыжехвост, якорь без мазута ему под ватерлинию.

– Ладно, черт с ним, с грузом. А что с Мироном? – я пытался выдавить хоть какой-то вразумительный ответ из изрядно накаченных пивом и вином матросов. Но в результате часового допроса смог узнать лишь то, что напавшие на баркас пираты забрали Мирона и его груз с собой.