По ту сторону границы - Виктор Климов
Вадим вспомнил о брошенной арматуре, которой он открывал дверь прохода в тоннеле, и пожалел, что не захватил её с собой. С её помощью можно было бы легко отжать дверь. Оставалась надежда, что по причине прошедшего времени петли и косяк расшатались и перестали крепко удерживать дверное полотно на должном месте.
- Что ж, попробуем грубую физическую силу, - произнес Вадим, стягивая с лица куфию.
Он ещё раз подёргал дверь за ручку, приложился к ней плечом и ногой, определяя место будущего удара. Хорошо, что дверь открывалась внутрь. Кстати, очень характерная особенность для советских квартир. Почему так, он не знал. Явно не рассчитано на то, что кто-то будет ломиться внутрь, скорее всего так было задумано по причине противопожарной безопасности. Вынести дверь, открывающуюся внутрь в случае чрезвычайного происшествия гораздо проще, чем дверь, которая открывается наружу, а значит, шансов спасти людей значительно больше.
Дверь, на удивление, подалась легко с первого удара и слетела с петель, а косяк издал сухой треск. Арматура не понадобилась, время было сэкономлено, и теперь Вадим стоял в небольшой прихожей с выцветшими обоями в цветочек.
Эмоции нахлынули так, как никогда до этого. Он стоял и смотрел на жилище, в котором провёл часть своего раннего детства. Кажется он даже ощутил запахи того времени, хотя, конечно, всё что можно было уже выветрилось отсюда за давностью лет.
На стене висело зеркало, покрытое толстым слоем пыли, но даже через неё было видно частично отслоившуюся амальгаму. Под зеркалом - лакированная тумбочка на четырёх черных ножках. Тоже вся в пыли.
Мебель оставили, решили не забирать, а что с остальными вещами? Может, людям было сказано брать только самое важное, что им всем обеспечат на материке? Видимо, ни черта не обеспечили, так как Вадим помнил, как родители бегали по городу и искали нормальную мебель, а на улице уже во всю царила атмосфера тотального дефицита.
Что-то, конечно, купили, и это что-то до сих пор стоит в родительской квартире, которую он так и не стал ни продавать, ни сдавать. А зачем? Денег ему хватало и так, а продавать, Вадим не решался из каких-то сентиментальных соображений. Может быть, время ещё не пришло.
Вадим выдвинул ящик тумбочки и с неё посыпалась сухая пыль, в носу защекотало. Внутри оказалась старая потускневшая пуговица со звездой и серпом и молотом в её центре, какие присутствовали на военной форме тех лет.
Достав пуговицу из выдвижного ящика, он подышал на неё и потер о куртку, пуговица стала чуть более яркой. Может ли быть, что эта пуговица от кителя его отца? Кто-то ещё жил здесь до или после семьи Вадима? Как бы то ни было, пуговица отправилась в карман с молнией, чтобы не потерять.
Он прошёл дальше в квартиру. Типичная двушка-распашонка, кухня, раздельный санузел. По крайней мере, именно такими запомнились эти квартиры. И такой он помнил именно эту квартиру.
Пройдя в гостиную, Вадим увидел там всю ту же темную почти красную лакированную мебель. Её вывозить не стали, как и простенький гарнитур из кухни. Посчитали нецелесообразным. Зато вычистили все ящики в шкафах, что в очередной раз укрепило Вадима в мысли, что люди не бежали в панике, а методично уходили. Но вопрос, почему они это делали, оставался открытым.
О том, что причина в радиации, как в случае с Припятью, не хотелось. Вадим даже невольно сглотнул. Развалиться на части по возвращению домой ему совсем не хотелось. А у него ещё даже детей не было. Не то, чтобы Вадим сильно по этому поводу переживал, но и терять право выбора он не хотел.
Да, ничего кроме пуговицы и забытой алюминиевой вилки на кухне, он не обнаружил. Зато сюрприз его ждал в комнате, которая была отведена под его детскую. Там на подоконнике весь в пыли стоял маленький металлический солдатик. Типичный такой для советского времени металлический столбик на подставке, изображающий из себя стоящего по стойке смирно бойца в каске с боевым знаменем. Точно такие же у него сейчас лежат в коробке из-под обуви вместе с другими игрушками из детства, которые он таки не решился продать или подарить в надежде, что когда-нибудь сможет передать их своему гипотетическому сыну.
Он всегда знал, что его набор не полный, что не хватает именно такого, с флагом. Был офицер с пистолетом, были простые автоматчики, а вот знаменосца не было. Ещё лет в семь или восемь, захотев поиграть, он долго искал эту фигурку, но так и не нашёл, решил, что потерял в какой-нибудь песочнице, когда "бомбил" очередную крепость из песка.
Ну, вот она, песочница. Большая такая, снаружи. А вот солдатик. Круто, нечего сказать. Солдатик отправился в карман к пуговице.
Ещё немного походив по квартире, Вадим решил всё-таки отправиться в казармы. Особой надежды на то, что он найдёт там что-то интересное, не было, но жгучее желание побывать там, куда его водил отец посмотреть на построение и тренировки настоящих, а не игрушечных солдат, присутствовало.
Выйдя на улицу, он направился к казармам и административному зданию, оставляя вереницу следов на песке.
А вот и плац, на котором поводились тренировки, смотры и построения. Такой же пустой, как и всё остальное вокруг. Пару раз отец его приводил сюда посмотреть на тренировки и награждения. "Наградами, которые нельзя было потом нигде показывать?" - задался вопросом Вадим.
Пройдя по плацу - ветер гонял песок, одинокое перекати-поле скакало куда-то по своим делам - и мимо казарм, он направился к административному зданию, где в своё время находился кабинет его отца. Не факт, что удастся вспомнить и найти, где этот кабинет находился, всё-таки в квартире он жил с родителями, а здесь бывал не так часто.
И здесь всё было так, как будто люди уходили без паники, основательно собирая всё, что можно было забрать с собой. Пустые кабинеты, пустая мебель. Ничего специально не били и не ломали. Даже окна были целыми, только запылёнными до невозможности и расшатанными в пересохших рамах. От налетавшего порывами ветра они периодически жалобно дребезжали.
Нигде ничего нет. Всё подчистили. Несколько пожелтевших от времени скоросшивателей, такие же бланки, на которых ничего нет. Только плакаты на стенах, призывающих к бдительности и ни в коем случае не пересекать границу. Суть остальных сводилась к тому, что необходимо строго соблюдать условия договора. Перешедшему границу без согласования жизнь не гарантируется, он типа сам по себе.
Разве что в одном из кабинетов, судя по
