А отличники сдохли первыми... (Часть 5) - Рик Рентон
На нём и на втором пулемётчике — том самом Стасе — были наушники. Очевидно, снабжённые радиосвязью с пилотом. Остальные следили за мной из задней части салона, сжимая в руках оружие. Петров, Болт, миниатюрная Дельта и тот, кого звали Макс — кадет-новичок. Один из тех, кто пялился на меня в столовой. Здоровый парень. Почти с меня ростом.
Плюхнувшись в кресло, я принял из рук Игоря шлем. И надев его, не только встретился с пилотом взглядом, но и услышал в наушниках его голос:
— Приветствую. — Голос звучал уверенно и строго. А карие глаза смотрели на меня из-под сердито сведённых бровей. Хотя, может он просто готовился к полёту — такое выражение лица можно было бы назвать не сердитым, а сосредоточенным. — Меня зовут Игорь.
— Привет, Игорь. — Я постарался звучать с той же интонацией, что и он. — Меня зовут Кир. Давно летаешь?
— Два года. — Пилот отвернулся и принялся деловито щёлкать какими-то рычажками. — Правда, с перерывом в десять лет. Приготовьтесь, взлетаем!
Это относилось уже ко всем, кто его слышал. Игорь немного потянул на себя штурвал и надавил какие-то педали. Стрёкот двигателя, слышный даже сквозь шлем, плавно участился, и посадочная площадка быстро ушла вниз. Вертушка быстро набрала необходимую высоту для того, чтобы перелететь заборы с колючей проволокой, и двинулась в сторону города.
Почти сразу водная гладь за нашим бортом сменилась кварталами острова, отделённого от остальной городской застройки судоходным каналом. Хотя почти все улицы этой части города сейчас больше походили на каналы, чем на дороги. Всё затоплено. Пейзаж внизу местами напоминал архивные съёмки времён войны во Вьетнаме, и мы, словно американские интервенты, летели над заброшенными рисовыми полями, готовясь нанести ещё немного демократии в этот многострадальный тропический край. Кроме хищной улыбки Моржа, для полной атмосферы не хватало только какого-нибудь рокенрольного хита из шестидесятых по фону. Или «Полёта Валькирий» Вагнера.
— Каков план? — У меня в ушах неожиданно раздался голос Игоря, выведя из мечтательного созерцания мёртвого города, проносившегося за стёклами кабины.
— Нет плана, будем импровизировать. — Я посмотрел на него, но мужчина продолжал смотреть вперёд. — Ты мне лучше скажи — что нас там ждёт? На охладителе образовался улей?
— Улей? — Пилот озадачено покосился на меня, вертолёт немного качнуло, и взгляд лётчика быстро вернулся на место.
— Скопление... Не знаю, как вы привыкли такое называть. Когда в одном месте образовывается толпа жор и они начинают вести себя совсем не так, как поодиночке или в мелких группах. Растят коконы. Выводят солдат.
— Очаг. Очаг заражения. — Игорь, похоже, понял о чём речь. — Вокруг охладителя, по всему периметру. И на территории атомной станции тоже.
Подумав ещё пару секунд, он добавил:
— Пруд не замерзает зимой. И зацвёл уже в феврале. Их там и до этого было не мало. Но потом... Сотни. Уже наверное, тысячи. Как будто со всей области сбежались.
— Значит пацаны там сейчас в окружении такой толпы... Ладно... — Я повернулся в салон. — Морж, Стас. Ваша задача — отбрасывать солдат. На обычных уродов не отвлекайтесь.
— Солдат? — Переспросил Стас.
— Те, что крупнее обычных. Иногда сросшиеся телами. Видели таких?
— Стражи...
— Да хоть хранители... Значит понимаешь, о ком я. — Я привлёк внимание «копейца», который снова начал смотреть вниз через прицел. — Дай наушники остальным ненадолго!
Наклонившись к передатчику, четвёрка бойцов Альянса прислушалась к моим словам, долетавшим оттуда сквозь шум двигателя.
— Обычные жоры на вас. Берегите патроны и не заденьте своих, одиночными валите всех, кто подобрался к машинам. Ясно?
Все кивнули и наушники вернулись к Моржу.
— Так Игорь... Давай сразу с тобой тоже без херни. Как видишь — пацаны мне доверяют как себе. Даже мелкая Дельта готова прикрыть мне спину по первому жесту. Поэтому я полностью доверяю им. Посмотри мне в глаза и скажи, что к тебе я тоже могу поворачиваться спиной и не ждать ножа под рёбра.
Пилот встретился со мной насупленным взглядом и машину снова легко качнуло. Но пока он ничего не отвечал. Кажется, всё таки придётся толкнуть речугу подлиннее, пока не засвистели пули.
— Я уверен, что и ты уже успел пару каких-нибудь уродов в страну вечной охоты отправить. И я не о жорах... Даже девчонка ваша наверняка теперь не только блинчики печь умеет. Поэтому давай не будем строить из себя целок. Да, я мать его жестокий преступник. Убийца. Тварь, каких мало. И стал им ещё задолго до этого большого пиздеца, который мы с тобой тут теперь наблюдаем. И да. Я до сих пор об этом не жалею. Но что-то мне подсказывает, что сейчас это не имеет никакого значения. Мы по одну сторону баррикад. И я хочу знать — понимаешь ли ты это так же хорошо, как и я.
— Если бы я был против... — Медленно начал пилот, продолжая спокойно смотреть мне в глаза. — То мы бы сейчас никуда не летели. Когда вернёмся, скажи за это спасибо Алине. На наших переговорах она билась за тебя как львица. Хотя, как я понял, информация о твоём прошлом была для неё в новинку.
— Непременно... Долго ещё?
— Да вон они... — Игорь вернул взгляд вперёд и махнул туда свободной от штурвала рукой.
Пустые городские кварталы уже сменились такой же пустой промзоной. А за её границей начинались голые поля, которые успели немного зазеленеть свежими майскими сорняками. Чуть дальше виднелись небольшие домики посёлка Натальино, который почти вплотную примыкал к зеленоватой водной глади пруда-охладителя.
Дамба, окружающая пруд и отделяющая его от Волги, словно шевелилась. Конечно же не сама насыпь, а те, кто её заполнил. Игорь был прав — их тут тысячи...
И вся эта масса неторопливо перетекала сейчас в сторону трассы между посёлком и комплексом атомной электростанции — на юго-восток от пруда. Когда мы подлетели поближе, стало заметно, что вокруг пары перевёрнутых легковушек уже образовались кучки трупов. А на самих машинах сидел с десяток сутулых солдат. Вцепившись в прикрученные листы металла, они пытались оторвать их вместе с дверями резкими рывками, не обращая никакого внимания на шипы и мотки егозы, опоясывающие корпусы автомобилей.
Время от времени из щелей в металлической броне вырывались вспышки выстрелов. И какой-нибудь особо беспечный прыгун терял конечность или валился на землю, брызнув
