Сердце Дракона. Том 20 - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Значит есть что-то, что его ограничивает, — протянул Артеус. — какой-то нюанс, о котором мы не знаем. И именно поэтому он и зазывает наемников. Потому что не хочет нас даже подпускать к границе.
Сложно было не согласиться со словами волшебника.
— Хорошо, Арнин, — впервые за все время разговора Алба-удун выглядел серьезным. — что нам мешает согласиться, дождаться пока ты приведешь нас в это подземелье и уже там познакомить тебя со сталью?
Вместо волка ответил Хаджар.
— Мы не можем быть уверенны, что карта, которую он показал — настоящая.
Гном выругался. Кажется, он что-то упомянул про родственные связи волков и овец. Или нечто в этом духе.
Пещера вновь погрузилась в тишину, внутри которой, если замереть и прислушаться, можно было услышать, как натянутыми струнами звенят извилины в головах Небесных Лисов.
— Да чего тянуть, — хлопнул по коленям Шакх. — первая более менее серьезная зацепка за почти полтора века, что мы тут мерзнем. Давайте заключим клятву на крови и начнем выдвигаться.
— Нам потребуются припасы и некоторые артефакты, — Арнин достал очередной пергамент. — я написал примерный список и…
Хаджар молча развернулся и, взмахнув ладонью, заставил камень откатиться в сторону. Воздух уже хрустел от холода и мороза, вечных спутников приближающегося шторма. Влажность повысилась настолько, что снежный настил обернулся ледяным покровом, а небо, казалось, с каждым ударом сердца опускалось все ниже. Тяжелой дланью вселенского гиганта оно стремилось придавить к земле глупцов, возомнивших себя способными сопротивляться законам природы.
Ветер стих. Штиль воцарился на те краткие мгновения, что олицетворяли собой томительное ожидание шторма. Часы неопределенности, способной вселить ложные надежды в сердца тех, кто слаб духом.
— Хватит прятаться, Гастон, — произнес Хаджар в пустоту. — я знаю, что вы с братьями тут.
Поднялись лоскуты метели, а когда та улеглась, то на пороге пещеры появилось трое одинаково выглядящих мужчин лет шестидесяти. Одинаково могуче сложенных, в дубленых шкурах и укрытых мехами. Первый из них держал в руках здоровенный топор, второй — не менее внушительную секиру, а третий, что по центру, палицу с железным навершием в форме рогов, а на древке красовались волшебные руны.
— Надо полагать, что вы недавно приняли некое предложение? — спокойно спросил Хаджар, одновременно с этим опуская ладонь на рукоять меча.
— Надо полагать, — кивнул Гастон — старший брат и глава этой троицы.
— Можем решить словами?
Гастон отрицательно помотал головой, отчего его толстенные космы разметались по плечам и спине.
— Жаль.
— Мне тоже, генерал.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.
— Я позабочусь о том, чтобы ваши тела были сопровождены по всем законам и обычаям.
— Взаимно, генерал.
И они одновременно бросились друг на друга.
Глава 1738
На заснеженных вершинах гор закипало сражение могущественнейших из адептов. Даже несмотря на то, что они в полной мере обладали контролем над своими техниками и стилями, и ни малейшей капли энергии или терны не просачивалось в окружающий мир, воздух все равно дрожал. Попросту из-за того количества силы, что бурлила в их жилах.
Арнин дрогнул и съежился. Даже живя в стае сынов Феденрира, он не всегда имел возможность понаблюдать за подобной битвой.
— Нам не надо помочь? — спросил он робко.
— Хаджару? — не сразу поняла Лэтэя, а затем немного плотоядно улыбнулась. — Смотри, оборотень, а потом подумай, стоит ли тебе пытаться нас обмануть или подставить.
Арнин вновь посмотрел на плато, где стояло четверо. Братья Гастон, Астон и Бастон обладали достаточной славой, чтобы их узнавали в любых уголках гор и все же — Безумный Генерал вышел против них в одиночку.
Старший, Гастон, с булавой, чье навершие выковано из волшебного металла, обладал стилем и техникой, позволявшим ему расколоть любую поверхность, к которой булава прикасалась. Не было ни единого смысла блокировать такие удары, а те адепты, что решали испытать удары старшего брата на себе либо лишались оружия, либо еще хуже…
Арнин с трудом верил своим глазами, когда Хаджар, пусть явно и с трудом, но уходил из-под каждого титанического взмаха в самый последний момент, но сам все еще не совершил ни единого удара мечом.
Астон, средний брат, прослывший Огненным Духом, а его топор подобно проводнику расплавленной ярости сердца земли мог посоперничать с умениями Албадурта. С каждым взмахом оружие Астона низвергало потоки лавы, превращая застывшую гладь поля брани в коварную река огня и льда, не поддающегося противоположной стихии.
Не многие бы выдержали подобный натиск, даже сражайся Астон против них в одиночку, а тут вместе с братом… Но Хаджар легко и плавно двигался по переменчивой местности, едва заметно отталкиваясь то от льдин, то, казалось, от языков пламени. Его шаги оказывались быстрее ударов стали, а сам он будто иногда оборачивался эфемерным ветром.
Младший брат, Бастон, потрясал секирой, а его техники и терна ощущались тверже камня тех гор, на которых сейчас разворачивалась сцена битвы. Где бы не опустилась секира там земля содрогалась до самого основания, а лава и лед мгновенно оборачивались в безжизненный камень, сдаваясь под неумолимым натиском.
В небе витало тревожное напряжение, а ветер уже начал шептать о битве, которая еще долгое время будет подпитывать сплетни и кривотолки в “Безумце”.
Хаджар, прослывший мечником ветров, все так же безмятежно двигался между атаками братьев. Крепко сжимая Синий Клинок, он словно бросал им вызов своей хладнокровной непокорностью.
Он плыл сквозь горнило схватки, а движения его ног напоминали жестокий танец и каждый шаг, пусть и звучал неуловимым шепотом ветра, обещал принести с собой бурю.
И она не заставила себя долго ждать.
Хаджар и Гастон в очередной раз бросились друг на друга подобно разъяренным медведям, разбуженным посередине зимы, но на этот раз генерал все же взмахнул мечом.
Вихрем яростной стали снега и буйства стихии закипела их битва. Клинок Хаджара пропел на крыльях ветра, создавая симфонию разрушения, от которой вокруг него закружилась пурга и ледяные отблески полыхнули на стали.
Гастон вскрикнул, когда на его теле зазмеился длинный порез и кровь брызнула во все стороны, но лишь крепче сжал зубы, а его глаза полыхнули яростью.
Он взмахнул булавой, вкладывая в удар первобытную мощь и та рассекла воздух с ревом ненастного грома. Хаджар же, обернувшись едва видимым глазу миражом, буквально проплыл в сторону от разрушительного удара.
Тут же топор Астона, оставляя за
