Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов
— Ну да. Он попал к нам лет пять назад. Герцог как раз искал себе новых солдат. Уалерий завербовался в конную кавалерию, но потом оказалось, что этот молодой человек владеет грамотой, да еще и любитель книг. Грех таких людей держать в жандармах. Его определили в помощники, а потом в младшие хранители. Он мог бы уже быть и старшим, но беда — очень умный, но неорганизованный и ленивый.
— А чем он занимался в Швабсонии?
— Рассказывал, что искал древние артефакты. Хотя, — пожал маг плечами. — Какие могут быть артефакты в местах, где нет магии?
Мои подозрения, что я знаком с этим человеком усилились. Только, почему «молодой человек»?
— А сколько ему лет?
— Сколько? — пожал плечами маг. — Ну, наверное, лет тридцать-тридцать пять, не больше. Я же говорю — совсем молодой.
Если тридцать пять — точно, не он. Моему знакомцу должно быть уже далеко за пятьдесят.
Наконец-то мои гости решили уйти. Им еще нужно отдохнуть с дороги. И я тоже решил поспать.
Конечно же, поспать мне не дали. Только улегся, как на меня напали и принялись тормошить.
— Господин Артакс, может быть, вы соизволите объяснить, как из наемника превратились в графа?
—Как-нибудь, — буркнул я, переворачиваясь на другой бок.
— Нет уж, прямо сейчас! — завопила Кэйт мне прямо в ухо, а потом попыталась стащить с кровати.
Девчонка была очень сильной и, будь она потяжелее, я точно бы оказался на полу.
— Невесте неприлично заходить в спальню к своему жениху до свадьбы, — попытался я увещевать разбушевавшуюся девицу.
Куда там! В спальне началось настоящее сражение. Первыми жертвами стали одеяло и подушки. А если Кэйт начинает войну, мне оставалось только сдаться на милость победительницы. В общем, я сдался, а потом сдалась и Кэйтрин.
Через какое-то время был подписан мирный договор, с соблюдением всех прав сдавшейся стороны. Или сторон?
— Мерзавец вы, господин граф, — сказала Кэйт, прижимаясь ко мне.
— А что, святой отец больше грехи не отпустит? — забеспокоился я.
— Наш патер ремонт церкви затеял, — хихикнула фройляйн, перебирая волосы на моей груди. — Ну, представь себе — сколько лет наш храм стоял в запустении? От пейзан-арендаторов, какие деньги? Они больше зерном да репой десятину выплачивают, а это еще продать надо. А теперь ты появился. Ни разу не считал, сколько ты талеров пожертвовал? Патеру еще крышу менять, новые витражи ставить…Хочешь не хочешь, а ты теперь наш ктитор. И патеру деваться некуда.
— Значит, грехи отпустит?
— Ладно, с грехами потом разберемся, — отрезала Кэйт. — Ты скажи, зачем ты мне столько времени врал?
— Разве я врал? — хмыкнул я. Хотел сказать какую-нибудь глупость, но увидел, что фройляйн собралась обидеться, поспешно сказал: — Ну, ты же у меня умница. Сама обо всем догадалась. Ну, сама посуди — какой же я граф, если мое графство невесть где? Или, тебе непременно хочется стать графиней?
— Хочется. Одно дело — быть баронессой с купленным титулом, другое — именоваться графиней! Да, а каков твой полный титул?
— Граф д’Арто де Ла Кен.
— Артакс — чтобы голову не ломать? — догадалась девчонка.
Я в нескольких фразах рассказал Кэйтрин о своем низвержении из графов в наемники, о своих родственниках, упекших меня в солдаты, а потом попытавшихся вернуть в лоно семьи.
— Все-таки, не понимаю, — сказала Кэйт, приподнявшись на локте. — Ладно, поначалу тебе было обидно. Тебе сколько лет было, когда стал наемником?
— Двадцать.
— Хм. На целых два года старше, чем я. Ладно, — принялась рассуждать Кэйтрин. — Мужчины взрослеют медленнее, чем женщины. Допустим, поначалу тебя грызла обида на семью. Как пишет Енох Спидекур — подростковый эгоцентризм. Но потом-то? Ты двадцать лет обижался на своих родственников?
— Все правильно, — улыбнулся я неизвестно чему. — Поначалу, мне было обидно, а потом вдруг понравилось. Думаю, я был бы плохим графом, скверным герцогом. Ну, не могу себя представить в роли управляющего поместьем. А быть воином — простым солдатом, потом полковником, военным комендантом, получалось неплохо. Я всегда уважал людей, умеющих что-то делать хорошо. Хороший ремесленник, хороший купец. Вон, мой старый друг Енох, хоть и пьяница, но талантливый ученый, коль скоро даже такие умницы, как ты, читают его книги. А ты — замечательная девушка, толковая управительница.
— Подхалим! — легонько «боднула» меня Кэйт.
— Угу, — ответил я.
Я зевнул, невесть в который раз, смежил веки, собираясь заснуть.
— Подожди, — затормошила меня любимая, — у тебя весь день впереди, выспишься. Скажи — что герцогу от тебя нужно?
— Хочет, чтобы я нашел его сына.
— Наследник пропал? — взвилась Кэйтрин. — А почему об этом никто не знает?
— Мы с тобой знаем. Ну, еще с десяток человек. Хотя, может и больше. А зачем знать остальным?
Фройляйн Йорген опустилась обратно на подушку, немного подумала и твердо сказала:
— Правильно. Не стоит об этом никому говорить. Иначе — шум, сплетни. Фу, как я всего этого не люблю. Пропажа наследника — это секрет?
— Разумеется. Его Высочество считает, что наследнице рода Йоргенов доверять можно.
Кэйтрин с гордостью посмотрела на меня, выпятив нижнюю губу. Потом спохватилась:
— А когда ехать? И куда?
— Ехать завтра с утра. В Швабсонию.
— В Швабсонию?! — вытаращилась девчонка.
— А что такого? — удивился я.
— Но туда же невозможно проехать. Сплошные горы. Есть пара тропок, по которым купцы ходят. Из Швабсонии, в основном, книги несут, а у нас переписывают. Знаешь, сколько подлинник Спидекура стоит? Пять талеров! Из Силингии в Швабсонию вообще ничего не унести, даже часы. Они переход через горы не переносят.
—Но я-то оттуда как-то приехал? — пожал я плечами. — Мантиз из Швабсонии новости получает. Да тот же герцог, откуда бы он обо мне узнал?
— Ну, с тобой всегда все не так, как у людей. Кто бы еще додумался отправиться в Шварцвальд? Только ты. Значит, ты и туда можешь сходить, и оттуда.
Получается, да. И отыскать мальчика — это мой долг. Мой долг даже не перед герцогом, а перед тем краем, что принял меня и стал родиной.
Глава 4. Дороги не выбирают
Три всадника, три заводных коня, это уже почти караван и скорость ему будет задавать медлительная кобыла, на которой навьючено оружие мага. Уж не знаю, зачем он взял с собой полный доспех, вместе с турнирным копьем, но это не мое дело. Я сам ограничился старой проверенной кирасой, мечом и метательными ножами. (Вру. Сзади, за пояс, заткнут небольшой кистень, а у седла прикреплен топорик.) Кобыла Габриэля, впрочем, мне нравилась,