А отличники сдохли первыми... Часть 2 (СИ) - "R. Renton"

Группа начала медленно просачиваться между скоплениями жор, равнодушно взирающих на очередных ночных гостей.

— Эй, Прокопыч. У тебя ещё осталось что-нибудь из того, что ты с Васька снял? — Я поравнялся со своим знакомым, и он злобно зыркнул на меня исподлобья в ответ на мой шёпот. — Значит осталось… Сюда давай, щас пригодится. Без разговоров, блядь! А то расскажу, как ты его кончил.

Он вздохнул и полез в карман. Достав оттуда непочатую упаковку «Скиттлз», он сунул её мне в руку и гневно отвернулся, ожидая своей очереди на проход между жорами. Я был уверен, что это ещё не всё, что у него осталось. Но мне хватит.

— Чёт стонет кто-то впереди… Не видно ни хера…

— Это сестрички тебя дождаться не могут, братан! Потекли уже, хы-хы-хы…

— Там шоль выход, а?

— Тихо, блядь! — Я шикнул на толпу, уже успевшую заскучать в темноте за двойными дверями. — Ща, я тут ключи припрятал от выхода…

Нащупав в темноте каталки и отодвинув их от дверей, я прикрыл одну створку и, приготовившись закрыть вторую, достал конфеты. Надорвав край упаковки, я швырнул её над головами столпившихся подростков в ту сторону, где ещё должна была лежать заражённая самка.

Как только просыпавшиеся сладости застучали по полу, тьма впереди пришла в движение.

Гортанные вопли жор, охранявших «беременную», быстро потонули в недоумённых криках детей. Которые, в свою очередь, тут же заглушили выстрелы.

Закрывая вторую переборку, я успел заметить, как в освещённом стробоскопом оружейных вспышек коридоре к детям уже шагают здоровенные «охранники». Большинство пуль они поймали своими телами, испуская фонтанчики крови, дёргаясь и резко хрюкая от попаданий. У одного очередью снесло полголовы и бурая масса брызнула на стену.

Стреляющие с короткой дистанции «калаши» легко прошивали наступающих существ навылет. И за миг до того, как захлопнуть дверь и сунуть между рукояток ножки каталки, я увидел, как гигантский пульсирующий пузырь лопнул от долетевших до него пуль. Густое содержимое разлетелось с громким плеском, обдав слизью весь коридор и ошарашенную толпу школьников с головы до ног. Выстрелы оборвались.

И уже из-за закрытой двери я тут же услышал крик «новорожденного», выбирающегося из-под ошмётков живота. Этот отвратительный звук заглушил все возмущённые или испуганные вопли толпы. Короткий и резкий, крик напоминал смесь звуков, которые издаёт захлёбывающийся от плача младенец, блюющий при этом с интонациями подзаборного бомжа. Создавалось впечатление, что звук исходит не из одного горла, а из двух-трёх. Вопль многократно отразился от голых больничных стен, что только добавило впечатлений собравшимся у дверей детям.

И теперь закричали уже они.

Панические просьбы о помощи и призывы мам быстро сменились истеричными визгами и стонами от боли. Должно быть слизь, попавшая на лица, не вызывала приятных ощущений.

Существо за дверями, очевидно, уже могло защищаться самостоятельно и немедленно ринулось в атаку — в перерывах между мальчишескими воплями послышалось приближение частых тяжёлых шлепков по растёкшейся слизи. Шлёпающих конечностей было явно больше двух. Даже больше четырёх

Резкий визг, звук рвущегося пополам тела и плеск кровавых брызг. Двери приоткрылись под напором попятившейся толпы. Но каталку надёжно заклинило внутри рукояток, и в образовавшуюся щель смогло просунуться только несколько вытянутых, молящих о помощи рук. Посветив в щель фонариком, чтобы убедиться в надёжности импровизированного затвора, я увидел в щели ещё и несколько лиц. Раскрытые в немом ужасе рты, жалобно выгнутые брови, распахнутые испуганные глаза — все они уставились на меня, не понимая, что происходит. И от этого паникуя ещё больше. Это были самые младшие и самые слабые представители воинства, зашедшие внутрь позади всех.

На одно из этих лиц навалился кто-то сзади — какой-то массивный подросток постарше. Но ничуть не менее поддавшийся общей панике. Голова орущего от бессилия ребёнка вжалась в щель и поползла вниз под весом напирающего сзади здоровяка. Ободранные края дверей тут же впились в нежные детские щёки и разорвали кожу по обе стороны от носа и рта. Задравшаяся верхняя губа обнажила неполный комплект верхних зубов, залитых кровью, и лицо скрылось из вида за каталкой.

Над ним из щели тут же высунулась новая рука — и тут же поползла вниз, пытаясь уцепиться за что-нибудь с наружной стороны дверей. Упираясь в каталку, рука ненадолго остановила свой путь. Но под панические вопли наседающих сзади старших ребят она не справилась с возросшей нагрузкой. Локоть сочно хрустнул, обнажая сустав и треснувшие кости. Обдав каталку брызгами артериальной крови, рука сложилась вверх, и её затащило куда-то вниз вместе с вопящим хозяином под ноги товарищей.

К барабанящим в двери кричащим детям скоро добавился хрип и кашель тех, кто уже задыхался под весом толпы на полу. И на фоне этой истеричной симфонии существо в коридоре продолжало уничтожать тех, до кого дотягивалось.

Похоже, никто и не думал сопротивляться — страх всецело овладел стадом подростков. Всё, что они сейчас хотели — это вырваться из плена закрытых дверей, забиться в угол и свернуться калачиком, пока кто-нибудь большой и сильный не избавит их от этого визжащего ужаса, что идёт по пятам.

А визжащий ужас спокойно делал своё дело — в щели, прямо над головами наседающей толпы, время от времени проскакивали фрагменты разлетающихся в стороны малолетних бойцов. Именно фрагменты, а не частично заметные целые тела. Монстр рвал их на части с азартным булькающим уханьем. И размазывал по стенам фонтанирующие кровью и дерьмом, всё ещё орущие половинки. Я не мог разглядеть его самого — в щели проскакивали только тени толстых конечностей. И, как казалось, с очень длинными толстыми пальцами. Туловище существа пока скрывалось за вопящей толпой.

Рукоятки дверей всё-таки перестали выдерживать напор паники пары десятков тел. Каждый раз, когда чудовище разрывало в темноте очередную жертву, болты, которыми были прикручены к дверям рукоятки, выдёргивались под одновременным рывком толпы ещё чуть больше.

Не дожидаясь, пока они вылетят полностью, я приступил ко второй фазе своего плана.

Забежав в одну из боковых палат, окна которой выходили на улицу Чернышевского, где меня должны били подстерегать центровые, я расколотил стекло и засвистел. Привлекая внимание засевших в укрытиях осаждающих.

— Э, пацаны! Тут кадеты баб выводят! Я их запер, пошли быстрей добивать!!!

Выглянувшие из-за машин подростки озадачено вгляделись в мой силуэт в окне и начали недоумённо озираться.

— Я Перцу помогаю, вы чё не слышали шоль! Вы ж меня тут и стережёте! Быстро сюда, всё на мази уже! Их тут всего пятеро! Я один их не удержу! Всех баб у вас из под носа угонят, вы чё!!!

Пожав плечами, парни в камуфляже вышли из-за укрытий и, взяв меня на мушку, начали осторожно приближаться. Человек десять.

— Да нет у меня оружия, не ссыте, блядь! — Я поднял руки, демонстрируя пустые ладони. — Быстрее, а то выбегут щас с другой стороны!

Убедившись в том, что я безоружен, они подошли ближе, перекинув автоматы за спину.

— В смысле баб выводят?

— Да из под осады тут через больницу лезли, а я их накрыл! Лезьте тут, скорей! — Из коридора доносились крики пытающихся вырваться из-за дверей детей. — Вон слышите, орут!

Я помог перебраться через подоконник первым бойцам:

— В коридоре сразу налево. Там за дверями ломятся, увидите. Херачьте сразу!

Первые проникшие в больницу стрелки снова взялись за оружие и выбежали в тёмный коридор. Я поспешил за ними и осветил им фонариком готовые распахнуться двери и орущие в щель испуганные лица.

— Мочи козлов!!!

Рукоятки дверей со звоном оторвало под очередным напором массовой паники, каталка отлетела в сторону и двери распахнулись. Переваливающихся друг через друга измазанных в крови вопящих подростков встретил дружный залп присевших на колено центровых.

Пули прошивали высыпающую из дверей толпу навылет. Дёргающиеся от попаданий орущие тела испускали брызги крови и с размаха шлёпались мордами в пол, немного прокатываясь вперёд по инерции.