Джерри Пурнелл - Принц наемников
Обед оказался хорошим, а работа не тяжелой. Даже запах дезинфектантов казался облегчением, а после мытья полов и стен руки у них впервые после прибытия на корабль стали чистыми. В середине дня мимо прошел один из членов экипажа. Он остановился и несколько мгновений смотрел на них.
— Дуган! Бифф Дуган, клянусь Господом!
— Хорриган, ты, неряха! Когда записался?
— Ну, знаешь, как это бывает, Бифф, заниматься нашим делом стало невозможно, а что мне оставалось? Я вижу, тебя взяли…
— Вчистую. Сара меня выдала.
— Я тебе говорил, от этой бабы добра не жди. А кто твой приятель?
— Его зовут Марк. Студент. Эй, Губер, что ты можешь для меня сделать?
— Забавно, что ты спросил. Может, кое-что и смогу. Хочешь записаться?
— Дьявольщина, да меня не возьмут. Я уже сунулся на Луне. Слишком стар.
Хорриган кивнул.
— Верно, но группе Персера нужны люди. Один парень вчера спятил и убил двадцать человек. Новобранцев. Этот шут гороховый открыл шлюз, и его никто не остановил. Поэтому вы здесь моете. Слушай, Бифф, после того как вас высадят на Таните, мы отбудем на долгую патрульную службу. Может, я смогу тебя пристроить.
— Попытка не пытка. Марк, ты что-нибудь потерял на Таните?
— Нет. — Но я не хочу записываться во Флот СВ. А почему бы и нет? Он попытался повторить спокойный и равнодушный ответ товарища. — Хуже, чем здесь, быть не может.
— Верно, — сказал Хорриган. — Пойдем повидаемся с гарди Персера. Согласен, приятель? — спросил он у морского пехотинца.
Тот пожал плечами.
— Мне все равно.
Хорриган прошел вперед. Марку стало плохо от возбуждения. Неожиданно возможность выбраться из тюремной камеры стала самым важным делом в жизни.
Гардемарин Грещин не удивился, узнав, что двое заключенных готовы вступить во Флот. Несколько, минут он их расспрашивал. Потом изучил данные Дугана на экране для чтения.
— Ты был в космосе и раньше. Но в твоих записях ничего нет…
— А я и не говорил, что не был.
— Ты дезертир?
— Нет, — сказал Дуган. Грещин пожал плечами.
— Если ты дезертир, мы это узнаем. А если нет, все остальное неважно. Нам не хватает людей, и я не вижу причин, почему бы не взять тебя. Позову лейтенанта Бреслова.
Бреслов оказался на пятнадцать лет старше гардемарина. Он просмотрел документы Дугана. Потом поглядел на Марка.
— Дугана могу взять, — сказал он. — Тебя нет, Фуллер.
— О. — Марк повернулся, собираясь уходить.
— Минутку, парень. — Дуган посмотрел на офицера. — Спасибо, лейтенант, но мне, пожалуй, лучше остаться с приятелем…
— Не надо, — сказал Марк в приливе благодарности к старшему заключенному. Предложение Дугана казалось ему лучшим, что тот когда-либо для него сделал.
— Кто за тобой присмотрит? Тебе горло перережут.
— Может, и нет. Я многому научился. Бреслов встал.
— Ваши дружеские чувства достойны восхищения, но вы тратите мое время. Записываешься?
— Да, он записывается, — сказал Марк. — Спасибо, лейтенант. — И вслед за морским пехотинцем-караульным вышел в коридор и продолжил свирепо тереть переборки, стараясь забыть свое горе и отчаяние. Все это так несправедливо!
V
Танит — жаркие парящие джунгли под вечным оранжево-серым облачным покровом. Тяготение слишком высоко, а влажность почти непереносима. У Марка не было возможности увидеть планету. Корабль приземлился ночью, и заключенных провели между высокими заборами в бетонное здание без окон. Здесь почти ничего не было — оно явно предназначалось лишь для временного пребывания.
В центре массивного здания находился квадратный внутренний двор. Какое облегчение пройтись после тесного корабля! Но вскоре после того как заключенным разрешили выйти во двор, яростный тропический дождь загнал их в здание тюрьмы. Даже в дождь атмосфера была насыщена испарениями. Тяготение Танита словно готово было раздавить прибывших.
На следующий день Марка прогнали через медицинские процедуры, прививки, идентификацию, бессмысленное классификационное интервью и психологические тесты. Заключенные переходили от одного задания к другому, потом стояли в длинных очередях или просто ждали. На четвертый день Марка из камеры провели в пустую комнату с деревянной мебелью. Охранники вышли. Ощущение одиночества было восхитительно.
Когда дверь открылась, Марк настороженно посмотрел на нее.
— Бифф!
— Привет, парень. Я тебе кое-что принес. — Дуган был одет в синий рабочий костюм Флота СВ. Он виновато огляделся. — Ты оставил это у меня, а я немного наварил. — Он протянул пачку денег Совладения. — Бери. Я могу заработать больше, а ты не можешь. Похоже, мы очень скоро улетим, и…
— Все в порядке, — ответил Марк. Но все было далеко не в порядке. Он не понимал, как много значит для него эта дружба, пока не расстался с Дуганом; теперь же, видя синюю форму, зная, что Дуган покидает это ужасное место, Марк возненавидел своего прежнего приятеля. — Я справлюсь.
— Конечно, справишься! Брось плакаться на несправедливость и жди своего шанса. Послушай, ты совсем молод, и тебе все кажется вечностью, но… — Дуган замолчал и печально покачал головой. — Конечно, тебе нужен мой отцовский совет. Даже если ничего хорошего он не дает. Но все проходит, Марк. День проходит. Недели и месяцы тоже.
— Да. Конечно. — Они обменялись еще несколькими бессмысленными фразами, и Дуган ушел. «Теперь я совсем один», — подумал Марк. Мысль подействовала ошеломляюще. Его преследовали слова, услышанные во время короткого пребывания в колледже. Die Gedanken, Sie sind frei.
Да. Конечно. Мысли человека всегда свободны, и никто не может поработить свободного человека, а самые прочные цепи и самые глубокие темницы не в силах удержать дух. Вздор. Я раб. Если я не стану делать то, что мне велят, меня будут мучить, пока я не послушаюсь. И я слишком их боюсь.
Но вспомнилось кое-что еще, более обнадеживающее. «У рабов нет прав, но нет и обязательств».
Вот это, клянусь Господом, подходит. Я никому ничего не должен. Никому здесь и никому из ублюдков на Земле. Я буду делать, что мне велят, находить самых сильных, а остальных насиловать.
Тюрьмы не было; вернее, вся планета представляла собой тюрьму. Как он и подозревал, главное тюремное здание СВ предназначалось только для классификации и распределения; здесь содержали заключенных, пока их не раскупали богатые плантаторы. Ходило множество слухов о том, куда можно попасть: фермы больших компаний управляются как фабрики, и говорят, некоторые заключенные здесь даже доживают до конца своего срока; промышленные предприятия — вблизи городов, которые считаются лучшим местом: как только получаешь статус расконвоированного, можешь бывать в городе; работа в городе лучшая из всех; а самый худший случай — одинокие плантации в джунглях, владельцы которых могут сделать с тобой что угодно и обычно делают.
Загон начал пустеть, заключенных отправляли по назначениям. Настала очередь Марка. Его провели в комнату для интервью и предложили сесть. Вторично за долгие месяцы он оказался в одиночестве и наслаждался этим ощущением. В соседней комнате послышались голоса.
— А почему вы не взяли его себе, hein?
— Слишком молод. У него нет причин быть верным СВ.
— Или мне.
— Или вам. И он слишком умен, чтобы стать тупым копом. Из него может получиться хороший управляющий. Губернатор заинтересовался им, Людвиг. Он следит за всеми, у кого высокий IQ.2 Слушайте, если возьмете его, я у вас в долгу. Прослежу, чтобы вы получали хороших работников.
— О'кей, ja. Только вспомните обо мне, когда попадется кто-нибудь с мускулами и совсем без мозгов, hein? О'кей, посмотрим на вашего гения.
«О ком они говорят, — подумал Марк. — Обо мне? По сравнению с остальными на корабле меня, наверно, можно назвать гением, но…»
Дверь открылась. Марк быстро встал. Охранникам такое поведение нравится.
— Фуллер, — сказал капитан. — Это герр Эфигвер. Ты будешь на него работать. Его ферма — настоящий сельский клуб.
Плантатор плотного телосложения, с тяжелыми челюстями. Он давно не брился, а его шорты и рубашка хаки в пятнах пота.
— Значит, ты новый осужденный, которого я беру на свою прекрасную ферму. — Он холодно разглядывал Марка. — Он подойдет, подойдет. О'кей, пошли, ja.
— Сразу? — спросил Марк.
— Сразу, ja, ты думаешь, я могу потратить целый день? Я должен торчать в Вискитауне, пока мой управляющий разрешает работникам обжираться и бездельничать? Давайте документы, капитан.
Капитан достал из папки стопку бумаг. Что-то написал внизу листа и протянул ручку Марку.
— Подпишись здесь.
Марк начал читать документ. Капитан рассмеялся:
