Виталий Крыръ - Охота на колдунов
Он звал отца в свои сны, единственный путь для правильно ушедших мертвых в мир живых, но тот все не приходил. Лишь временами снились давно ушедшие дни: например, непередаваемый запах развариваемых пластинок рыбьего клея, приготовленных вместе с отцом из плавательных пузырей осетра. Тогда клеили стрелы.
И даже если бы пришел - все знают, что Похититель может искушать северян, вторгаясь в их сновидения и принимая облик ушедших в иной мир. А потому к забытью - младшему брату смерти - следует относиться с осторожностью.
***Шли в колонну по три, перемежаясь с телегами немногочисленного обоза. Клевоц - вороненые брóни, щит без герба, непривычно глухой шлем. Таких же 'глухих' в строю было еще с десяток.
- Императорово дело, дорогу! - орал впереди строя рябой Жеб, обладатель внушительной выпуклой бородавки на кончике носа.
Но чернь в тот день оказалась неожиданно наглой, вонючие вороватого облика людишки сновали у колонны, норовили чуть ли не заступить дорогу. Где-то щербатые рты попрошайничали, а где-то и бормотали брань.
И чем ближе к воротам, тем плотнее смыкалась вокруг толпа крестьян. У самых ворот их, опирающихся на дубины, было особенно много. А тут и там стояли группки людей, одетых в узкие городские кафтаны, и что-то горланили, явно раззадоривая остальных.
- Наших жен сильничать приехали, - когда Клевоц приподнял забрало, донеслось до него от ближайших, взобравшихся на чей-то пустой воз. Один из зачинщиков обрюзгшим лицом напоминал борова из тех, что северянин колол время от времени. - Не пустим в город!
Стало ясно, что без драки в ворота не попасть, и Дан поинтересовался в пол голоса мнением наследника Холма:
- Древками или сталью? - людей запада было не меньше десятка на каждого северянина, а потому скорее всего нужна была сталь.
- Сейчас разберемся, - постарался по-взрослому солидно ответить Клевоц, в голове уже созрел план. Отца нет рядом, но ведь ему уже шестнадцать и пора доказывать ветеранам, что не случайно ведешь их.
На Севере презирают правителей, за которых правят другие. И ничто не послужит горе-воеводе извинением. Только лишь если время от времени всё же проявит власть и ум.
Накануне Дан таки признал допустимым в крайнем случае идти на риск в городе. Если последний совершеннолетний наследник погибнет на императорской службе у всех на виду, ʼвысшие ʼтэлы сочтут бесчестным не дать пару лет вырастить смену, не согласятся объявить деда недееспособным. Но вот если бы Клевоца убили где-нибудь еще, например, недавно на проплешине в лесу или даже уже на службе, в городе, но в постели жены местного дворянина или в борделе... Тогда роду Холминых снисхождения ждать не приходилось. Все же северян южные дворяне не считали за своих.
Кому-то может показаться странным, но в мечтах молодой Холмин всегда представлял себя одним из могучих рядовых воинов первого ряда, пехотинцев, раскалывающих вражеские доспехи. Отнюдь не воеводой, с возвышения руководящим битвой. И уж точно не владетелем, судящим северян дома, на Холме.
И его не учили повелевать. До последнего времени считалось, что он слишком далеко в наследном ряду. Да и молод, рано еще. Борода и на ладонь не отросла.
Когда Клевоц задумал внезапный марш к городу, он специально ничего не изобретал, идея пришла в голову сама. Верная или нет - казалось, они так или иначе ничего не теряли. Но теперь, в такой ответственный момент Холмин обратился за решением к северным сказаниям. И похожий случай нашелся в любимом сказании покойных двоюродных братьев - о Пнóче-широкоплечем, в одиночку пленившем дюжину южных латников. Пускай не точно такой, но натолкнувший Клевоца на нужную мысль. Ведь никто не обещал, что сказания послужат изборником готовых решений. Нет, это скорее запечатленный в словах жизненный уклад...
Наследник обернулся к кучке несеверного облика спутников в поношенных плащах, под которыми, однако, угадывались латы. Клевоц что-то прошептал и Юрий - а он был среди них - хмыкнув растворился среди местных, будто и не вышагивал только что с людьми Холминых.
А остальные южане двинулись к занятому провокаторами возу, не забывая громко бранить Север.
***И враги не успели спохватиться. Южане на миг оттеснили в стороны окружавших воз западных крестьян.
- Сталь в ножны! - закричал северянам Клевоц во всю мощь молодых легких.
А сам наоборот изготовил топор и, захлопнув забрало, в три прыжка оказался на кузове воза.
- Хрясь! - топор сносит пол лица. - Хрясь! - кто-то воет с предплечьем, повисшим на коже и сухожилиях. - Хрясь! - еще один фонтан крови.
Клевоц рывком открывает забрало, резко вздымает топор к небу - теперь уж и лицо орошают кровавые брызги - на всю улицу пронзительно воет по-волчьи, от низкого баса быстро интонирует вверх, с надрывом вытягивая самые высокие звуки.
И, пока враги не опомнились, вновь - северянам:
- Оружие к бою!
Полторы сотни топоров сверкнули лезвиями.
- Оборотни! Это оборотни! - вдруг истошно вопит кто-то у самых домиков и вся толпа местных разом, вместе с заводилами, толкая и давя друг друга устремляется прочь.
Не менее полутора тысяч.
Их не преследуют - нет приказа. Но молодежь не удерживается, чтобы не повыть и не поулюлюкать вслед. Лишь лошади не принимают участия в общем веселье - невозмутимо ждут в дубовых хомутах, привычные к северным развлечениям.
Клевоц перевел дух. Неожиданно почувствовал, что вспотел - не от работы топором махать, а от волнения. Что если бы не побежали - в первый же день устраивать резню среди местных? Два трупа и одного калеку он резней ну никак не считал.
- Вообще-то тебя следовало бы наказать за то, что действуешь, не советуясь, - подходит к Клевоцу Дан. - Но то, как это сработало, все искупает.
Подходят еще старики, одобрительно хлопают по закованному в сталь плечу.
- Приди мы к вечеру, они явно собрали бы намного больше черни и науськали на нас как полагается. А сейчас крестьяне просто не хотели драться, - громко говорит кто-то из-за спин.
- Знать бы кто эти 'они', - подхватывает другой.
- Нижнегорский вовремя кричит, хорошо, что в живых оставили.
Молодой северянин ощущает себя будто героем старинных сказаний. Будет о чем рассказать той же Чеславе долгими зимними вечерами. И хочется свершить еще что-нибудь эдакое.
Однако долго почивать на лаврах не дает Дан.
- Но могло и не сработать, - Клевоц снимает шлем и Дан шепчет ему на ухо. - Удачно получилось, что Нижнегорский сотоварищи нас стыдились, прятали под тканью капюшонов лица - самое то, чтобы сойти в толпе за своего. Теперь, даже если твоя изначальная задумка не оправдается, ночной марш себя уже окупил, - улыбается знахарь.
***Несмотря на происшедшее, ворота, к удивлению Клевоца, распахнуты. Никто и не думает закрывать створки. А от полусотни переминающихся у прохода стражников отделяется окольчуженный старик в звании (судя по руне на поясе) сотника, чем-то напоминающий деревянного идола, из тех, что вырезают на дальнем севере, в краю ездовых собак. Широкие плечи, массивный живот, нос бульбой, кустистые брови нависают на глаза, а не полностью поседевшая борода ниспадает на грудь.
Старик направился прямо к наследнику Холма, не обращая внимания на остальных. Клевоц заметил, как подобрался Дан в ожидании еще одного сюрприза, но тут сотник поклонился и заговорил:
- Приветствую наследника Холма на землях Запада. Рэлʼ Альберт Белов к твоим услугам. Временно возглавляю императорскую стражу города. Не обращай внимания на чернь, приличные люди не желают сдавать город и рады тебя видеть.
Ну что ж, догадаться, кто возглавляет северян, было, пожалуй, не сложно. Но вот кто тут считается приличными людьми? Те крестьяне, что убегали от северян, тоже ведь не хотят сдавать город. Иначе бы не бежали сюда с насиженных мест.
Но вслух Клевоц сказал иное:
- И тебя приветствую, почтенный рэлʼ. Почему не вмешался?
Однако сотника не смутить этим вопросом. И отвечает он с чувством уверенности в своей правоте:
- Но если бы вы даже не смогли красиво разогнать чернь, то какую такую помощь можно тогда ожидать от полутора сот северян при защите большого города?
Клевоц хмыкает, а Дан и остальные дружно грохают со смеху. Дан приближается и хлопает сотника по плечу:
- Молодéц, мил человек! - правду ли говорит местный, потом видно будет, но пока своей нарочитой простотой он производит благоприятное впечатление.
- Дан, держатель Малого хутора, ему повиноваться как мне самому, - представляет Клевоц. На Севере (в особенности на Севере) держатель - не обязательно рэлʼ, то есть дворянин. А Клевоц и не представил Дана как дворянина. Но держатель - это самое меньшее вооруженный управляющий отдельного поселения и отряда ратников владетеля. А значит, даже спесивый южный дворянин может себе иногда позволить снести панибратское обращение от такого держателя без урона для своей чести. Ведь не только на Севере иногда случается, что неблагородный держатель (именем владетеля, конечно) ведет дворян в бой.
