Вячеслав Аничкин - Нифилим
– Я-то, конечно, сделаю, что смогу, но как долго тебя не будет?
– Неизвестно. Но пойми меня, отец, иначе я не могу.
Отец внимательно посмотрел в мое лицо и сказал:
– Ну, что же. Если ты сделал свой выбор, то иди до конца. Ты такой же, как и я.
– Майк, – вдруг вступила в разговор Алия. – А когда ты собрался уезжать?
– Завтра ночью. Хотя не думаю, что мне придется уезжать. Скорее улетать, а впрочем, я не знаю.
Она расстроено опустила голову, и мне показалось, что собралась плакать.
– Ты что это, Алия? Еще не факт, что я куда-нибудь уеду. Просто я хочу, чтобы вы были готовы и не переживали по поводу моего возможного отсутствия.
Ночь прошла, и наступило утро следующего дня. Сегодня мне и Стену предстояло проверить на состоятельность историю Свенсена. Но сначала я хотел разобраться с делами в магазине. Позавтракав, я направился на работу.
Когда я только открыл двери и вошел внутрь, меня кто-то сзади тронул за плечо. Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стоял вчерашний посетитель. Тот самый пожилой мужчина, который принес книгу. Этот человек совершенно выпал у меня из памяти. Он, наверное, пришел узнать, не продалась ли книга.
– Доброе утро, мистер…, – я выдержал паузу, надеясь услышать его имя.
– Лири. Джон Лири.
Я ничуть не удивился. Похоже, Джейкоб Лири и есть его дед, о котором он говорил вчера.
– Проходите, пожалуйста, мистер Лири. Я вас внимательно слушаю.
Старик неуверенно помялся в дверях и сделал несколько шагов вперед.
– Видите ли, мистер…
– Робески.
– Видите ли, мистер Робески, мне очень неудобно, но… но я хотел бы забрать свою книгу обратно.
Такое поведение клиентов было мне не в диковинку. Иногда люди возвращались и забирали свои вещи и почти всегда они успевали, но в этом случае я не мог ничем помочь.
– Мне очень жаль, мистер Лири, но книгу уже купили.
После моих слов старик замер на месте и, видимо, хотел что-то сказать, но не смог. Из его руки выпала трость и с шумом грохнулась на пол. Этот звук вывел его из оцепенения, и он постепенно пришел в себя.
– Как?.. Так быстро?.. О, Боже…
Я увидел, что ему трудно стоять и, взяв его под руку, усадил в кресло.
– Может воды, мистер Лири?
Старик медленно покачал головой и вынул из нагрудного кармана платок.
– Нет… Спасибо… Мне уже лучше. Я и не думал, что у вас так быстро все продается. Если честно… Если честно, то мне нелегко далось решение прийти к вам с книгой. Но я больше так не мог…
Я не понял, о чем речь, но продолжал молчать, давая старику возможность выговориться.
– Знаете, мистер Робески, мой дед никогда не одобрил бы мои действия. Эту книгу он передал моему отцу, но он погиб и она досталась мне. Мой дед пережил моего отца и перед смертью завещал мне все свои коллекции и бумаги за исключением, конечно, того, что он передал музею. Когда дед уже был при смерти, он рассказал мне нечто, что просил никому не рассказывать. Он просил меня ни за что на свете не расставаться с этой книгой и, по возможности, никому о ней не говорить. Но… но если бы вы знали, какая эта тяжесть. Она буквально высосала из меня все силы…
Я не верил своим ушам. О чем это говорит старик? Неужели он так сильно расстроился, что начал говорить всякую чепуху?
– Как вы считаете, мистер Робески, сколько мне лет?
Мне не хотелось обижать его и говорить, что ему смело можно дать лет семьдесят пять, и решил немного соврать:
– Я дал бы вам лет шестьдесят семь – шестьдесят восемь.
Мистер Лири невесело улыбнулся, и устало сказал:
– Мне тридцать пять. Как это ни странно звучит.
Мужчину явно поразил старческий маразм. Конечно, людям свойственно желание выглядеть моложе, но есть же какой-то разумный предел. Но я не стал ему противоречить и продолжал слушать.
– Да-да, мне тридцать пять, но выгляжу на все восемьдесят.
Это было ближе к правде. По крайней мере, у старика бывают моменты просветления.
– Книга прибавила мне лет, причем сильно. В двадцать пять лет я выглядел на пятьдесят и у меня есть фотографии, если не верите. Но в последние годы я стал стареть еще быстрее. Мне кажется, что если я протяну еще пару лет, то мне очень повезет. Я стал часто болеть. И болезни мои старческие. Не могу долго сидеть, не могу долго стоять, выпали последние зубы, и мне пришлось вставить протез, сердце пошаливает, скачет давление. Короче говоря, дела невеселые. Жена меня бросила уже через год после свадьбы, когда нам было по двадцать лет. Слава Богу, не успели детей завести. Вы знаете, мистер Робески, я однажды поймал себя на мысли, что стою у витрины похоронного бюро и выбираю себе гроб. Ужасно, не правда ли? Единственное, чем я могу похвастаться, так это тем, что душа у меня осталась молодой.
– А вы не пробовали обратиться к докторам? Может быть, у вас какая-то редкая болезнь? – сочувственно спросил я.
Старик посмотрел в мои глаза и ответил:
– Вы, по-прежнему, мне не верите? Я вам докажу.
При этих словах мужчина закатил рукав свитера и обнажил левое плечо.
– Что вы видите, мистер Робески?
Мне хотелось ему сказать, что вижу старую дряблую кожу на худющей руке, но решил пощадить его чувства, и ответил:
– Ничего особенного. Рука как рука.
– Подумайте внимательно.
Я ничего не мог ему ответить.
– Хорошо. Я вам сам скажу. Прививка… Видите след от прививки?
Я утвердительно кивнул головой.
– Так вот, если вы не знаете, то следа от прививок у людей старше сорока лет нет. Их просто напросто раньше не делали.
Это звучало правдоподобно, но все равно верилось с трудом.
– Хорошо, мистер Лири, я вам верю, но ничем помочь не могу. Вчера пришел один посетитель и купил книгу.
– И за какую сумму, если не секрет?
Мне было стыдно говорить ему правду, и я соврал.
– За сто долларов.
Старика, казалось, не особо взволновал мой ответ. Он оперся обеими руками о свою трость и сказал:
– Вы не подумайте, что я пришел за деньгами. Я не особо в них нуждаюсь. Если бы не вчерашние события, то вы меня, скорее всего, больше и не увидели бы.
– А какие произошли события, – спросил я, насторожившись.
– Какие события!? Катастрофические! Я каждый день просыпаюсь в половине шестого, потому, что вообще плохо сплю, и иду за газетой в ближайший киоск. Так вот сегодня я прочитал, что из Городского музея вчера выкрали страницу из моей бывшей книги.
– Не может быть! – воскликнул я, стараясь сделать изумленное выражение лица.
– Так оно и есть. Вы думаете это совпадение?
– Понятия не имею.
– Я думаю, что нет. Есть опасность, что книга нашла свою страницу и теперь могут начаться ужасные события.
Мне не совсем было понятно, что старик имеет ввиду, но нужно было что-то говорить и я задал вопрос:
– Что вы понимаете под ужасными событиями?
– Что я понимаю? Я вам скажу. Сам не знаю, почему я с вами так разоткровенничался, но вы внушаете мне доверие. Что-то в вас есть такое.
– Спасибо за доверие.
– Не стоит. То, что я вам сейчас расскажу, я не рассказывал даже своей жене. Я, вообще никому об этом не говорил, но теперь мне уже все равно. У меня больше нет сил, в одиночку с этим бороться.
– Бороться с чем?
– С проклятием.
– С каким проклятием?
– Как с каким!? С проклятием книги.
Мне, наверное, стоило дослушать до конца, так как я абсолютно ничего не понимал.
– Книга – совсем не книга. То есть она выглядит как книга, но она, скорее всего, нечто несущее огромную силу. И вырванная страница это все равно как недостающая деталь в механизме. Она не может работать, если чего-то в ней не хватает. Мой дед сначала нашел книгу, а страницу обнаружил намного позже. Он, вообще, не любил много рассказывать и я не знаю, как ему удалось все это заполучить. Когда я был совсем маленьким, дед был очень бодрым и веселым, но после одной из экспедиций он вернулся сам не свой и оставался таким до самой смерти. Любил закрываться в своем кабинете и не выходил оттуда по несколько дней. Я думаю, это все из-за книги.
– Но почему он отдал страницу в музей?
– Этого я не знаю. Только однажды он сказал мне, что ни в коем случае нельзя собирать книгу воедино.
– Но, если эта книга такая страшная, то почему он просто ее не спалил в огне или не порвал?
– Что вы? Чтобы дед уничтожил что-нибудь из своей экспедиции!? Это нонсенс. Он любил свои черепушки и камушки больше, чем семью. Он не жалел никаких денег на всякую всячину. Видели бы вы его комнату. По ней нельзя было нормально пройти. Хорошо, что он хоть часть подарил музею.
– Но почему, тогда вы не уничтожили книгу?
– Я ведь поклялся ему оставить все в целости и сохранности.
– А вы уверены в том, что именно книга причина всех ваших бед?
– Конечно. А что же еще?
– Допустим. А о каком проклятии идет речь?
– Тут начинается самое главное. Однажды, уже после смерти деда, я перебирал его бумаги и наткнулся на один дневник, куда он записывал свои заметки. Этот дневник – очень любопытная вещь. Там столько всего интересного, что запросто можно писать учебник для школы. И в нем я вычитал нечто особенное. Однажды дед был на Востоке и искал какой-то потерянный город. Он любил такие штуки. Ничего особенного его экспедиция долго не находила, но в один прекрасный день он все-таки наткнулся на какие-то развалины, стены которых были исписаны непонятными знаками. После возвращения домой, дед нашел каких-то людей, которые по его записям смогли перевести написанное. Оказалось, что на тех стенах была выгравирована история шумерской цивилизации от ее создания до падения. В одном месте ему довелось обнаружить информацию о носителе силы или о чем-то в этом роде. Я точно не помню. Там все очень туманно описывалось, но я сделал вывод, что эта книга и есть та сила, о которой шла речь в дневнике. Кроме того, дед написал, что этот носитель всегда несет за собой смерть и отнимает силу у того, кто ее держит у себя. И в одном месте он выделил красным цветом следующую запись. В ней говорилось, что носитель создан так, чтобы быть всегда в состоянии готовности. Кто-то очень давно нарушил целостность носителя, и он теперь ищет свою частичку, чтобы снова стать страшной силой. Поэтому, никогда нельзя соединять его воедино. Ну, разве это определение не подходит к книге?
