Владимир Брайт - Фантомная боль
И теперь всё зависело от того, успеют ли двойники добраться до беглецов, прежде чем те найдут способ слить информацию о Диане в Мурманск, Вену, Лондон…
Или, что еще хуже, – «Ушедшим».
Глава 5
Бой насмерть
04.46 по восточноевропейскому времени Москва, подземный гараж НИИ № 5
Драки бывают разными.
Детские. На заднем дворе школы два пятиклассника тузят друг друга из-за какой-нибудь ерунды. Обычно дело заканчивается разбитым в кровь носом и слезами жгучей обиды на весь мир.
Бытовые. Сцепились пьяные соседи. Мужики дерутся без особой злобы, как на кулачных забавах в старину, когда сходились на масленицу «стенка на стенку», чтобы показать молодецкую удаль или просто размяться.
Неожиданные. Летним вечером нарываешься на компанию отморозков, способных «ради смеха» запинать до полусмерти первого встречного.
Да много бывает разновидностей драк, всех не сосчитать. Но обиняком в длинном ряду стоит бой насмерть. Быстрый и страшный. Тот самый случай, когда противники точно знают, что через пару минут один из них останется лежать на земле, а второй будет жить. И при всем желании с этим уже ничего не поделать. Остается принять, как должное, и победить, если силы равны. Или проиграть, когда у одной из сторон явное преимущество.
Увидев ворвавшегося в подсобку монстра, я понял – сейчас кто-то умрет. Причем этими «кем-то» будем мы с Роем. Учитывая, что кадавры намного сильнее людей, плюс ко всему у них длинные когти-ножи, а мы безоружны…
Наши шансы выжить стремились к нулю.
– Беги, глупый мальчик! Останешься – точно умрешь! – прошелестели покрытые пылью страницы выцветшего от времени глянцевого журнала, оказавшиеся невольными свидетельницами драмы.
– Спасайся, пока есть возможность! – проскрипели сломанные часы, лучше кого бы то ни было знавшие цену времени и забвения.
– Мчись без оглядки! – зашелся чахоточным кашлем хриплый динамик старого радио.
– Беги, – устало вздохнула пара дырявых сапог, давным-давно отслуживших свое. – Иначе тебя ничто не спасет…
Бежать слишком поздно. И, по большому счету, – некуда. Когда прижимают к стене, нужно драться, пока стоишь на ногах. Не сдаваясь, даже если упал.
Всплеск адреналина превращает тело в стальную пружину, готовую распрямиться в любую секунду. Он же как нельзя более кстати прочищает мозги, не оставив следа от былого веселья.
– Влево! – не оглядываясь на напарника, кричу я, метнувшись вправо буквально в последний момент, уходя с линии атаки.
Попытка засчитана – на редкость удачный маневр.
Там, где секунду назад стоял человек, теперь никого нет. Вместо того чтобы сбить жертву с ног, взбешенная тварь врезается в стеллаж с полками, поднимая облако серой пыли.
Черная кровь бьет из порванных вен, как из прорвавшей трубы. Воздух пропитан запахом смерти и тлена. Хаос обретает реальные формы, трансформируясь в беснующийся сгусток первозданной ярости. Вой кадавра способен порвать перепонки.
Впрочем, проблемы со слухом – последнее, что сейчас нас заботит.
– Якудза!!! – кричит Рой, хватая первый попавшийся под руку ящик и нанося удар в затылок ошеломленного монстра. – Сюда!!!
Будь ящик чуть тяжелее, а голова када менее крепкой, план мог сработать. К несчастью, сегодня не наш день. Вместо того чтобы рухнуть к ногам торжествующих победителей, чудовище переключается на новую цель.
Разворот.
Веер кровавых брызг прочерчивает границу между прошлым и настоящим. Нездоровым весельем клоунов-камикадзе и запредельной болью, сводящей с ума обычных людей.
Полшага вперед.
Бетонный пол похож на каток. Не хватает лишь музыки и отдыхающих.
Зимний вечер. Мягкий свет прожекторов, рассеивающих страх приближающейся ночи. Разрумянившаяся от мороза девушка крепко держит за руку парня. Им так хорошо вместе, что не хочется расставаться.
Вообще никогда…
– Беги, Рой!
Поздно.
Длинная конечность описывает полукруг, пытаясь достать жертву. Будь на ее месте полноценная кисть, когти-ножи с легкостью вспороли бы Рою грудную клетку. Но ему крупно везет, это всего лишь обрубок, сбивающий с ног.
Покалеченный игрок в боулинг из команды кадов делает «страйк»[7], заслуженно побеждая. Фанаты ликуют. Крупные планы. Замедленные повторы. Море цветов и оваций для чемпиона.
Проигравшие неудачники отброшены на обочину жизни, где отчаянно барахтаются, пытаясь не захлебнуться в дерьме и крови.
Получатся плохо. Точнее – никак.
Не уверен, услышал ли я хруст ломающихся костей, хотя, скорее да, чем нет. Все происходит настолько быстро, что мозг не успевает обрабатывать информацию. Лучшее, что он может сейчас сделать, – уступить место рефлексам.
Пять…
Четыре…
Три…
Два…
Один…
Старт!!!
Включаю автопилот!!!
Отброшенный к ящикам Рой пытается встать, опершись на левую руку. Безуспешно. Страшный удар достиг цели, превратив плечо в крошево мелких костей.
– Якудза!!! – вместо крика мое охрипшее горло выдает полухрип-полувздох, больше похожий на стон. – Нас рвут!!!
Если остатки команды до сих пор уверены, что развлекаются игрой в прятки, это большая ошибка.
«Нам нужен твой …й меч!» – хочу добавить я – и не могу.
Кадавр делает шаг к Рою, собираясь добить неподвижную цель. На его месте я поступил бы так же. А на своем…
Безрассудно прыгаю ногами вперед.
Оттянуть встречу с неизбежным нельзя. Можно лишь ненадолго отсрочить ее. Я не ошибся в расчетах. Удар сзади сбивает противника с ног. Кадавр грузно валится на пол.
– Это победа! – уверены зрители, собравшиеся в амфитеатре.
– Это конец! – в отличие от неразумной толпы опытный тренер понимает, что атака захлебнулась, и сейчас последует жесткий ответ.
Он выбрасывает полотенце, пытаясь остановить проигранный бой. Но всем глубоко наплевать. Попадая в мясорубку, кусок мяса должен превратиться в фарш. Других вариантов попросту нет. Народ жаждет хлеба и зрелищ. И получает свое…
– Рой, вставай и беги!
– Пытаюсь…
У прекрасного во всех отношениях плана отсутствует продолжение. Ставка ва-банк не сыграла. Отважные искатели приключений достигают финала, остановившись перед распахнутым зевом пропасти.
Прыгать или вернуться?
Хороший вопрос.
Позади тьма, впереди пустота. Выбор из двух зол невозможен – они равнозначны.
– ЯКУДЗА! – мне все-таки удается выдавить из горла некое подобие крика. – МАТЬ ТВОЮ!
Кричи не кричи – толку ноль. Наш поезд ушел. Его не догнать.
Совершенно некстати мощный хвост твари вступает в игру. Хлесткий удар по ногам – еще не победа, но уже что-то очень к ней близкое.
Пытаясь сохранить равновесие, ищу спасительную опору.
Безуспешно…
Пропасть забвения так близко, что голова идет кругом. Ласковым уговорам коварной обольстительницы невозможно противиться. Они обволакивают разум ватной пеленой наркотического дурмана.
– Милый, оставайся здесь навсегда.
– Не хочу.
– Хочешь, глупенький. Еще как хочешь. Просто боишься признаться себе…
Кратковременное чувство невесомости, возникающее при неудачном падении, быстро проходит, сменяясь жестким ударом огромного молота по затылку. Наверное, именно так праздничный гонг на небесах возвещает конец света.
Сознание меркнет, но вместо обещанного покоя все та же обочина жизни и беспросветные кучи дерьма.
Нужно выбираться отсюда как можно скорее. Пока еще не все потеряно.
Клац-клац…
Опоздал!
Коготок увяз – всей птичке пропасть.
Вместо того чтобы поставить ногу на грудь поверженного врага, расплющив грудную клетку, кад упирается коленом в живот, заставив меня выдохнуть.
Умно́…
Теперь ни пошевельнуться, ни вдохнуть.
Безуспешно хватая ртом воздух, я успеваю пожалеть о том, что поддержал сумасшедшую идею Герцогини поиграть в прятки. Как вообще ее можно было принять?
С одной стороны – непонятно. С другой – ясно, как божий день.
Спички – детям не игрушки. Наркотики до добра не доводят. Все кончится плохо.
Почему?
Потому что у нас изначально не было шансов.
Мне очень жаль.
Рою тоже…
В отличие от глупых людей, кадавры никогда ни о чем не жалеют. Тем более не забивают голову ерундой. Живут, руководствуясь инстинктами, охотятся, убивают и умирают, когда придет назначенный срок.
Склонившись над распростертым на полу человеком, охотник несколько секунд смотрит в глаза беспомощной жертве. Обычно хищники добивают добычу не сразу. Порождения зла, вырвавшиеся из недр секретных лабораторий, любят наблюдать за предсмертной агонией тех, кто их создал. Доподлинно неизвестно, что ими движет. Может, пытаются заглянуть за призрачный занавес, отделяющий жизнь от смерти, поймав ускользающий миг, когда незримая нить разума еще присутствует в теле. Или же испытывают извращенное удовольствие, наблюдая за смертью людей.
