Терран - Эпизод I: На границе двух миров (СИ)
Именно в неразберихе первых минут боя Золотая Армада и понесла большую часть безвозвратных потерь, хотя, в конце концов, отозвав часть войск с планеты, мы смогли отбросить и перебить космические силы зергов, а затем уничтожить тех, кто остался внизу. Выжившие аборигены…
— Сейчас нас интересует судьба флота, Вектор, — прервал Тассадара один из членов Конклава, заставив сидящего рядом Феникса выпустить неодобрительный импульс. — Мы прекрасно знаем о вашей с Претором симпатии к младшим расам, Тассадар, но не стоит ставить интересы низших рас выше выживания протоссов.
Тассадар взял паузу на пару мгновений, в который раз едва сдержав раздражение. Может быть, он и совершил ошибку, отправив все войска на планету, но даже сейчас не сомневался в правильности решения защитить оказавшуюся между молотом и наковальней младшую расу, едва открывшую паровой двигатель. Хотя доля истины в словах Судьи, несомненно, была, — начни он орбитальную бомбардировку сразу по прибытии — и большей части потерь удалось бы избежать.
— Атака была отбита, захваченная Роем планета — уничтожена, но стал очевидным тот факт, что так просто нам не одержать победу. Запрошенные у Конклава дальнейшие распоряжения… задержались, — как Тассадар не старался, в последнем слове явственно прозвучал сарказм — верховный орган власти протоссов просто испугался принимать решение. — И в конце концов мной был получен приказ действовать по обстоятельствам.
Золотая Армада отправилась за пределы сектора Копрулу с целью отыскать сердце Роя. Собственно, именно этим мы и занимались большую часть времени. Мы выиграли все сражения, в которые вступали, уничтожив несколько десятков планет, на которых обнаруживали следы зергов, но не приблизились к победе ни на шаг — Рой будто не замечал миллионов уничтоженных нами существ, спустя несколько месяцев отправляя в бой еще более сильную армию.
В конце концов, я принял решение отступить. С имеющимися у меня на данный момент силами и знаниями нет ни единого способа ликвидировать новую угрозу. Необходимы длительные исследования и огромные ресурсы, превосходящие даже возможности Золотой Армады.
Тамплиер Тассадар доклад окончил. Смиренно жду решения Конклава.
— Ваши слова услышаны, Тамплиер Тассадар. Вы свободны, решение Конклава вы получите завтра, в то же время. Эн Таро Адун.
— Эн Таро Адун, почтенный Конклав, Претор.
Еще раз глубоко поклонившись, Тассадар покинул зал Конклава, усилием воли выбросив из головы угрозу лишения всех заработанных званий, — у него в повестке дня стояло куда более важное событие, чем бессмысленные волнения, — он собирался навестить сына.
Семь с половиной лет назад, когда он впервые открыто заявил, что собирается усыновить непонятно как оказавшегося в теле новорожденного пришельца из младшей расы, большая часть его знакомых смотрела на него как на сумасшедшего. О чем вообще говорить, если даже Феникс и Артанис, в свое время едва не положившие жизни в битве за Даннат VI никому не известную планету, населенную никому не известной расой травоядных тагал, считали, что их друг просто завел себе необычную домашнюю зверушку?
Протоссы считают себя высшей расой, а всех остальных — низшими, как те же терране называют себя разумными, а домашних питомцев — животными, за которых они несут ответственность, но при этом не воспринимают как равных. Справедливости ради надо отметить, что у народа Тассадара есть все причины считать себя выше остальных — какой пункт не возьми, они превосходят тех же терран на порядки, кроме, разве что, численности. Протоссы были немногочисленной расой, представители которой чрезвычайно редко образовывали пары и заводили детей.
До поры до времени так считал и Тассадар… пока не встретился с Александром, терраном, заброшенным неведомыми силами не только в тело представителя другой расы, но еще и другого времени. Крохотное создание, беззащитное и испуганное, но, тем не менее, отважно смотрящее в глаза жестокой действительности. Умирающему в своем мире от неизлечимой на тот момент болезни, ему пришлось рано повзрослеть, чтобы хоть как-то справиться с болью и страхом смерти. В его воспоминаниях Тассадар видел, как маленький Сашка поддерживал безутешных родителей и не переставая шутил на любую тему, старательно загоняя собственную боль и страх в дальние уголки сознания.
По долгу службы Тассадару пришлось совершить то, что чрезвычайно редко применялось даже среди близких друзей — он заглянул в его душу… и не увидел там злости и затаенной обиды на мир, естественных в такой ситуации.
Может быть, если бы протоссы внимательнее присмотрелись к тем, кого считали ниже себя, они бы поняли, что совершенно напрасно считают себя особенными — у каждого представителя младшей расы была душа, и это объединяло любые народы, будь то протоссы, терране или тагал.
Он не смог пройти мимо, не смог оставить мальчишку одного, в чужом мире, без какой бы то ни было поддержки со стороны. Хотя в конечном итоге он так и поступил — Конклав отдал приказ и Тамплиеры отправились на войну. Но хотя бы он дал Алесаддару начальные знания, базис хороших манер и уверенность в том, что в этом мире он не один. Он слал ему кристаллы, напоминая об этом каждый раз, когда у него выдавалась свободная минутка. Ответов он не получал, что, в принципе, легко объяснимо — Сашка был еще слишком мал, чтобы его начали обучать не самой простой технике записи информации на кристалл. Он обошел всех знакомых из персонала Академии, попросив присмотреть за сынишкой, поведав некоторым из них тайну его происхождения — это все равно бы вскрылось, рано или поздно, так он хотя бы минимизирует ущерб.
И вот сейчас, спустя долгих семь лет, он вернулся на Аиур и сейчас стоит в медленно поднимающемся лифте, борясь со странной робостью — а помнит ли его до сих пор приемный сын? Не злиться ли на то, что он оставил его так надолго?
Неожиданно Тассадару стало смешно. Совсем недавно он вернулся из семилетней военной кампании, в которой именно он вел в бой мощнейший флот своей расы и ни разу за все перипетии войны в нем не было столько страха. Вершитель Перворожденных, любимых детей богов, боится встречи с человеческим мальчишкой, которому едва исполнилось двадцать? Тассадар сам бы в это не поверил, если бы ему кто-то об это рассказал.
С легким музыкальным звоном раскрылись двери остановившегося лифта и Тассадар, все еще с легкой улыбкой на губах, вышел из лифта, направившись к кабинету в конце коридора.
— Эн Таро Адун, Виалсар, — поздоровался он с хозяином кабинета.
Когда-то давно, целые столетия назад, Тассадар был с Виалом в одной группе на факультете Высших Тамплиеров. После учебы их пути разошлись, они попали к разным командирам в разные части, а затем Виал ушел из действующей армии, получив назначение в Академию — учить юных Тамплиеров сражаться за Аиур.
Когда он пристраивал Сашку в Академию, то с удивлением обнаружил, что у него почти нет полезных знакомств на «гражданке». В армии — сколько угодно, он был близким другом самого Претора, но вне привычной среды Вектору оказалось некому доверить своего сына. Лучший вариант, который он смог найти — это одногрупник со времен учебы, с которым он не общался со времен выпуска.
— Эн Таро Адун, Вектор. Или мне следует называть тебя Вершитель?
— Пока рановато, — улыбнулся Тассадар, тактично умолчав о том, что скоро, вполне возможно, его вообще нужно будет называть исключительно по имени. — Где я могу найти Алесаддара?
— У меня плохие новости для тебя, друг, — тихо произнес Виал, избегая смотреть в глаза Вектору. — Твой приемыш покинул Аиур.
— Что?.. — переспросил Тассадар, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в ледяную бездну. — Что случилось?
— Он сбежал. Воспользовался тем, что никто не охраняет ангары со Скаутами от своих и угнал один из них. Он — дезертир, Тассадар. Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного — младшие расы ни на что не способны…
Выпущенная на мгновение утратившим контроль Тассадаром волна смела всю небогатую мебель в кабинете вместе с его хозяином. Затрещали даже стены под давлением Дара сильнейшего псионика поколения, прорычавшего источающему недоумение и испуг Виалу два коротких слова:
— Что произошло?!
— Я не знаю точно… — прохрипел тот, прижатый к стене разъяренным Вектором. — Спроси у его подружки, она в секторе 12, комната 3.
В тот же миг Тассадар сорвался с места, устремившись к лифту и пытаясь успокоить лихорадочно метущиеся мысли.
«Он не мог так просто сдаться. Я знаю — я был в его душе, его не так-то просто сломать. Должно было произойти что-то… что-то действительно ужасное, если он решил сбежать».
— Если в этом виноват ты, Виалсар… — сказал он напоследок бывшему другу. — Я приду за тобой и ничто не сможет меня остановить.
