Вадим Панов - Крест толкователей
За столом декана сидел Антон Каратаев с телефонной трубкой в руках. При появлении Деминой он поднял от дисплея глаза.
— А я тебе набираю, — сообщил он. — Соскучился. Решил, что нужно поговорить.
Дементьева окинула его равнодушным взглядом.
— Не о чем нам с тобой говорить, Антон. Все уже сказано.
Юлия Николаевна вышла и плотно закрыла за собой дверь.
* * *По дороге домой Дементьева заехала в булочную, оплатила квартплату в сбербанке и взяла вещи из прачечной. Теперь, когда все дела были выполнены, она не спеша двигалась по улице в крайнем правом, включив музыку и приоткрыв окно.
На одном из светофоров, после того, как включился зеленый, Юлия Николаевна резко дала газ и, на разгоне, легко обошла старенькую «волгу». Впереди, в ста метрах от перекрестка, к обочине была припаркована машина ДПС.
Из-за машины решительным шагом вышел офицер-гаишник. Взгляд его был красноречив, как запрещающий знак, а намерения — вполне предсказуемы. Прицелившись жезлом в машину Деминой, он хладнокровно обозначил ей новый вектор движения и поставил точку предполагаемой остановки где-то у своих ног.
Юлия Николаевна включила поворотный сигнал и остановилась. Офицер подошел к водительской двери и взял под козырек.
— Капитан Ольшанский, Центральный округ, — сказал он. — Ваши документы.
Юлия Николаевна достала из сумочки документы и протянула их в окно. Несколько секунд капитан внимательно изучал их, затем поднял глаза на Демину. Взгляд его стал цепок и напряжен. Убирая документы во внутренний карман, офицер сказал.
— Откройте капот и выйдите из машины.
Юлия вздохнула и отстегнула ремень. Щелкнула замком капота, а затем вышла. Капитан поднял капот двумя пальцами, поставил его на подпорку и принялся пристально проверять номер кузова. Наконец, после минуты исследований, гаишник достал рацию.
— Восемнадцать тридцать шесть… эн ка… четыреста восемьдесят четыре… — загадочно произнес он.
В эту секунду зазвонил в его нагрудном кармане мобильный. Капитан выпрямился, приложил его к уху и стал слушать с непроницаемым лицом.
— Что-то не так, товарищ капитан? — спросила Юлия Николаевна.
— Вы покупали машину в декабре прошлого года? — хмуро спросил офицер.
— Да… А что случилось?
Гаишник убрал телефон в карман и сухо сказал:
— Я вынужден вас задержать. Машина в угоне. Я отстраняю вас от управления, — он снова взялся за рацию и включил ее. — И вызываю эвакуатор. Прием.
В этот момент налетел порыв ветра. Прогремел гром. С неба сорвались несколько крупных капель и ударили об асфальт, выбив из него облачка пыли.
Дементьева подняла голову и, не скрывая опасения, посмотрела на небо.
— Ну а мне-то что теперь делать? — спросила она.
— Восьмой, восьмой, это двадцать четвертый, — сказал офицер в рацию, не обращая на вопрос Юлии Николаевну никакого внимания. — Обнаружен синий «фольксваген», в угоне с ноября прошлого года. Высылайте эвакуатор.
Капли забарабанили чаще. Теперь они были еще крупнее и увесистее. Дождь, без сомнения, обещал быть обильным и по-настоящему проливным.
— Может, мне в машине пока посидеть? — сказала Дементьева, зябко поведя плечами.
— Боюсь, что допустить этого я не имею права, — отреагировал офицер.
— У меня даже зонта нет, — добавила Юлия Николаевна.
Офицер посмотрел по сторонам. Прямо с тротуара был вход в кафе, буквально в нескольких метрах от того места, где припарковалась машина Деминой.
— Посидите пока в кафе… — сказал гаишник. — Только ведите себя спокойно и не делайте глупостей. Помните — ваши документы у меня в кармане.
Юлия Николаевна открыла дверь и вбежала в кафе. И во время — в тот же момент за ее спиной поднялся настоящий водяной шквал. Офицер, оказавшись под дождем в одиночестве, лихорадочно надевал на себя дождевик, который он едва успел достать из своей машины. Не застегиваясь, он накинул капюшон прямо на фуражку.
* * *Дементьева повернулась к зеркалу, достала из сумочки губную помаду и принялась подводить губы. В этот момент к ней беззвучно подошел метрдотель, сухощавый мужчина лет пятидесяти. Его появление оказалось настолько неожиданным, что Юлия Николаевна вздрогнула. На лице метрдотеля лежала бесчувственная профессиональная улыбка, не тронутая ни лишними эмоциями, ни случайной мыслью.
— Юлия Николаевна? — спросил метрдотель.
Дементьева ответила не сразу. Стараясь выглядеть совершенно спокойной, она докрасила губы и искоса посмотрела на подошедшего человека сквозь зеркало. Наконец, накрыв помаду колпачком, она обернулась.
— Она самая. Откуда вы знаете мое имя?
Метрдотель слегка наклонил голову, блеснув сединой.
— Позвольте мне проводить вас в зал. Там вас уже ожидают.
* * *В дверях метрдотель отступил в сторону, пропуская Юлию Николаевну вперед.
Дементьева вошла внутрь. В этот дневной час кафе было пустым, если не считать единственного человека, который сидел у самого окна.
Столик был изящно сервирован на две персоны. В центре его стоял букет из нескольких роз. При появлении Деминой человек поднялся со стула и виновато развел руками. Это был Антон Каратаев, которого Юлия Николаевна оставила в деканате час назад.
Вздохнув, Дементьева направилась к столу. Когда дистанция между ней и Антоном сократилась до двух шагов, Каратаев уверенным движением выдвинул для Юлии Николаевны стул. Дементьева молча опустилась на него. Каратаев обошел ее и занял место напротив.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Первым нарушил паузу Каратаев.
— Шато-мутон Ротшильд? — сказал он, положив руку на горлышко откупоренной бутылки.
Дементьева вздохнула.
— Да нет, Антон… Не стоит. Это ни к чему. Сколько мы не виделись?
Каратаев не спускал с нее глаз.
— Больше года. Я звонил тебе. Но ты ни разу не взяла трубку.
Дементьева посмотрела за окно. Около своей машины топтался капитан Ольшанский. Капли колотили по его капюшону, разлетаясь мелкими брызгами, которые создавали вокруг его фигуры туманный ореол.
Юлия Николаевна насмешливо спросила:
— И весь этот цирк — только ради того, чтобы увидеть меня? Эскапада на лекции, краденая машина, гаишный капитан? А может, и гроза по твоему заказу? Только ради того, чтобы я вошла именно в это кафе?
Каратаев достал из внутреннего кармана металлический цилиндр и отвернул с него крышку. Вынул изнутри сигару, кончики которой обкусил карманной гильотиной. Внезапно в пространстве за Каратаевым сматериализовался метрдотель. К сигаре приблизилась рука в белой перчатке, в которой щелкнула зажигалка. Каратаев прикурил и выпустил длинную струю сиреневого дыма.
— Может быть, и гроза… — уклончиво ответил он.
— Тогда отпусти капитана, — решительно сказала Юлия Николаевна. Нечего ему под дождем мокнуть — он тут совсем не причем. И не кури — я не выношу дыма, ты знаешь.
Поперхнувшись, Каратаев некрасиво погасил сигару в пепельнице — смял ее, как папиросный окурок, да так, что она лопнула. Затем достал из кармана мобильный.
— Спасибо, Ольшанский, — сказал в него Каратаев. — Буду обязан, капитан. Все, дальше я сам.
Дементьева еще раз посмотрела в окно. Офицер убрал телефон и сел за руль своей машины прямо в дождевике. Вспыхнули фары, и автомобиль ДПС резко взял с места.
Дементьева сжала кулаки и уперлась ими в край столешницы, подавшись грудью вперед.
— А теперь послушай, — сказала она, смотря на Каратаева в упор. — Ты ведь знаешь, как я схожусь с людьми. Трудно и весьма мучительно. Но еще мучительнее для меня расставание с ними. Один раз я все это уже пережила. Я не хочу, чтобы те воспоминания снова обрастали плотью.
Каратаев налил себе почти полный бокал вина и выпил его залпом, как воду.
— Жаль, Юля, очень жаль… — сказал он. — Ты ведь все сама чувствуешь. И прекрасно понимаешь, что ты для меня значишь. Я по тебе скучал, это правда. Но если быть откровенным до конца, то я тут — еще по одной причине.
— Я больше не работаю у вас, Антон. — сказала Дементьева. — Меня уволили. Без всяких на то объяснений. Мой отдел теперь возглавляешь ты. Так что…
Каратаев вздохнул.
— Генерал Бояринцев хотел переговорить с тобой. Лично. Может быть…
— Мне этого не нужно, понял? — решительно сказала Юлия Николаевна.
В этот момент в кармане пиджака Каратаева зазвонил телефон. Антон достал трубку, и посмотрел на определитель номера. Выпрямил спину, прочистил горло и только после этого нажал на кнопку соединения.
— Слушаю, товарищ генерал… Да, рядом. Боюсь, что она… Есть, товарищ генерал, — Каратаев протянул трубку Деминой. — Тебя… только на два слова…
Какое-то мгновение Юлия Николаевна колебалась. Трубка все еще была в протянутой руке Каратаева, и глаза того смотрели теперь почти умоляюще. Наконец, Дементьева взяла у него телефон и приложила его ее к уху.
