Виктор Ночкин - Череп мутанта
— Отоприте нас. — Сиплый повысил голос, чтобы перекрыть шум, поднятый дьявольским зверинцем.
Дядя Сережа повел фонарем — и я узнал обоих арестантов. Мои попутчики по электричке. Мы вместе приехали в Кольчевск… Здоровяк, сумевший обезоружить бандита, — сержант, а второго, который попросил отпереть, я видел в кафе «Снежинка».
— У того ключи должны быть, — здоровенный сержант указал на парня, которого я уложил вначале. Руки так и остались просунуты в ячейки сетчатой ограды. Я заметил кровь на его лице — сержанту рассадили кожу на голове, когда брали. От усилий корочка на ране лопнула, и поверх засохших подтеков полило снова.
Дядя перевернул труп, вывернул карманы, луч его фонарика заплясал вверх-вниз, в темноте звякнул металл… А хор мутантов все не думал униматься, звери выли и рычали, дребезжали стальные сетки. Звук доносился из дальних коридоров, отражался от бетонных стен, от низких потолков, накладывался и умножался эхом, какофония получалась дикая. Из-за этого я нервничал еще сильнее. Дядя Сережа, наверное, волновался и того больше, поэтому мучительно долго попадал ключом в замочную скважину. Наконец замок лязгнул, со скрежетом распахнулась дверь.
— Старший следователь Шацкин, — будничным тоном представился толстяк, потом добавил: — Петр. А это сержант Иващенко.
Говорил он с одышкой, в груди его что-то сипело и булькало, возможно в спертом воздухе подземелья этому увальню трудно дышалось. Сержант дернулся раз, другой — я только теперь догадался, что его ручищи застряли. Ничего смешного, парень, может, нам всем жизнь спас, когда втиснул мускулистые конечности в узкие сегменты сетки. А теперь вот застрял, не может освободиться. Он тянет, а сетка мягко прогибается…
— Сергей Щелоков, — назвался дядя, — пенсионер. Эй, парень, ты на шаг отойди. Вот… еще раз. Теперь тяни и прокручивай, прокручивай.
В темноте за сеткой зашуршала одежда, с треском пополз рукав. Ячейки со скрежетом терлись друг о друга, наконец парень сумел высвободить одну руку, уперся…
— Вы, Петр, старший следователь чего? — поинтересовался дядя. — Какой службы?
Толстяк не ответил — он прислушивался, склонив круглую голову набок. Наконец бросил:
— Идут.
Похоже, слух у старшего следователя просто феноменальный.
— Кто идет?
— Эти, сверху. Хурылев вызвал… Сержант! К лестнице. Остановить.
— Есть!
Здоровяк, которому все-таки удалось освободиться, схватил автомат, с лязгом и шорохом выгреб из карманов мертвеца запасные рожки. Я вспомнил, что у меня остается последняя обойма, и с запозданием сообразил, что не подумал обыскать другого мертвеца, но оказалось, старший следователь неизвестно чего уже успел распорядиться трофеями — пистолет парня, которого я застрелил первым, был у него. Шустрый дядечка.
Тем временем Иващенко потопал к выходу. Шацкин направился в противоположную сторону. К нам он не обращался, но я двинул следом, мне казалось более важным добраться до Хурылева. Задержался я только для того, чтобы снять с запястья одного из покойников ПДА — точно такой же, какие носят сталкеры в Зоне. Спутниковый сигнал под многометровую толщу перекрытий, понятное дело, не доставал, но на экране в пассивном режиме светилась карта коридоров — наверняка именно наш уровень. Ничего сложного, осевой коридор, справа и слева широкие залы, теперь их отгораживала сетка. А за сетками подвывали псы, я различал кабаний визг, где-то глухо ухала псевдоплоть… Зверинец. Впереди раздались автоматные очереди и слабые крики, этот шум, похоже, вдохновил зверей, мутанты взвыли с новой силой и принялись бросаться на сетки, к реву и визгу прибавились удары, которые сопровождались дребезжанием металла. Я догнал старшего следователя, тот сопел, отхаркивался, но двигался вполне шустро. Мне хотелось на ходу задать пару вопросов, благо стрельба стихла, но тут и сзади застучали автоматные очереди — сержант встретил баидюков. Звери ошалели окончательно, теперь они бесились по-настоящему. Я прибавил шагу и обогнал Шацкина. Кое-какие догадки стали появляться в голове и без разъяснений следователя, и когда я всё понял — сбился с шага и тихо выругался.
А ведь этот Хурылев хочет Зону создать! Еще одну — в Кольчевске! Зону-бис, так сказать… Потому и завладел заводом, подвал переоборудовал, привез сюда мутантов. И может, он не один такой? Может, новый владелец завода — лишь часть большого плана, элемент мозаики, о которой я и понятия не имею? Ведь не маленький же Кольчевск — цель крупной игры? Святые мутанты, во что я вляпался, кто и какую партию здесь разыгрывает?!
Справа от нас послышался совсем уж оглушительный грохот, а потом и топот, громом отдававшийся в узких коридорчиках. Я отпрыгнул назад — в галерею вылетел подсвинок. Это был мутант, совсем молоденький. Он вырвался на освещенное пространство, копыта проехали по гладкому бетонному полу, из-под разъезжающихся лап полетели кости, с треском развалился под ударом череп. Кабана занесло, он врезался в стену. Я был готов и, аккуратно прицелившись, всадил две пули ему в висок. Подсвинок заверещал, падая. В боковом проходе отозвался другой кабан, но их вопли потонули в лае и вое, которые неслись отовсюду.
— Скорей! — выдохнул Шацкин. — Если эти вырвались, то и другие тоже… кхе-кхе…
Я надеялся, что псы не сумеют разломать решетку, они все-таки помельче, но насчет «скорей» был вполне согласен и припустил бегом. Следом пристроился дядя Сережа, а старший следователь безнадежно отстал. Слева раздался шорох, я бросился вбок, припадая на колено, но звук смолк раньше, чем я понял его причину, В этой клетке были люди, в полутьме я не мог разобрать подробности, понял только, что все за решеткой мертвы, расстреляны в упор. Безжизненное тело сползло по сетке, в которую умирающий вцепился из последних сил. Навстречу мне вяло растекалась темная лужа, слабый свет отразился от вязкой поверхности.
Здесь Хурылев задержался, чтобы прикончить узников, мы слышали выстрелы и крики. Я рванулся по боковому коридору, потом выскочил в центральный, освещенный, проход и снова возглавил наш забег.
На ходу успел бросить взгляд на карту, которая светилась на экране ПДА, — похоже, впереди конец коридора. Я не считал развилки, которые мы успели миновать, но пора бы этому коридору закончиться.
И верно, впереди показалась дверь. Я подскочил к порогу и отпрянул вправо — дверь выглядела слишком хлипкой, чтобы служить зашитой от пули. Подбежавший дядя Сережа замешкался, я ухватил его за рукав, притянул к себе. Загрохотал автомат, и дверь расцвела пулевыми пробоинами, сквозь которые полился свет. Шацкин выругался, упал на пол, но орал не энергично, скорее просто с досады — его пули не задели, свалился сам. Хурылев выпустил еще несколько очередей. У этого гада за дверью, похоже, целый арсенал — снова загрохотал автомат, уже другой системы, тембр звука иной. Второе оружие оказалось помощнее, дверь разваливалась под огнем, летели щепки, обломки досок. Грохот пальбы заглушил вой подземного зоопарка.
Шацкий, прижимаясь к стене, вскинул пистолет и выстрелил дважды. И тут же нырнул вбок, под прикрытие бетонной стены.
По краю изувеченной двери побежала новая дорожка светящихся отверстий. Я стоял с другой стороны и воспользовался моментом, чтобы ударить йогой ниже ручки. Хрустнуло, но замок удержался. Пулевые отверстия устремились ко мне, патроны в рожке закончились, выстрелы смолкли, и я врезал снова. Покореженная, изрешеченная как сито дверь развалилась на куски. Шацкин выстрелил еще дважды и бросился к светлому проему. Возможно, ему было видно сквозь разбитую дверь, что там, внутри. Он не успел добежать — снова загрохотал автомат, но за секунду до этого толстяк рухнул на бетон и остаток пути проехал на пузе. Он врезался в обломки двери плешивой макушкой и влетел внутрь вместе с кусками створки. Выставив ПМ, я выстрелил наугад. Шацкин тоже открыл огонь, потом прекратил вжимать спусковой крючок. Автомат не отвечал, и я рискнул заглянуть.
* * *Квадратная комната была по периметру уставлена металлическими шкафами, дверцы некоторых оказались распахнуты, в центре стоял стол, на нем светилось нечто похожее на электрический светильник. Еще в углу валялись матрас, груды темного тряпья, какие-то ящики, картонные коробки, пол был завален бумагами. Но я не глядел по сторонам — на столе влажно поблескивали стволы автоматов, пять штук. Показалась рука Хурылева — он спрятался позади стола и теперь нащупывал оружие. Я выстрелил, рука исчезла.
Я еще успел подумать, что для такого большого босса парень трусоват, но выяснилось, что рука, шарящая по столу, была отвлекающим маневром — Хурылев выкатился из-за прикрытия с автоматом в руках и тут же начал стрелять. Я отпрянул, пули выбили бетонную крошку из стены. В грохот автомата вплелся треск пистолетных выстрелов. А потом пальба стихла.
