Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский
Раздался характерный звук шипения. Такой, когда бумага горит. Милар, не теряя времени, первым взлетел по лестнице. В его сторону тут же устремилось едва различимое, полупрозрачное алое копье.
Ардан, оттолкнув напарника, встретил атаку простым, универсальным щитом и алая дымка растеклась по его поверхности, не сумев даже «поцарапать».
Перед ними, прислонившись спиной к колонне, лежала вампирша. Молодая девушка с бледной кожей, длинными клыками, красными глазами и… разорванным торсом. Левая нога, ниже половины бедра, держалась лишь на одной полоске коже. В груди не билось сморщенное, сгнившее сердце, нависшее над точно такими же гнилыми, почти уже истлевшими органами.
А рядом с ней лежали папки с документами. Та постепенно сгорала в черной жиже, заменявшей вампирше кровь.
На первой значилось « Отчетность компании Бри-и-Мэн», а на второй « Личное дело гражданина Трэвора Мэн».
— Проклятье! — Милар уже было ринулся к документам, но Ардан вовремя схватил напарника.
— Умный… говорящий… — прошептала уже почти упокоенная нежить.
На немой вопрос напарника, Ардан молча указал на алое свечение, разлитое по полу вокруг вампира. Кто бы сейчас к ней не подошел, его постигнет не самая завидная участь.
— Документы…
— У неё было четыре папки, — перебил напарника Ардан. — У каждого дела в Архиве есть копия.
Пауки все продумали наперед. Они готовились. Многие годы. Теперь Арди был в этом уверен.
Происходящее в последний год в столице лишь их крещендо. Финал композиции. Последний кон в длинной партии.
Ардан поднял взгляд и посмотрел на… умирающую… засыпающую… тлеющую… интересно, какое слово правильно?
— Мы всех спасем… Говорящий… — повторила вампир. — и… может… я даже смогу… тебя простить… потому что Артемий снова… будет жив.
Первой отвалилась её нижняя челюсть. Затем в прах обратились конечности, а мгновением позже на бетоне лежала припорошенная пеплом одежда.
Поодаль дымились обугленные клочки бумаги.
Глава 109
- Арди…
Ардан смотрел за окно. Там облака неспешно вышагивали по небесной лазури, разукрашенной солнечными полотнами едва мерцающего света. До окончания весны и первого дня лета осталось совсем немного, а до аукциона на дирижабле и вовсе — полтора дня, если учесть, что сегодняшний уже клонился ко сну.
Несмотря на яркий свет и высокую лазурь, стрелка на часах почти коснулась шести часов вечера.
Все, как и рассказывал Март.
Зимой солнце в Метрополии, если и находило в себе силы, чтобы пробиться сквозь пелену серых, грузных, низких облаков, выглядывало всего на пару часов. А поздней весной и в начале лета, отыгрываясь за затянувшийся зимний сон, и вовсе не спешило покидать небосклон даже вечером и ночью.
Арди пока не понимал, нравится ли ему такая особенность столицы или же он находил её утомляющей.
— Арди!
Елена, по уже сложившейся традиции, едва заметно ткнула его локтем.
Ардан очнулся от своих мыслей о погоде, которыми пытался отвлечься от всего, что происходило в его жизни.
Он сидел за партой в просторной аудитории, рассчитанной на куда большее количество учащихся, нежели здесь сейчас присутствовало. Текущая лекция, вернее — лабораторная работа по Прикладному Целительству должна была пройти совместно с первой группой Военного Факультета, но те, в срочном порядке, уехали на выездные занятия.
Борис сказал, что в город неожиданно приехало сразу несколько групп военных магов и Университет договорился с ними о показательном занятии. Так что последние два дня Большой существовал практически без студентов Военного факультета.
Елена с Борисом, впрочем, обсуждая данную ситуацию со своим другом, настаивали, что военные маги съехались в столицу из-за все более гнетущей обстановки. После подрыва Императорского Архива в городе стало, несмотря на приближающееся лето и практически идеальную погоду, несколько… прохладно. В переносном, разумеется, смысле. Да и кроме магов, на самих улицах теперь куда чаще, в любое время суток, прохожие натыкались на усиленные патрули стражей. Вместо двух, трех патрульных, по тротуарам бродили группы из пяти служащих.
Наметанным взглядом Арди замечал, как по проезжим частям все чаще и чаще ездили «неприметные» автомобили. Тесс была права. Он действительно научился отличать транспорт второй канцелярии от остальных участников дорожного движения.
Не говоря уже о том, что кроме Плащей и стражей, на улицах стали появляться и военные. Их летние, легкие мундиры мелькали среди костюмов и платьев гражданских, а цепкие взгляды будто невзначай выцепляли кого-то из толпы и, тут же, к этим «счастливцам» подходили стражи для проверки документов.
Так что…
— Так что, студент Эгобар, вы, наконец, очнетесь от ваших, наверное, очень важных размышлений о приятной погоде за окном? — прозвучал немного саркастичный, чуточку «неопрятный» голос профессора Леи. — Признаюсь честно, Ард, мы все с нетерпением ждем, когда вы закончите свою работу, дабы мы могли не только любоваться солнцем издалека, но и, наконец, покинуть эту аудиторию. Не вам одному хочется отдохнуть перед экзаменами.
— Да… профессор, — Арди вздрогнул и вернулся мыслями обратно к занятию. — Прошу прощения. Я отвлекся.
— Я это заметила, студент.
По аудитории прокатились смешки. В основном — безобидные, не окрашенные ничем, кроме чувства усталости. Все же — последняя неделя перед годовыми экзаменами, которые для многих являлись причиной затянувшихся переживаний, смешанных с бессонными ночами в обнимку с кипами талмудов и учебников по Звездной Магии.
Но среди них прозвучало и несколько других. Два таких, какие Арди порой слышал от Тесс, когда та смеялась вместе с ним над какой-нибудь ерундой. И один пропитанный ядом, надменностью и чем-то таким, обо что, даже просто слушая, можно было порезаться.
Разумеется, тот принадлежал Эвелесс. Эльфийка, как и всегда, выглядела так, словно только что приехала с работы манекенщицей из одного из модных домов Бальеро. В легком платье изысканного, кремового оттенка; в белых, парчовых перчатках, доходящих ей до локтя так, чтобы по правилам приличия иметь возможность оголить предплечья. На левом запястье, поверх парчи, блестел браслет из таких крупных бриллиантов, что их можно было бы спутать с хрустальными каплями, которыми украшали простые люстры. Тугая прическа, шляпка, лежавшая поодаль, девичья сумочка из вязанной шерсти. Самый писк летней моды.
Только вот обычно такие сумки вязались из собачьей шерсти и продавались по тридцать, может сорок ксо. Но, благодаря матери, Ардан без труда узнал в материале дорогущую, Скальдавинскую овчину.
Эксов пятнадцать такая сумочка, в которую и кошелек-то вряд ли поместиться, точно стоила.
— Итак, студент Эгобар, — напомнила о себе профессор Лея, чья фарфоровая маска пускала незаметные, солнечные блики. — Мы все еще ждем.
— Да, прошу
