За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко
В тесную каюту набилось человек двадцать. Кроме капитана там находились Казючиц, Тухватян, Кунашева, Спанидис, Уолкер (ревностно следящий за тем, чтобы все решения принимались в его присутствии, иначе ему казалось, что зреет заговор) и прочий народ, считающий себя достойным высказаться. Никаких протокольных моментов на собрании не было, каждый говорил что хотел и когда хотел. Из общего гама трудно было выделить чью-то здравую идею.
– Народ, Джим хочет сказать! – перекричал всех Васнецов, глядя на бесплодные попытки Джима взять слово.
Шум стих.
– Спасибо! Спасибо! – поблагодарил Спанидис вначале капитана, затем и притихших коллег. – Я считаю, что для нас интересны в первую очередь территории, не попавшие под ураганный ветер. Условно говоря, это всё, что находится севернее восьмидесятого градуса широты. Это моё приблизительное предположение, на основании того, что случилось с нами. Согласно картам глубин, нас больше всего интересует северная оконечность Гренландии и канадские острова Королевы Елизаветы, в частности остров Элсмир. Мы с Сергеем, в смысле, с капитаном предполагаем, что на них осталась живность, на которую можно охотиться – тюлени, моржи и прочее. К тому же, нам не придётся преодолевать подводные хребты, которые сейчас, возможно, оголились. Мы спокойно достигнем Гренландии по котловине Нансена, не опасаясь снова налететь на камни.
Джим закончил и стал ждать реакции коллег.
– А как же предположение, что во время урагана, все полярные территории были затоплены? – спросил Уолкер.
– Я считаю, что у водоплавающих млекопитающих был шанс выжить, а у сухопутных была возможность подняться в горы.
– А люди там жили? – спросил Казючиц.
– Насколько я знаю, никаких постоянных поселений там нет. Возможно, какие-нибудь метеостанции, рыбацкие суда.
– На Элсмире есть военная база, – выкрикнул кто-то осведомлённый из числа журналистов. – Я там был три года назад.
– Ну, уж нет, я бы не хотел попасть к парням с пушками, – произнёс Уолкер. – От них надо держаться подальше, если мы хотим выжить. Нахлебников они не потерпят. Возможно, женщин ещё и оставят, но нас, мужиков, точно в расход. Или на консервы.
– Вы драматизируете, Ричард, – Джим считал себя вечным оппонентом Уолкера.
– Откуда вам знать, Джим, вы кроме научных статей ничего не писали, а я бывал в горячих точках, и знаю, на что человек способен, когда ему надо выжить.
– И слава богу. Я не потерял веру в людей, – Джим готов был пуститься в спор.
– А что вы предлагаете, Ричард? – сыграл на упреждение капитан.
– Я предлагаю плыть на Аляску. Во-первых, она тоже находится на севере. Во-вторых, там живут люди, в отличие от ваших вариантов. В-третьих, это моя родина. В-четвёртых, русским она тоже не чужая. Прекрасный компромисс для всех.
– Ричард, но до побережья Аляски в три раза дальше, чем до берегов Гренландии, – сообщил Васнецов своё сидение ситуации. – К тому же вы знаете, как обстоят дела с продовольствием. Нас здесь две сотни человек, продукты тают с каждым днём. Чем быстрее мы найдём способ пополнить их, тем лучше.
– Забивать несчастных животных, переживших катастрофу, которых и самих, возможно, осталось совсем немного? – Уолкер оглядел публику, ища поддержки.
Народ смутился, но не поддержал его.
– Ричард, вы понимаете, что сейчас не то время, когда стоит бороться за экологию. Этого слова в привычном понимании больше нет. Все пищевые цепочки нарушены, биоценозов больше нет. Мы должны думать о себе. Нас так мало, что природа успеет восстановиться намного раньше, чем люди успеют размножиться до опасных пределов, – разразился речью Спанидис.
– Смерть человечества была бы лучшим подарком Земле за всё время её существования, – Уолкер сел на стул и сделал вид, что дальше участвовать в обсуждении не намерен.
– Мы тут с коллегами посовещались, и у нас появилась своя идея насчёт катастрофы и её последствий, – взял слово журналист из Словакии, коверкая английские слова. – Нам известно, что воздушные течения южного и северного полушария имеют свойство не особо смешиваться между собой. Большая часть их перемещений и теплообмена происходит в границах полушария. Мы не знаем причин возникновения катастрофического урагана, и готовы считать, что он случился исключительно в северной части планеты. Согласно этим предположениям, мы решили, что южное полушарие могло пострадать намного меньше, – выступающий замолчал.
– Ого, так это ещё дальше, чем до Аляски, – усмехнулся с места Уолкер.
– А как это узнать до того, как мы туда направимся? – спросил капитан.
– Нужна связь.
– Атмосфера почти непроницаема из-за мусора, поднятого ветром. Со спутников мы ловим только координаты и больше ничего. Вокруг нас информационный вакуум, рассеиваемый нашими глазами и мыслью, способной обрабатывать информацию, – Джим скрестил руки на груди. – Лучше того, что мы предложили с капитаном, я пока не услышал.
Васнецов предполагал, что «умники», к коим он относил журналистов научных изданий, не смогут быстро прийти к общему знаменателю. Подобной публике всегда был нужен человек способный прислушиваться к их советам, вычленять для себя только полезные идеи и жёстко претворять их в дело.
Как ни странно, все высказанные идеи капитану в чём-то понравились. В каждой имелось рациональное зерно, и хотелось, чтобы ему пришла свыше подсказка, которая позволила бы выбрать правильное решение. Оставалось надеяться на божье провидение или случай, что часто бывало синонимом друг друга.
– Начинать надо от ближнего и двигаться к дальнему, – высказался Артур Тухватян, молчавший до сего момента. – К Аляске безопаснее идти именно вдоль Гренландии. Там хребты ниже, чем по прямому пути. А уж если мы и там не найдём ничего стоящего, то тогда спокойно выйдем в Тихий океан через Берингов пролив.
– А почему не на Шпицберген? – спросил Казючиц. – Там тоже есть поселения, норвежские и одно наше, Баренцбург. До него ближе, чем до Гренландии, а тем более Аляски. Нам же главное пристать туда, где можно добыть пищу, а не сентиментальные причины проведать родину.
Уолкер принял это на свой счёт и стрельнул глазами в сторону Казючица.
– На Шпицбергене очень малонаселённые посёлки и природа скуднее. Аляска в этом плане намного интереснее.
Предложение Александра вызвало разногласия среди обсуждающих. Команда судна поддержала своего и настаивала на том, чтобы пойти к Шпицбергену. Среди журналистов
